Обернулась – рядом с окном стоял Зэрнур, и, похоже, давно уже стоял. Выразительно посмотрев на меня и тарелку с пирожками в моих руках, укоризненно заметил:– Гхарарг хорошо готовит, леди Милада.Смутившись, неловко ответила:– Я знаю.Но тарелку отдавать никому не собиралась.– Не нравится мне все это, – вдруг как-то со значением произнес Хатор.– Да я тоже не в восторге, – в тон ему ответил Зэрнур. – Крепость восстанавливать нужно, у нас две делегации в столице сиднем сидят, а этот с драконоубийственной собачкой полдня возится, чтобы вот эта вот над трупом не рыдала.Папа постоял, подумал. Потом пошел к шкафу, достал из нее корзинку, устлал дно салфетками, подошел ко мне, отобрал тарелку, ссыпал все в корзинку, наложил сверху еще в три раза больше, чем я взяла, второй салфеткой все закрыл и молча мне отдал.Древний тоже сидеть не стал, спрыгнул со стула, засеменил к пирожкам, выбрал один, подошел и протянул Зэрнуру.– Что это? – с явным недоверием спросил Бронзовый дракон.– Терпение, – сдал начинку древний.Зэрнур достал золотую монетку, кинул мне, да так, что я едва поймала, – у меня же корзинка в руках была, после чего взял пирожок и, обреченно куснув, начал жевать.– Еще парочку? – участливо поинтересовался Асур-Ррат.– По обстоя… – начал было Зэрнур, но, мрачно глянув на меня, страдальчески ответил: – Не помешает.Мне пришлось еще две монеты ловить, потом все отдавать древнему, который, критически осмотрев и опробовав на зуб каждую, унесся в свою сокровищницу.А Зэрнур, дожевав пирожки, молча протянул мне телепортационный браслет.– Возвращайся хотя бы к чаю, – сказал на прощание папа.Даже не знаю, разглядел ли он мой кивок.