Глава 1

Часть 1. Настоящая

1.

Танка никогда не боялась птиц. Ни наглых воробьев, которые считались проводниками в мир мертвых. Ни сорок с их мерзким характером и не менее отвратительным голосом. Ни даже самих воронов.

В отличие от большинства посетители лавки, где девочка зарабатывала на краюху хлеба. Те дружно ненавидели нечистых представителей крылатого мира и спрашивали всякий раз, покупая перо для оберегов:

– Это не ведьмина птица?

Хозяин ласково уверял:

– Самая что ни на есть чистопорядочная божья тварь.

Жаль, с Танкой он никогда не был так же ласков, как с остальными. Намедни дал такую затрещину, что затылок болел два дня. Но и это отошло.

Конкретно же чернокрылая гадина, восседавшая сейчас на выездных воротах их захолустного мелкого городка, тревожила. Тем более видела девочка ее не впервые. Вчера похожая птица заглядывала в окно лавки. А за день до этого черная тень провожала ее от дома до самого центра.

Жила девочка в брошенном охотничьем домике за воротами поселка. Сирот особо никто не привечал, но и не гонял. Хочешь работать – пожалуй. Нет – отдавай душу предкам где-то подальше от жилья приличных поселян. Танке душа была еще нужна, поэтому пришлось идти в услужение противному хозяину лавки. Она хотела продержаться здесь до следующей весны. А там можно было и на юга податься. Там хотя бы нет риска замерзнуть насмерть, если не добудешь хвороста.

В этот день хозяин был особо зол, и весь день словно искал повод выместить свое настроение на девочке. Случай удачно подвернулся, когда в лавку зашла старушка из местных и сунула в руку Танке кусок серого пирога. Сама бедная, как подати в год неурожая, она между тем чаще других привечала сироту. Это заметил хозяин, недовольно поджал губы, и видать в отместку задержал девочку на работе дольше положенного, заставив перемывать горшки по второму разу.

Так что шла домой Танка поздновато.

Сегодня птица даже не таилась. Она проследовала за девочкой по лесу до самой калитки. То летела высоко, мелькая над кронами деревьев, то опережала и сидела на каком-нибудь суку, а то шла по тропке, позволяя себя обогнать.

Танке было боязно. Страх залезал под воротник потертой старой вязаной кофты с чужого плеча не хуже холодного вечернего ветра. Девочка втянула голову в плечи и изо всех сил старалась делать вид, что вовсе не дрожит от паники.

Впереди показался покосившийся старенький дом, который укрывал Танку от непогоды, и начало казаться, что вот-вот удастся спрятаться под его покрытой мхом крышей. Но когда над головой раздался шелест крыльев, девочка точно знала, кому они принадлежат. Она пригнулась и испуганным зайцем кинулась к спасительному входу. Не успела. Ворон спикировал ей на макушку и вцепился в волосы лапами.

Она отбивалась, но когти запутались в шевелюре намертво. Впервые она пожалела, что у нее нет гребня и пряди приходится раздирать пальцами, когда совсем уж спутаются. Кричать было некому, да и незачем: кто в этой глуши придет на помощь? Она лишь тихонько подвывала, маша руками, как мельница под северным ветром.

Тут ворон клюнул ее в лоб, и боль яркой вспышкой заслонила белый свет. Мысль, что теперь прямо над бровями у нее огромная дыра, была последней связанной.

А дальше свет померк.

Очнулась Танка уже ночью. Тело окоченело – все же осенние вечера были уже прохладными. Поднялась, отряхнулась и огляделась. Никого. Ощупала голову: никакого урона, кроме саднящей отметины на лбу, она не нашла. Тихонько выругалась словами, которыми так щедро делился с ней хозяин в минуты недовольства, и поковыляла в дом.

Зато утром все изменилось.

Едва девочка открыла глаза, мир сдвинулся. Скудная обстановка хижины плыла перед глазами, в ушах стучало, в горле пересохло. Лоб пылал, словно печная заслонка в трескучие морозы. Пытаясь слезть с лавки, Танка упала.

До двери добраться не смогла, о выходе на работу и думать было нечего. Это плохо. Плохо-плохо-плохо. Хозяин такого не простит. Выгонит, как пить дать, да еще и за последнюю неделю не заплатит.

Выныривала из тяжкого забытья она несколько раз. Каждый раз ей казалось, что это последний, так плохо ей никогда в жизни еще не было. Радовало лишь одно – если ты мертвый, то за собственные похороны платить не придется. Во всяком случае, на этом свете.

Голова разрывалась от странных, часто неопределимых образов. Рвущаяся ткань, булыжники, ссыпающиеся над головой в курган, вода, заливающая лицо и не дающая вдохнуть. И черная неопознаваемая фигура в капюшоне. Она то наблюдала издалека. то вдруг приближалась с нечеловеческой скоростью, и тогда все физические мучения перекрывал страх – яркий, животный, непобедимый.

Картинка за мутным окном менялась: ночь, утро, ночь, день.

Вечер.

Впервые она смогла подняться с пола и дойти до ведра с водой. Жадно пила, покачиваясь от слабости.

К жару добавилось саднящее покалывание ладоней и стоп. Девочка поднесли руки к лицу. Если вчера наказание от хозяина лавки казалось самым пугающим событием, сегодня она готова была взять свои думы назад. Вот это самое страшное. По пальцам бежали искры, словно болотные огни. И не было ни единого шанса их не заметить.

Танка завыла от ужаса, потому что поняла: в ней пробуждается ведьма.

А за окном радостно закаркал ворон.

***

Каждая приличная девушка, ставшая ведьмой, должна явиться в ближайший инквизириум и взойти на костер, дабы искупить грехи свои тяжкие.

Этим утром Танка поняла, что не быть ей, видимо, приличной девушкой. На костер не хотелось совершенно. Наверняка это больно, неприятно и слишком необратимо.

Хоть и прошли жар и слабость, возвращаться к хозяину было нельзя – кто знает, в какой момент опять с пальцев огни поваляться. Там ее и спрашивать не станут, в тот же миг поволокут к старосте. А затем – в большой город. Хоть и три недели пути, да по такому случаю не поскупятся на телегу. Глядишь, прославится их завалящее поселение – обнаружили настоящую ведьму впервые за последние сто лет. Может, и до столицы слухи дойдут. Года так через два.

Во дворе у крыльца сидел виновник ее страданий всею своей крылатой персоной. Вновь нападать не торопился и смотрел как-то заинтересованно.

– Пошел отсюда! – нахмурилась Танка.

– Кар, – отказался ворон, дернув головой.

– Ну и зараза ты, – буркнула девочка, поленившись даже рукой махнуть. Все же слабость отпустила не до конца.

– Кар, – согласилась зараза.

– Давай, думай теперь, как мне быть! – продолжила она. – Сделал ведьмой – помогай не пропасть.

– Кар. – Ворон вразвалку побрел по тропке в лес. Обернулся и снова подал голос.

– Ты хочешь, чтобы я за тобой пошла?

– Кар.

– И куда?

Ворон закатил глаза, словно говоря: и за что мне такая бестолковая ведьма попалась.

– Я вообще-то с незнакомыми заразами никуда не хожу. – Танка уперла руки в бока. – Давай знакомится. Я Танаш, чаще Танкой зовут. А тебя я буду звать… Зараза.

Ворон возмущенно захлопал крыльями.

– Не нравится? Что ж так? А, погоди… Ты вообще-то девочка? Мальчик, значит?

– Кар.

– Так и быть, будешь тогда Свартур, на старом северном языке это значит «Черный».

Конечно, ей не хотелось никуда идти. Но, покумекав немного, она поняла, что другого выбора нет. Здесь оставаться нельзя. К отчиму она ни за что не вернется, лучше вообще пропасть. Вот и выходило, что одна дорога – по следу уверенной черноперой птицы.

Вещей у девочки было немного, почитай, те, что на ней да одна смена. Все вошли в большой теплый платок, который она завязала наподобие сумы. Закинула за спину и отправилась в путь. Долго прощаться Танка не умела – все места, кроме самого первого дома, где еще была жива мама и все вокруг пахло счастьем и домашним молоком, не вызывали желания привязаться.

Но страшно все равно было. В такую пугающую неизвестность она еще не уходила, и в какой-то момент захлестнуло желание остаться и еще раз как следует подумать. Но по пальцам вновь побежала искра, так что сомнения пришлось отбросить.

Лес в этот день был сияющим и светлым. Словно радостно провожал девочку в какое-то диковинное сказочное место, а не выстилал путь в неизвестность.

Девочка топала по тропке, петляющей в лесу, без труда удерживая в поле зрения Свартура. И думала.

Раньше, как рассказывали старики, ведьмы друг друга учили. Они чуяли появление новой сестры и приходили за ней, пока ее не обнаружил кто-то еще. Но кто научит Танку? С тех давних пор ни одной ведьмы не осталось – всех подчистую истребили за страшные, кровожадные ритуалы. Прислушиваясь к себе, девочка пыталась найти хотя бы отголоски чего-то бесчеловечного или лютого. И к своему удивлению, потребности начать пить кровь младенцев и уничтожать все живое она у себя не обнаружила. Как будто она осталась такой же, как и была. Ей было жалко брошенных котят и детей. Недоенная корова у пьяницы-хозяина пробуждала желание поставить ведро и помочь опустошиться. И дядька на площади с исполосованной розгами спиной, которого она видала неделю назад, тоже вызывал потребность взять ступку и натолочь заживляющих травок. Правда, хозяина своей лавки Танка с удовольствием бы угостила пинком-другим, но не до смерти же…

Может, придет с опытом? Девочка пыталась представить себя с ритуальным ножом в руке, с которого капает кровь, и тошнота подкатила к горлу. Ой, вряд ли из нее выйдет приличная ведьма!

– Где-то есть живая ведьма, чтобы меня учить? – Она обратила на себя внимание ворона. – Мы туда идем?

Тот, кажется, вздохнул и опустил клюв.

– Нет? Тогда как я буду учиться всем этим пользоваться?..

Танка потрясла руками, и искры полетели снова. Она даже губу закусила от расстройства. Может, ладони обмотать тряпками? Тогда, конечно, будет похоже, что она больна свербежом и ее станут обходить стороной, а, возможно, даже тыкать палками, отодвигая подальше. Но, во всяком случае, не поволокут на костер. Хотя кто знает? Здесь, на Севере, огонь считался лекарством от всего слишком пугающего.

И тут новая мысль посетила Танку. Схроны!

Во времена повального сожжения ведьм, все колдовские гримуары стаскивали в специальные места и запечатывали, чтобы никому не повадно было учиться ведьмовству. Предавать книги огню не решалось: считалось, что пепел от этих страниц является главным разносчиком самых страшных болезней и бед.

Вполне возможно, эти схроны существуют и по сей день, залитые смолой и заваленные камнями. Они все располагаются вблизи крупных городов, а значит, хорошо охраняются. Так что Танке туда не пробраться. Рассчитывать, что про какой-то из складов забыли, довольно глупо. А значит, остаются лишь те, что не были найдены чужими. Схроны, сделанные самими ведьмами.

Обо всем этом она рассуждала вслух, и, судя по тому, как внимательно слушал семенящий рядом Свартур, направление ее мыслей ему нравилось.

– Ты ведь ведешь меня туда, где я стану настоящей ведьмой? – напрямик спросила девочка.

Ворон хлопнул крыльями, взлетел, описал круг над головой спутницы и приземлился на плечо. Вернее, хотел. Танка взвизгнула, спихнула птицу обеими руками и отпрыгнула вбок.

Тот сел на ближайшую ветку, пригладил взъерошенные перья и вопросительно поглядел девочке в глаза.

– Мы с тобой не друзья, Свартур, – сердито сдвинув брови, сказала она. – Ты мне нужен, чтобы дойти до знаний. Я тебе… тоже зачем-то нужна. Так что давай уважать друг друга. Но обниматься и спать рядом мы не станем.

Если ворон и обиделся, то не подал виду.

***

Шли они долго. Так долго,что Танка несколько раз впадала в тоску и хотела уже поворачивать назад. Да и как было не усомниться в правильности решения? по сути, ворон ей ничего не обещал. Просто какая-то сумасшедшая птица повела не пойми куда.

особенно часто такие настроения одолевали девочку в минуты усталости. Но исправно сыплющиеся с ладоней искры мигом наставляли ее на прежний путь.

Они пришли к заброшенной башне.

Вокруг были заросли кустов и не слишком больших деревцов – а значит, лес не так уж и давно отвоевал у людей это место. Ощущение здесь возникало мрачноватое, и девочка не особо была удивлена,что никто так тут и не поселился. Местные были полны суровых сказок и легенд, остужающих кровь, да и жить на отшибе мало кому могло показаться привлекательным.

Танку уже качало от голода и усталости, но Свартур не позволил зайти в городок, что располагался в часе ходьбы от этой башни. Ворон раскричался и всячески выражал свое недовольство. Тогда они обогнули населенный пункт с крепким частоколом по периметру и ушли дальше, в почти непролазную часть леса. Танка подрала и так не слишком целое платье, да и рукам знатно досталось от колючек и шипов. Но здесь грубость леса как будто немного отступала.

Башня была сложена из темного камня, поросла мхом и тонкими деревцами, грозящими в перспективе разворотить сооружение своими корнями. Вход был забит досками, но те от времени сгнили, и даже заканчивающихся сил девочки хватило, чтобы их оторвать.

Изнутри ожидаемо пахнуло сыростью. Узкий проход с каменными ступенями поднимался резко вверх, что удивило Танку. Она таких сооружений еще ни разу не видела и уж точно не бывала внутри. Но ворон уверенно нырнул туда, и ей ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Она вышла в круглую комнату с узкими маленькими окнами. Свет сюда едва попадал, но разглядеть кое-что было можно. Остатки деревянного пола угрожающе поскрипывали под ногами, но все еще могли удержать вес девочки. У одной из стен было нечто, напоминающее камин, вверх и вниз вели кривые деревянные лестницы с частично отсутствующими ступенями.

– Кар! – скомандовал Свартур, сев на край отверстия, ведущего вниз.

– Туда? – с опаской спросила Танка.

– Кар, – подтвердил ворон.

– Я себе шею сломаю, – ворчливо заметила девочка, но больше спорить не стала. Это было бы неумно – проделать такой долгий и сложный путь и начать капризничать в самый последний момент.

Руки дрожали и с трудом цеплялись за доски. Да и ноги не слишком уверенно держали худое ставшее тельце. К тому же там, внизу, совсем не было окон, а света, сочащегося через дыру, было слишком мало. Пришлось переждать, когда глаза привыкнут к темноте.

Свартур, поблескивая бусинами глаз, сидел на куче камней, наваленных прямо посредине помещения. На первый взгляд, это были обломки развалившейся стены или чего-то похожего, но возможно, все было не таким очевидным.

– Кар!

– Здесь? – уточнила Танка.

Она начала разбирать завал, откидывая камни по сторонам. Сил почти не осталось, липкий пот заливал глаза, а ссадины на пальцах сильно зудели. Она упрямо кидала и кидала камни, надеясь, что там есть волшебная дверь, за которой цветущий сад, теплая шуба и накрытые столы. Ну или быстрая смерть, что в этом состоянии ее тоже вполне устраивало.

Это оказалась не дверь, а скорее лаз, типа тех, что ведут в подполья. Крепкое деревянное полотно и металлическое кольцо, за которое она принялась тянуть.

То ли силы совсем кончились, то ли дверца была замурована, но открыть ее не удавалось никак.

Ворон прыгнул на деревяшку перед девочкой и привлек к себе внимание.

– Что? – почти плача от бессилия, спросила она.

Свартур стукнул клювом себе под ноги, а потом шагнул ближе и аккуратно прижался лбом к ладони девочки.

– Не понимаю. – Она покачала головой.

Он повторил всю последовательность движений. Удар клювом, касание лбом.

Танка сложила ладонь в кулак и постучала, словно хотела войти в чей-то дом.

Ворон помотал головой и снова треснул по крышке.

– Тихо ты, – устало сказал девочка. – Искры выбьешь быстрее, чем откроешь.

– КАР! – заорал ворон так, что Танка перепугалась.

– Совсем болезный, что ли? – возмутилась девочка. – Чуть Зиме душу не отдала!

Но тут в голову пришло понимание.

– Искра? Ты имеешь в виду, мне надо из ладоней достать искру?