4

На следующее утро лакей проводил Нив в ее новую мастерскую и вручил письмо, написанное безукоризненным почерком принца-регента:

«Дорогая мисс О’Коннор,

Примите мои самые искренние извинения от имени моего брата и за мое вчерашнее внезапное отбытие. Надеюсь, Вы хорошо устроились, не стесняйтесь сообщать моим слугам, если Вам что-то понадобится…»

Далее в записке в мельчайших подробностях описывался светский календарь Кита на этот Сезон. Помимо наряда для представления дебютанток на следующей неделе и приезда его невесты ему понадобятся сюртуки для двух балов в неделю, поскольку впервые за сто лет кастильская королевская семья вступит на авлийскую землю без боевого знамени и флота за спиной, а еще охотничий сюртук и, конечно же, традиционный свадебный плащ.

Перед отъездом из Махлэнда Нив постаралась собрать как можно больше информации о свадебных традициях авлийцев. Во время церемонии шафер жениха накидывал ему на плечи плащ, символизирующий его новую роль – мужа и защитника. Очевидно, это напоминало о рыцарской эпохе, когда оруженосец рыцаря помогал ему облачаться к бою. «Как неромантично, – подумала Нив, – рассматривать брак как битву, которую нужно выиграть». В Махлэнде они обменивались золотыми монетами и танцевали до рассвета. Здесь же свадьба заканчивалась не позднее полудня. Нив пролистала остальную часть письма Джека и чуть не задохнулась от волнения. Инфанта Роза попросила, чтобы Нив разработала дизайн ее свадебного платья.

«Детали, – писал Джек, – будут уточнены по ее прибытии».

Это огромная честь, на которую Нив не смела и надеяться. Но через мгновение до нее дошло, что именно от нее требуется. За шесть недель она должна была изготовить десять изделий. Несмотря на то что принц обещал ей команду помощниц, которые помогут сшить одежду по ее эскизам, перспектива такой работы пугала ее больше, чем она хотела признавать. Прошло не более десяти минут, прежде чем полное ошеломление превратилось в упрямую решимость. Ни абсурдные сроки, ни трудные принцы не могли ее испугать. Не тогда, когда бабушка и мама рассчитывали на нее, тем более ей предоставили такое прекрасное рабочее место.

Персонал оснастил мастерскую всем необходимым и даже больше. В углу стояла прялка, даже ткацкий станок, а в эркере располагался великолепный рабочий стол. Книжные шкафы опустошили и заполнили отрезами роскошной ткани. Все выглядело гораздо изысканнее, чем она могла себе представить.

Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Ей захотелось никогда не покидать это место. Она не могла поверить, что хотя бы на месяц все это принадлежит ей. Хотя бы на месяц она могла представить, что ей действительно принадлежит такое прекрасное место, как это. Может быть, она даже заслуживает этого.

Нив подобрала юбки и закружилась по открытому пространству. Она никогда не училась танцевать, но сейчас почти слышала звуки струнного квартета. Невесомые шаги «раз-два-три», уверенное прикосновение руки партнера к ее талии и…

– Что ты делаешь?

Она вскрикнула от неожиданности. Повернувшись на голос, она увидела, что в дверях стоит Кит. Она опустила юбки и попятилась, стараясь не задеть подол.

– Вы постучались перед тем, как войти?

Какое-то время он просто смотрел на нее. На его лице появилось необычное выражение, что-то среднее между удивлением и раздражением.

– Да, я постучался.

– В таком случаев, следующий раз, пожалуйста, стучитесь громче!

Кровь билась в висках, а лицо пылало от смущения.

Именно поэтому она не могла потакать своим полетам фантазии, как любила называть их бабушка. Всякий раз, когда она делала паузу, чтобы насладиться чем-то, всякий раз, когда она потакала себе, происходило что-то ужасное. Она слишком часто тратила время после обеда, рисуя эскизы непрактичных, непродаваемых платьев, или мечтательно коротала часы, пока буханка хлеба догорала в духовке. А теперь ее застал танцующей в одиночестве самый осуждающий мужчина в Авалэнде.

– Вы меня напугали.

– Ты была поглощена собственным миром. Я не вижу в этом своей вины.

Нив сдержала порыв застонать вслух. Конечно, у него есть дела поважнее, чем издеваться над ней. Ему повезло, что голос у него такой же приятный, как и глаза, иначе никто не смог бы его выносить: в нем слышался приятный шелест, похожий на звук волн, подкатившихся к скалистому берегу.

Она заставила себя вежливо улыбнуться.

– Чем могу быть полезна, ваше высочество?

– Не называйте меня так. Ваше высочество – это мой брат.

Значит, у них с Синклером действительно было что-то общее. Ни один из них не придавал особого значения таким вещам, как титулы или формальности. И все же Кит не мог скрыть свою истинную сущность. Гордость, излучаемая им: вздернутый нос, презрительный изгиб губ, – достаточно свидетельствовала о его королевском характере.

– Значит, мой лорд? – попыталась исправиться она.

Он с досадой вздохнул:

– Просто Кит.

– Очень хорошо, мой… – Она еле удержалась от того, чтобы не выпалить «мой Кит», о чем впоследствии явно пришлось бы пожалеть. Нет, это было бы слишком интимно. Она не могла называть его по имени, поэтому не стала называть его никак. – Э-э-э… Простите. Что вы хотели?

– Мне нужно подогнать новый сюртук. – Он сказал «подогнать», как будто это было способом пытки, а «сюртук» – инструмент оной.

В памяти сразу же всплыли воспоминания о его оскорблении: «Я скорее ничего не надену на свою свадьбу, чем что-либо из того, на что она хотя бы раз взглянула». Обида закипела в Нив с новой силой, но она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Каждый человек заслуживает второго шанса. Синклер тоже так считал.

– Значит, вы передумали?

Она тут же пожалела, что не может вернуть свои слова. Она хотела сказать это игриво, но все ее обиды вырвались наружу, как нитки из упавшей катушки.

Кит выпрямился, и его глаза недоверчиво сузились.

– Ты о чем?

«Вы прекрасно понимаете о чем», – хотелось ей ответить, но она подавила свою уязвленную гордость. Если он думает, что она всего лишь расфуфыренная дура, пусть так и будет. И с самой милой улыбкой, на какую только была способна, она спросила:

– Вы больше не собираетесь идти голым на свою свадьбу?

– Я ведь здесь, не так ли? – спросил он совершенно спокойно. – Давайте покончим с этим.

– Как пожелаете, сэр!

Она еще не успела разобраться в планировке новой мастерской, но найти то, что ей нужно, не составило особого труда. Она открыла ящики рабочего стола и с удивлением увидела, что все разложено по цветам, а все инструменты представляют идеальные ряды. Тот, кто это сделал, был очень дотошным. Ее собственный метод организации был… пожалуй, назвать это методом было бы преувеличением.

Порывшись в карманах, она взяла блокнот, заложила карандаш за ухо и повесила на шею портновский метр. Кит со скрещенными руками стоял там, где она его оставила, на полпути к двери, готовый броситься наутек при малейшей провокации.

Она жестом указала на зеркало:

– Встаньте здесь, пожалуйста.

К ее удивлению, Кит безропотно повиновался. Он крадучись вошел в комнату, как будто одна из заготовок наряда могла внезапно наброситься на него или слетевшая с вешалки полоса разноцветного шелка вдруг вздумает задушить его. Признаться, Нив было неприятно, что он находится так близко и смотрит на нее свысока. Худой и сутулый, как волк в середине зимы, он был ниже ростом, чем большинство мужчин, которых она встречала. Но, как бы ни был он невысок, она была еще ниже, и это могло осложнить ситуацию.

– Одну минуту.

Нив притащила пуфик и забралась на него. Ножки зашатались под ней, и Нив могла поклясться, что Кит дернулся поддержать ее, но в последний момент остановился. Это настолько удивило ее, что она чуть было снова не потеряла равновесие. Вероятно, он обладал каким-то джентльменским инстинктом, а может, ей это только показалось. Кит уставился в стену, его челюсть напряглась.

Нив быстро собрала в хвост волосы, рассыпавшиеся по плечам. Одного взгляда в зеркало хватило, чтобы понять, что она выглядит совершенно неопрятно, но сейчас ее это совершенно не беспокоило. Даже если бы она попыталась, то все равно не смогла бы произвести на него впечатление.

Она начала снимать с него мерки: рост, ширину плеч, длину руки… Каким-то чудом он смирился с тем, что она управляется с ним как с куклой, но сохранял на лице мученическое выражение. Но безопасные методы она уже исчерпала. Безопасные – как смешно! Она непревзойденный профессионал. Он же из тех, кто, несомненно, будет суетиться и испытывать неловкость из-за того, что произойдет дальше, поэтому она предупредит его, а дальше будь что будет.

– Итак…

Неутешительное начало. Она прочистила горло и попыталась снова.

– Мне нужно оказаться поближе к вам следующие несколько мгновений. Если вас это беспокоит…

– Просто делай то, что нужно.

– Хорошо, – ответила она с наигранной беспечностью, – поднимите руки, пожалуйста.

Тишина тяготила. Ее руки слишком коротки и не могут избавить их от дискомфорта близости. Нив придвинулась к Киту ближе, почти вплотную прижавшись к его спине. От парня исходило тепло, а также запах каких-то растений и табака. Если бы только она могла не замечать его! Никогда в жизни она не испытывала такого самоуничижения. Обматывая портновскую ленту вокруг его груди, она не только чувствовала, но и видела, как напрягаются его мышцы. Когда ее локоть задел его ребра, его дыхание сбилось. Ткань его рубашки касалась ее кожи, и…

– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил Кит.

Его прямота практически уничтожила все ее дурные мысли.

– А?

– Ты ведешь себя странно с того момента, как я вошел в дверь. Если у тебя есть что-то на уме, выкладывай.

Непостоянный и странный. О, какой же он наглый! Последние остатки ее терпения лопнули.

– Ну что ж, – проговорила она, – раз уж вы так любезно попросили! Я подумала, что вы захотите извиниться.

Лицо Кита вытянулось от удивления. Нив смотрела, как он по кусочкам собирает себя в кучу, его лицо потемнело от понимания.

– Извини.

Извинение, выплюнутое, как сломанный зуб. Как будто она выбила из него признание под пыткой. Если бы она не была так зла на него, то, возможно, рассмеялась бы.

– И это все?

Его глаза вспыхнули горьким разочарованием.