Я же поняла, что мне лично сказать придется хоть что-то.Ну и сказала:– А вдруг Главнокомандующий тоже голодный?И тут у древнего отпала челюсть. Буквально. Клыки и вовсе звякнули об тарелку. А вот Хатор почему-то напрягся.– А ему силы нужны, – вдохновенно продолжила я, – потому что Голод сейчас не совсем адекватный и Ирэнарну его держать приходится, чтобы он меня не съел.Челюсть у древнего уже и так лежала на столе, теперь следом брякнулся язык и развернулся, как рулончик. Удивленно взглянув на это, поняла, что не язык – действительно рулончик бумаги, исписанный золотыми древнедраконьими буквами. Древний тоже понял, что потерял что-то важное, подхватил свиток, свернул с самым важным видом и глубокомысленно произнес:– А силы-то нужны, да, а то, понимаешь ли, горы и Крепость опять крушить нечем будет.– И дома, – почему-то вставил Хатор, – в очередной раз.– И от эльфийки отбиваться, опять же, сила надобна, – язвительно заметил Асур-Ррат.Я кивнула и согласилась:– Эсфирель жалко очень.– Чего ее жалеть? – хмыкнул древний. – Она сама кого хочешь пожалеть может, причем разными способами. Ты знаешь, эльфийские принцессы ее уровня с рождения вообще кого хочешь пожалеть могут.– В смысле – убить из жалости, – пояснил для меня Хатор.