Я почувствовал жар в шее и холод в ладонях и вспомнил, что рядом Эли. Что он наблюдает за нами, наблюдает за тем, как я держу против воли его мать. Мне стало стыдно. Я не хотел его видеть и не мог ее отпустить. Мне было необходимо, чтобы Джорджия рассказала правду. Я чуть подвинулся, но по-прежнему прижимался к ней лбом, контролируя ее голову. «Когда лошадь позволяет тебе управлять ее головой, значит, она под контролем», – прозвучали ее слова в моем разуме. Джорджия ничего мне не позволяла, но я и не спрашивал разрешения.