Глава I. Чарующее зазеркалье

Тысячи звезд, словно бусинки мелкого белоснежного бисера, вышили тёмное полотно ночи. Тысячи глаз устремили свои задумчивые взоры в черную, пугающую и завораживающую необъятность Вселенной. Где-то там затерялась средняя по величине и яркости звезда Солнце и наша маленькая старушка-Земля, а где-то на другой стороне неба в созвездии Большого Пса у самой яркой звезды Сириуса спряталась между спутниками и астероидами, наверное, самая прекрасная во Вселенной планета Афэлла. Нет, ни великолепие её долин и гор, рек и озер делали её такой прекрасной, ни люди, населяющие её, ни согласие и вечный мир, царящий здесь уже которое столетие, нет, всё это было субъективно, временно и недолговечно; Афэлла была прекрасна в своём начале, в своей задумке, и это прекрасное заполняло всё на планете благоговейным светом.

Вокруг Сириуса вращается 12 планет, которые некогда были частями одной целой великой потухшей звезды, прародительницы Сириуса. Звезда Емавада существовала миллионы световых лет, когда же она потухла, породив Сириус, здесь возникла жизнь. Легенды повествуют, что лучи двух звезд, умирающей и рождающейся, пересекаясь, материализовались, создавая всё во Вселенной. Впоследствии вид скрещивались, образуя разнообразие природы. Но так, или иначе, впервые жизнь зародилась здесь…

Я иду по просторам Афэллы с человеком, чье лицо мне не ведомо, и уже который раз слушаю его рассказ про жизнь во вселенной, и мне хочется слушать его вечно.

О, Боже, опять эти сны, странные сны в странном месте. И почему для обдумывания будущей свадьбы я выбрала именно его? Костик, конечно, крепкая опора на всю жизнь-красивый, богатый, преуспевающий бизнесмен, любит меня до беспамятства, завидный жених! Вот только я его не люблю… Ладно, пора вставать…

На стене часы пробили половину двенадцатого. Была одна из тех «воробьиных» ночей, когда Придонье не спало, а лишь притаилось, разнежилось в чарующей прохладе ночи. Сверчки трещали свою бесконечную песнь, и какое-то таинство скрывалось в этих беспокойных звуках природы.

Домик стоял в нескольких километрах от одного из малоизвестных поселков Воронежской области, и никто не знал о нём. В самом центре зарослей, сравнимых только с африканскими джунглями, была расчищена небольшая площадка, на которой помещался маленький синий домик с красной крышей, аккуратненькими окошками и причудливой, белоснежной, высокой изгородью, увитой виноградниками, а также несколько красивых клумб и сад. За всем этим великолепием в моё отсутствие следили старики, живущие неподалеку, за скромную «добавку к пенсии».

Я встала, накинула сиреневый пеньюар, и вышла на крылечко. Когда-то мой отец разыскал это место. Здесь никогда летом не бывает насекомых, а весной, несмотря на то, что Дон находится всего в паре шагов, разлив не затопляет полянку. «Золушкин дворец» – так он называл это место. Я о домике на берегу дома узнала только после того, как исчезли мои родители…

О, Боже, пожалей меня.

И опять память вновь уносит меня черт знает куда. Это словно воронка: засасывает меня всякий раз, когда я начинаю думать о чем-то, касающемся их…И понеслось…Всё хватит!

Я зашла в дом, подошла к зеркалу и не увидела в нём ничего нового. Русые волны моих волос, спускающиеся чуть ниже плеч, были слегка растрепаны, серо-голубые глаза на загорелой коже-как два оазиса, две лужи в пустыне. Нос, я бы не назвала супер-красивым, даже наоборот-он был какой-то неправильной формы, что, впрочем, добавляло лицу обаяния. Да, я была красива, красива именно той обычной русской красотой. И я никогда не стыдилась её. В то время, как мои подружки красили всё буквально, что можно было накрасить на лице, выщипывали брови. Выводили веснушки, я только посмеивалась над ними.

Скоро полночь. За дело. Если сегодняшняя ночь даст те результаты, которые я от неё ожидаю, и в зеркале я увижу Костика, я выйду за него замуж, не колеблясь. Я подошла к тумбочке. Напротив большого зеркала поставила маленькое, а между ними две свечи, как и полагается. Около окна меня на столике ждал скромный ужин, приготовленный стариками, сегодня они уже не придут-если бы они узнали, что я гадаю, наверняка бы, не одобрили.

Без пяти двенадцать зажигаю свечи:

–Суженый мой, ряженный, приди ко мне ужинать.»

На секунду я закрыла глаза – жутковато ведь, а когда открыла-увидела перед собой длинный коридор в зеркале. Он темнел и углублялся, и мне хотелось идти по нему в Зазеркалье. Я всматриваюсь в него. Никогда раньше, ни в детстве, ни в юности, я не видела своего суженного. У подружек получалось, некоторые даже замуж выходили за призрака в зеркале, а я никогда его не видела.

И вот мне показалось, что гладь зеркала потускнела, а свечи стали гореть не так ярко, а в глубине темного коридора я что-то вижу. Это определенно напоминало де ноги. Он спускался… Я уже четко видела тёмные брюки, белую рубашку, чернели локоны. Но черты лица я всё же не могла рассмотреть. Он, кажется, начинал поднимать голову и тут…

Сзади меня с оглушительным шумом что-то обрушивается на крышу. Я, ничего не понимая, повернулась и увидела, что стекла в окнах вылетели, над головой чернеет звездное небо, а на полу среди обломков крыши лежит что-то черно-белое. Я вскрикнула и отбежала. Оно шевельнулось. Моя первая мысль: «О Господи, я же только что его видела в зеркале!»

Вторая мысль: «В зеркале?»

Третья мысль: «В зеркале!!!»

–Ты…это что…-заговорила я и тут же запнулась, – от туда, да? – я глуповато ткнула в небо.

–Да.

Тут уж последовал совсем глупый вопрос:

–Там холодно?

–Да.

–А что ты там делал?

–Да.

–Ты не знаешь ни одного слова, кроме «да»?

–Да.

Тут то, что свалилось с неба, точнее тот, по-моему он был очень даже ничего-подошел к моему столику, поднес руку к книгам, точнее над ними, из руки шел какой-то сиреневый свет, парень молчал.

Пока всё это происходило, ко мне постепенно возвращалось сознание. И меня пронзила одна внезапная мысль: «Я нахожусь неизвестно где, неизвестно с кем, и он свалился буквально на мою голову не известно откуда, и сейчас облучает не известно чем мою книгу.»

Через секунду я метнулась к столу с ужином, схватила нож и собралась уж было крикнуть что-то угрожающее, как вдруг властный голос отчетливо произнес:

– Вы находитесь Солнечной системе, на третьей планете Земля на материке Евразия, в государстве Рошийская

–Российская.

–Российская Федерация-он назвал точные географические координаты. Я Максимилиан Буцентиорри с планеты Афэлла системы Сириуса созвездия Большого Пса. Книгу я не облучал, а изымал нужные мне сведения о языке и особенностям культуры. Ещё вопросы будут?

Он же причитал мои мысли!

В его голосе сквозило какое-то обаяние, и оно не могло не тронуть меня, но я все равно закричала:

–Стоять! Ты думаешь, что я совсем дурочка что ли? И поверю тебе? Ни с места!

– А у вас такой красивый сарафан цвета закатных зорь на Сириусе. А что под ним!

–Мерзавец! Ты бы ещё…О нет! Нет! Не надо! Я пошутила…

Он подошёл ко мне, легко и уверенно схватил за талию, да так, что дух захватило. Я выпустила из рук нож и на секунду не смогла поборот свои желания до такой степени он был притягателен для меня. Но лишь на секунду, потому что в следующее мгновение я уже вырвалась из объятий, подбежала к другому столику и схватила первое, что попалось под руку-утюг!

– Не подходи!

Стоит ли говорить, что он не послушался? Моё положение было отчаянным: я знала, что в следующий раз не устою. Не знаю, никогда ещё меня так не тянуло к мужчине. Шаг, второй…И я что было силы ударила его утюгом по голове. Он упал.

– О нет, Господи. Я же убила его!

Я подбежал к ведру с водой, смочила полотенце и наложила на его голову. Мне стало жалко его. Такое юное и прекрасное лицо не может лишиться жизни так рано. У него были огромные карие глаза, густые брови, длинные ресницы, черные густые локоны, в лице сквозила мужественность и почему-то грусть.

И ту меня кольнула мысль: «Бежать! Далеко и долго. Об этом месте всё равно никто не знает.»

– Никуда бежать вам, красавица, не нужно. Лучше поцелуйте меня в лоб, и я окончательно оживу и окрепну, – заявил его, как всегда, уверенный голос.

Я онемела. От такого удара любой «шкаф» как минимум потерял бы сознание. Что же он, из железа?

–Во-первых, я не шкаф. А во-вторых чтобы избавиться от меня одного утюга вам будет не достаточно.

Он что читает мои мысли?

– Да, но вскоре я приспособлюсь у земной атмосфере и, возможно, утрачу эту способность.

Я по-прежнему молчала, но мысли мои летели со скоростью света: «Он меня обманывает. Но он красив. Но мысли он действительно читает. Откуда он взялся? Только не говорите мне, что он инопланетянин! Но он красив.»

– Эй-эй-эй помедленнее. Не успеваю.

–Значит так, – ко мне вернулся дар речи, -сейчас ты садишься вон в то кресло, – я указала на противоположный конец комнаты, – и мы всё спокойно обсудим.

Он сел.

– Я буду называть тебя Максом.

– Как пожелаете.

–Странно всё-таки выходит. Вначале мы говорили на «ты», потом перешли на «вы». Для отчетности, меня зовут…

– Елена. Ах, да, вы же читаете мысли!

–Лучше на «ты».

–Ладно. Ты сваливаешься ко мне на голову…

–На крышу.

–Не перебивай, ломаешь мне крышу, начинаешь что-то говорить про Солнечную систему, целуешь меня, притворяешься раненным…

–Но ударяешь меня по голове ты.

–Не перебивай, теперь ещё обвиняешь меня. И всё в порядке вещей?

–Да, всё нормально, – притворно согласился он.

–Ненормально! С самого начала и до конца! Как ты узнал про это место? Старики проболтались? Как ты проломил крышу? Как тебе удаётся читать мои мысли так быстро? Даже телепат не может этого! О господи, мне это снится. Да снится, и все нормально.

– Во-первых, я прилетел с планеты Афэлла, как я уже говорил…

–Я слушаю тебя только потому, что хочу досмотреть сон. Будем считать, что я тебе верю. И где же твой космический корабль?

–Его нет. Космические корабли-это всё выдумки. И НЛО тоже. Разумное существо способно передвигаться по Вселенной посредством разума.

–Что? Ну клево. А знаешь, во сне тоже бывает страшно. Вдруг ты меня сейчас убьешь? Ведь я же тебя совершенно не знаю, нахожусь неизвестно где в лесу. И самое ужасное, что у меня такое ощущение, что всё это происходит по правде.

–Лена, во-первых насчёт нашего местоположения мы уже с тобой говорили. Во-вторых, с тобой мы познакомились. В третьих я тебе пока не давал повода сомневаться в своей честности.

–Ничего себе не давал! А тот поцелуй, помнишь?

–Я это сделал, чтобы разрядить обстановку.

–Хорошенькая разрядка!

–И не заставляй меня это делать ещё раз. Ты же не веришь, что это сон.

–Ах, да, Мистер Всезнайка, я забыла, что вы читаете мои мысли.

–Что мне сделать, чтобы ты мне поверила? Лена, мне очень нужна твоя помощь, потому что на земле я впервые и не знаю нравов и обычаев людей.

–Что тебе сделать? Ладно, я отвечу. Выйти вон из дома также, как ты и вошел-через крышу.

–Ты прогоняешь свою судьбу. Помнишь, в зеркале ты же видела меня.

–Оптический обман.

–Меня послала к тебе мать, королева Афэллы Юнона. Ты обязана мне помочь.

–Ни слова больше. Я тебе не верю.

Он замолчал и опустил голову. Мне опять стало его жаль. Черные локоны упали на его лицо. Нет, если я сейчас сдамся, то не смогу уже выстоять никогда. Голос его зазвучал неожиданно, впрочем, как всегда.

–Я знаю, где твой отец. Я помогу тебе его разыскать, если ты поможешь мне.

–Откуда ты знаешь про него? Я же не думала…Мои родители умерли, давно умерли…

–Ты знаешь, что это не так. Что же тогда значат твои сны?

–Он на Афэлле?

–Он пленник. Хочешь поговорить с ними?

–Это точно не сон?

Максимилиан замолчал и сосредоточился. Казалось-каждый мускул на его теле напрягся. Он направил руки к двери, и я ясно увидела тот же сиреневый свет, которым он облучал книгу. Дверь открылась и вошли мои родители, но они как-то странно мерцали, светились, были как бы в нежно сиреневом облачке.

–Мама?!

–Дочь, я не могу рассказать тебе всего, – заговорила она, – только прошу тебя об одном, верь Максиму.

–Я был не только преуспевающим бизнесменом, но и ученым, как ты помнишь, серьезным ученым в области астрономии и астрофизики. Я изучал не только звездное небо, но и науки, известные лишь нашим предкам. Античные знания открылись мне в какой-то части, но оно же и пленило меня.

–Давайте побыстрее, – почти прорычал Макс.

Я слушала, и я верила им, и Максимилиану, и снам, и зеркалу. Внезапно я остро ощутила, что всё это по-настоящему. И первой реакцией было то, что я бросилась их обнимать со слезами на глазах.

–Мама, мамочка. Я так скучала…я не могу без вас.

–Найди мою тайную библиотеку, и ты все поймешь.

–Но как? Какая библиотека? Где?

–Карта в моем сердце в городе пяти вершин. Верь Максимилиану, он наш друг.

– Я люблю тебя, дочка. Запо…

И в моих объятьях остался только сиреневый свет.

–Что? Что запомнить?

Я повернулась к своему гостю.

– Где они? Что ты с ними сделал?

–Скорее что ты со мной сделала?

Теперь я даже не могу передать средненькое голографическое изображение.

–Так это голограмма? Гипноз?

–Ни в коем случае. Просто твой утюг оказался слишком тяжелым. Боюсь, что теперь я не смогу не только голограммы передавать, но и перемещаться в пространстве, поэтому, наверное, к нашему конечному пункту назначения нам придётся добираться гораздо дольше.

–Что-то не поняла. Конечный пункт назначения?

–Ну да. Только не говори, что ты до сих пор не веришь мне. Я же умею читать мысли, не забыла?

Я отвернулась к окну и замолчала. В окно врывалась все та же мимолетная, но так надолго растянувшаяся ночь. Сколько всего произошло! Склонная от природы к анализу, я определила для себя три вещи: во-первых, всё это не сон, потому что никакое буйное воображение не способно на такое представление, да и вообще слишком многие вещи действительно совпадали. Во-вторых, я ему верю и верила с самого начала, и не намерена этого скрывать. В-третьих, никакой свадьбы с Константином не будет, вот только не знаю, как ему это сказать, мы ведь встречались три с половиной года.

–Об этом, прошу не беспокойся, – произнёс Макс, – сейчас всё устроим.

–Скажи, ты всегда будешь читать мои мысли?

–Нет, это возможно только при прямом контакте н расстоянии не более десяти метров.

–Ладно, – я улыбнулась.

–Итак…

И опять из его рук пошел тот же приятный, мягкий, сиреневый свет. Я увидела на стене синеглазого блондина Костика. Да уж, этот великан всегда добивается того, чего хочет. Я знала таких людей, я ему надоем, он будет прекрасным семьянином, но и налево будет захаживать довольно часто. Что меня ждет рядом с ним? Обеспеченная спокойная жизнь, дети, семья… Долго ли выдержку?

–Доверься мне, – сказал Максимилиан, – он не твоя судьба, не то, что тебе нужно. И пожалуйста говори ему всё, что хочешь, только побыстрее. Это вроде видеокамеры. Он будет видеть тебя и слышать.

–Костик, – он обернулся и с удивлением посмотрел на стену, – мне нужно с тобой поговорить.

–Что такое? Лена, это ты? Где же ты пропадаешь?

-Нет времени объяснять. Я хочу сказать, что не выйду за тебя замуж.

Я было начала объяснять, что такая семья не для меня, да и в его жизни работа важнее, чем я, но он мне не поверил и сказал, чтобы я не придумывала лишнего.

–Лена, я люблю тебя, очень люблю. Скажи мне только честно, что тебе мешает выйти за меня? Отец? Прошлое? Мы это решим

Я поняла, что правду он не поймёт и не примет. Нужно было что-то делать.

–Ну ладно. Ты хочет правду…

Я подошла к Максу, села на колени и поцеловала его.

–Не очень нравится? Извини.

–Извини и ты меня, – сказал Костик, -Ольга, иди сюда.

Из душа вышла полуголая девушка в одном полотенце, черные локоны скрыли её лицо, но потом я поняла, то это она-моя лучшая и единственная подруга.

Я не стала кричать и рвать на себе волосы, лишь тихо прошептала:

–Не может быть.

Экран Максимилиана исчезал, скрывая с собой то, чем они начали заниматься. Я молчала, не зная, верить этому, или нет, и что теперь делать.

–Пойдём со мной, – тихо сказал Максимилиан.

–Куда? Зачем?

–Ты должна думать об отце.

Молчание.

–Космический корабль ждет нас.

Я удивленно вскинула брось, зная, что если сейчас он прочтет мои мысли, то сам ответит.

–Королева Юнона прислала мне передвижную космическую лабораторию.

Сил для сопротивления не было. Он обнял меня и повел за собой куда-то в новый мир, в новую жизнь. А над Придоньем занимался юный рассвет.

Глава II. Братская цивилизация

В тот самый момент, когда наши герои вышли из маленького домика, где Елена удачно скрывалась добрые две недели, лишь иногда давая знать окружающему миру, что она жива, в доме Константина Александровича творилось что-то необъяснимое. Он швырял всё подряд, кричал, даже пытался ударить Ольгу, но та не позволила.

–Я мужчина, и мне можно изменять, а ей нет. Ты знала что-нибудь об этом?

–Нет. Я же давала тебе читать все её сообщения. Любимый, может, нам плюнуть на всё. Ты же знал, что она тебя не любит, и никогда не любила. Давай лучше воспользуемся обстоятельствами и уедем в медовый месяц, или поженимся?

–Что? Да ты же для меня всего лишь любовница. Ты что не понимаешь, что я люблю её, люблю всем сердцем, всей душой. Эта змея-идеальная женщина, и я никогда не найду ей замены

–Однако, телом ты любишь меня, не так ли? И, послушай ты, грубиян, я не позволю тебе оскорблять себя.

– Да таких, как вы, Олечка, у меня пруд пруди, а Лена одна, одна на всем белом свете.

Ольга подбежала к нему и со всего размаха влепила пощечину.

–Ты мне больше не нужен, подлец.

Захлебываясь слезами, она убегал из этой шикарной спальни в одной ночнушке, да ито порванной во время сегодняшней страстной ночи.

–Ольга, стой! Если ты сейчас уйдёшь, у нас не будет ничего больше никогда.

Она остановилась. Да и что оставалось делать бедной девушке, если она любила этого дурака, как он сам выразился «всем сердцем, всей душой до гроба». Любовный треугольник, как ни прискорбно, разрушает судьбы людей и в наш век. Она села у двери и плакала, плакала без конца и без края, и он, казалось, сжалился, успокоился.

–Ну хватит…Ну не плачь, малыш. Мы найдём твою подругу и мою невесту, и заживем по-старому. Ведь тайная любовь ещё прекраснее законной…Ну я погорячился…Не плачь, Олечка, прости меня.

Но она плакала, с каждым его словом всё больше. Возможно, как плакала её подруга в объятьях Максима где-то там в придонской глуши.

Максимилиан принес Елену на руках из разгромленного домика ещё более странное сооружение. Оно было выстроено в виде зеркального купола без всяких этих инопланетных штучек, хотя очень даже прилично маскировался в лесной чаще. Елена не могла идти, не могла сопротивляться, играть в гнев, или раздражение, она будто очнулась и стала сама собой впервые за пять лет после исчезновения родителей, и впервые она так плакала безутешно, безостановочно, бессознательно.

– Ты знаешь, – начал Максим без жалости в голосе, – твои слёзы не из-за горечи, ты же не любила Костика, ведь так?

Она кивнула.

–Тебе жаль прошлой жизни, спокойствия, благополучия, но твои родители это пережили, и ты должна, обязана это сделать. Ты плачешь ещё и от того, что долго была куклой, а теперь очнулась. И что же в этом плохого? Иди ко мне.

Максимилиан обнял её и говорил-говорил ещё что-то пока она не уснула. Когда же это произошло, он встал, торопливо прошелся по комнатам. Здесь всё дышало роскошью. Зеркальный паркет был устлан персидскими коврами, на золотых стояли огромные букеты чайных и алых роз по два в каждой комнате, маленькие столики, роскошные, мягкие диваны, современная аппаратура, шкафчики из черного и красного дерева и всюду зеркала-зеркала-это лишь некоторые детали удивительного интерьера комнат. Сама Юнона выбирала мебель для лаборатории сына. Максимилиан убедился, что Елена спит и наконец нажал кнопку. Моментально все зеркала, кроме одного большого, были закрыты тяжелыми бархатными шторами, в оставшемся смутно начало появляться отражение молодой женщины. Когда оно прояснилось, Макс быстро и сердито начал говорить:

– Мама! Наконец-то. Почему ты не выходила на связь раньше? Скажи мне только одно: это она? Действительно она? Юнона,