Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Издание подготовлено при содействии литературного агентства «Флобериум»

Редактор: Анастасия Шевченко

Издатель: Павел Подкосов

Главный редактор: Татьяна Соловьёва

Руководитель проекта: Ирина Серёгина

Художественное оформление и макет: Юрий Буга

Корректоры: Елена Воеводина, Ольга Смирнова

Верстка: Андрей Ларионов

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Е. Ракова, 2025

© Художественное оформление, макет. ООО «Альпина нон-фикшн», 2025

⁂

Посвящается маме

Часть первая
Река черного дракона

 
Затянулось бабье лето на Амуре…
За судьбой мне возвращаться не к нему ли?
Будут годы, будет горе, будет старость…
Но навеки моя юность здесь осталась.
 

ЛЕОНИД ЗАВАЛЬНЮК

1 (Марта)

В краеведческом музее города Б стоит одинокий розовый фламинго. Залетную птицу еще в девяностых нашел егерь в Тамбовке. С первым октябрьским снегом фламинго умер, и его чучело гордо выставили в комнате «Фауна южной части Амурской области», как будто целые стаи сказочных розовых птиц разгуливают по болотам и силосным ямам региона. Марте всегда казалось, что она в городе Б – как вот этот сбившийся с пути фламинго, которого бог весть какими ветрами по ошибке занесло в эти края. А быть может, экзотическими розовыми птицами, выбивавшимися из общего серого пейзажа, были все женщины в роду Пеговых.

Ангелина Пегова сидела за небольшим кухонным столом и курила одну за одной. Бычки она складывала в гипсовую пепельницу, выполненную в виде рулетки казино. Для Марты эта пепельница была неразрывно связана с образом матери: женственной, опасной, принадлежащей ко взрослому волнующему миру. Ангелина поправила короткий халат в маках и убрала за уши тяжелые русые пряди. Локоны матери переливались золотом на висках, постепенно темнея к концам. Больше ни у кого на свете не было таких красивых волос.

– Мартышка, слушай внимательно.

Марта кивнула. Ангелина затянулась и выпустила дым в потолок.

– В жизни за все нужно платить. И есть человек, который нам должен, мне и тебе. А когда человек должен, Мартышка, запомни, нет ничего стыдного в том, чтобы у этого человека свое забрать. Понятно тебе?

Марта ковыряла край стола, от которого отходил верхний клеенчатый слой, обнажая спрессованные опилки. Ей было все понятно.

– Завтра ты пойдешь в первый класс, и там будет много ребят. С тобой станут знакомиться. Заводить дружбу с кем попало не надо ни в школе, ни когда-либо по жизни. Когда ты с кем-то дружишь, ты отдаешь часть себя, отщипываешь от себя что-то, что не видно глазу, но это тем не менее существует. И если ты выбираешь себе в друзья не того человека, то он тебя как бы обкрадывает, потому что ему нечего дать тебе взамен. Понятен ход мысли, м? Да прекрати ты ковырять стол!

– Да, мам, прости, мам.

– Так вот, с тобой в классе будет учиться девочка, Маша Данилова. Отец этой девочки нам должен, тебе и мне. Задолжал он нам очень много. Поэтому тебе не будет стыдно принимать от нее, ее отца или еще от кого-либо в их семье подарки. Потому что, если он долги возвращать не будет, за ним придет призрак дедушки.

Ангелина грозно посмотрела на Марту. Внутри у девочки все похолодело.

– Тебе не нужно бояться этого призрака, он не причинит нам вред, наоборот, он нас оберегает. А вот отец Маши, напротив, его боится, и правильно, ведь он сильно подвел дедушку.

Дальнейший рассказ Марта помнила лишь в общих чертах.

Следующим утром Марта сидела на тахте в своей комнате, собранная для первого дня в начальной школе. На стене напротив висел портрет молодой Ангелины, выполненный угольным карандашом. Девушка на портрете была не слишком похожа на мать, но вот глаза очень удались. Крупные черные горошины зрачков, обрамленные серым, внимательно изучали Марту, в каком бы углу комнаты она ни находилась. Марта никогда не могла слишком долго выдерживать на себе этот взгляд. Иногда она начинала слегка расшатывать кнопки, которыми сердитый портрет был прикреплен к стене, как будто собиралась его снять. Однако каждый раз, когда шляпки уже заметно отходили от листа бумаги и острие гуляло в стене, Марта пугалась и вдавливала кнопки обратно.

– Мартышка, в школу тебя отведет дядя Толя.

В дверном проеме появилась Ангелина: она наклонилась, чтобы волосы полностью закрыли ее лицо, потом резко откинула голову, и так несколько раз. Благодаря этому нехитрому способу прическа матери приобретала впечатляющий объем, как у актрис в американском кино. Марта слышала, как незадолго до этого в дверь позвонили, и по низкому мужскому голосу поняла, что сегодня у мамы, видимо, работа. Она была не против, чтобы дружелюбный сосед сопроводил ее на линейку. Тогда Марта в любом случае не до конца понимала смысл того дня.

Во время линейки в честь Первого сентября, как и заведено в городе Б, моросил мелкий липкий дождь. Решетчатый забор вокруг школы только покрасили в зеленый, и, если сильно надавить пальцем, можно было оставить свой отпечаток на прутьях или слегка сколупнуть краску. Взрослые придерживали за плечи своих первоклассников.

Сосед дядя Толя оставил Марту около классной руководительницы с шевелюрой пуделя и сказал, что заберет девочку через пару часов. Марта оценивающе оглядела детей, высматривая Машу. У большинства одноклассниц в тот год в волосах были фантазийные розы на прищепках, видимо, такие завезли на китайский рынок тем летом, а челки делились надвое разноцветными заколками. У Марты же были обычные ленты, завязанные бантами, и больше ничего, из-за чего она ощущала себя несколько блеклой. Эта блеклость, однако, не была свойством Марты, она скорее ощущалась как временное внешнее неудобство, недоразумение, которое стоит устранить.

Марта начала со своих ближайших соседок: поинтересовалась, как их зовут. Девочек звали Лена и Юля, и Марта удивилась: они были абсолютно одинаковые. Затем она познакомилась с большеглазой Светой, которая постоянно дергала висящие кисточки своих заколок, и азиаткой Соней, которая без конца шмыгала носом и была готова вот-вот заплакать. Марта продолжала высматривать Машу. Наконец она встретилась взглядом с девочкой, чье лицо показалось ей добрым. Что-то в повороте головы, в ямочках на щеках и в медном пуху волос надо лбом было неуловимо знакомо, как будто они уже дружили.

– Меня зовут Марта, а тебя как зовут?

Марта протянула девочке ладошку. Та вопросительно обернулась на родителей. Ее мать, похожая на Белоснежку из мультика ярким контрастом белого лица и черного каре, кивнула.

– Маша, – тихо сказала девочка и некрепко сжала пальцы Марты.

За спиной Маши маячил невысокий квадратный мужчина. Он покосился на девочек, ненадолго задержал взгляд, а потом развернулся всем телом куда-то в сторону, как будто дети были ему совершенно неинтересны. Хвостик Машиных волос, отливавших медью, был украшен розой. Эта заколка – самая красивая из всех, что Марта видела на линейке: на ее белых по краям и розовеющих к сердцевине лепестках как будто блестели капли росы. Тут Марта вспомнила, что говорила ей мать насчет долга.

– Мне нравится твоя заколка.

Без каких-либо просьб Маша стянула заколку с волос и подала Марте. Заиграла музыка. «Это любимый наш дом, в нем подружились навек с тобой… помни, гагаринцы мы… счастливы этой судьбой!»

Пока Марта развязывала свои банты и крепила к волосам трофейную розу, что-то привлекло ее внимание в дальнем углу школьного двора. За забором, протиснув лицо между прутьев, топтался пожилой мужчина в каких-то лохмотьях. Волосы невнятно-серого цвета скатались в сосульки, а вот борода была снежно-белая и как будто очень ухоженная. Постепенно делаясь все прозрачнее, она доходила почти до пояса. Старик улыбался широкой, искренней улыбкой, и, что удивительно, все его зубы были на месте.

«Дедушка!» – сразу догадалась Марта, и по телу разлилось тепло. На черно-белой фотографии, что стояла дома на подоконнике, дед был моложе и борода была гораздо короче. Но Марта не сомневалась: это он. Она поняла, что дедушка пришел проводить ее в первый класс. Вот он словно превратился в дым и просочился сквозь прутья. Потирая щеку, испачканную зеленой краской, дедушка направился к Марте. В этот момент она почувствовала какое-то движение сзади и обернулась. Отец Маши с трудом проталкивается через ряды старшеклассников к выходу со школьного двора: «Извините, пропустите». «Испугался дедушку», – поняла Марта.

Раздался короткий, как будто случайный звон – это кто-то из взрослых вручил стоявшей справа Свете большой золотой колокольчик, перевязанный красной лентой. В следующую секунду Света взмыла вверх к ватным тучам – это смуглый одиннадцатиклассник, гордый обладатель почти взрослых по густоте усов, поднял белокурую первоклассницу на плечо, чтобы пронести к школьному крыльцу, давая первый звонок учебного года.

Но то ли едва ощутимый дождь сделал пиджак одиннадцатиклассника скользким, то ли Света слишком вертелась, но полетела она вниз так же быстро, как и вознеслась. Неожиданно дедушка оказался рядом и попытался поймать Свету, но бесплотные руки приведения прошли насквозь. Усатый старшеклассник только и успел вцепиться в Светин рукав, который с почти театральным треском оторвался по шву на плече.

– Это жакет из Франции!

Можно было подумать, что женщину с детским лицом, издавшую этот крик, импортная вещь волновала больше, чем сама ее дочь, которая скривилась, готовясь заплакать. Вся эта суета спугнула приведение, дедушка как будто просочился сквозь прутья обратно за территорию школы и проворно нырнул в один из спусков к реке.