© Елена Никандрова, 2016

ISBN 978-5-4483-5518-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У тебя из окон

 
У тебя из окон – церковь,
Сквер: деревья и кусты,
Яркий ряд афиш концертных,
Две дороги на мосты;
Вдалеке под желтым краном
Прибывают этажи,
Вид – широкой панорамой.
У тебя из окон – жизнь.
 
 
У меня из окон – окна,
Полисадники-сады,
На карнизах кошки мокнут,
Из трубы кирпичной – дым,
Крыши ветхих, неказистых —
Двести лет уже – домов.
У меня в окошки втиснут
Мир из сказок, книг и снов.
 

Там за рекой

 
Там за рекой, где пахнет хвоей и мелиссой,
Где в кронах сосен отдыхают облака,
Где лось ступает так торжественно, и лисы
Растят пушистые и рыжие бока…
 
 
Там у дороги, размываемой дождями,
Где одуванчики, крапива и осот,
Где ветви тонкие береза к ветру тянет,
И солнце катится по небу колесом…
 
 
Там на воротах скачет резвая синица.
Там дом и лестница. И выше на этаж —
В просторной комнате со шторами хранится
Моей любви нераспакованный багаж.
 

Лето в деревне

 
С ветки сорвать золотой налив
И, потерев об рукав, вкусить.
Вывести лодку в речной залив —
Где там премудрый пескарь туси'т?
 
 
Лето в деревне – почти что рай.
Красный закат. Васильки во ржи.
Девушки-куколки, выбирай!
Смейся! Гуляй! Нарушай режим!
 
 
В наших широтах держи за хвост
Лета жар-птицу. Исчезнет вмиг.
Первые всходы… Второй покос…
В Яблочном Спасе растают дни.
 
 
Только и вспомнишь – калитка, дом,
С грядки шершавые огурцы…
 
 
Лето похоже на шапито:
Были гастроли, уехал цирк…
 

До свидания, май

 
Май запомнится мне конопато-рыжим,
Временами – холодным, дождливо-грустным.
Если верить, что дождь выбирает крыши,
То моя, из металла, ему по вкусу.
Дом с мансардой построен довольно просто.
Говорили, покрыться бы ондулином.
Снова дождик шифрует свои вопросы:
Отбивает – короткий, короткий, длинный,
Барабанит в карнизы веселой дробью,
Затихает и враз исчезает где-то…
 
 
До свидания, май! Высыхает кровля.
За калиткой смеется подруга-лето.
Колонковые кисти, кармин и кадмий
Вынимает июнь, живописец робкий.
Начинает чуть видно, потом мазками
Отрабатывать технику лессировки.
Обозначится поле, овраг, болото
И кувшинки, и мостик, и ко'пны сена.
Слой за слоем, проявятся те полотна,
Что веками живут на музейных стенах…
 

Передышка

 
Один сияет и топорщится
на майском утреннем
спектакле,
другой от солнца с ветром
морщится,
едва удерживая пакли
свои седые – одуванчики
чуть расцветут и тут же тают.
А я присела на диванчике,
за сорняками наблюдаю…
 

Медитация

 
Узкоглазому японцу подобно
В глубине десятилетнего сада
Я под вишней расцветающей сяду
Поразмыслить об устоях и догмах…
 
 
Месяц май скоропостижен и дерзок,
Одурманит, очарует, оглушит.
И запутаешься в думах о лучшем,
Обещания забыв и аскезы…
 
 
А иллюзий у него полон короб,
Дней на сто, пожалуй, каждому хватит:
О богатстве, об успехе, о свадьбе.
Скоро – сказка, только дело – не скоро…
 
 
Вот и ты поднимешь планку повыше.
Что ж, мечтать, как говорится, полезно.
Но на всякий… Если будешь проездом…
Я – в саду… как все японцы… под вишней.
 

В день погожий

 
В день погожий сделать стрижку и себе,
И газону. Откопать велосипед
В старом доме. Прокатиться до моста
По грунтовке… Здесь красивые места:
Небо тонет в дамбой схваченной реке —
Горе-море¹ катит волны налегке.
У черёмух облака берут пример —
Гроздья пышны. Чайки пробуют при мне
Самый высший пилотаж: пике и взлёт —
Рыба в клюве… Я звоню тебе: «Алё,
Может, плюнешь на ответственность свою,
Сядешь в поезд по маршруту май – июнь?»
Ты не споришь…
 

Беседка

 
Вот здесь беседка – в ней беседовать,
Вдыхать жасмин, пить крепкий чай,
Не видеть неба темно-серого,
Следить, как первая свеча —
Цветок каштана – разгорается,
Несется шмель, цветенью рад,
Вплетает робко в сетку рабица
Свои побеги виноград…
Сидеть то парой, то компанией
И, спутав даты, имена,
Из жизни случаи забавные
Под птичий щебет вспоминать…
 
 
Остынет чай за разговорами,
Слетится к ночи комарьё
Отведать в вазочке фарфоровой
Варенье «царское» моё…
 

А может сложиться

 
А может сложиться и так (ну допустим).
Что я, переев суеты и дорог,
Уеду в какое-нибудь захолустье,
Где сеют пшеницу и до'ят коров.
Где женщины вяжут, пекут, вышивают.
Мужчины – кто плотник, а кто и гончар.
Где речь пусть неграмотная, но живая.
И повода нет обращаться к врачам…
 
 
А может сложиться и так (ну представим)
Что ты, не привыкший ничем рисковать,
Приедешь, покрасишь наличники, ставни.
И мебель починишь: комод и кровать.
Ты в разных ремёслах достигнешь искусства.
Я стану налаживать сервис и быт.
Забудется вечное: «Вынеси мусор!»
Здесь просто не принято – сор из избы…
 

Пастушья сумка

 
И ты устанешь быть серьезной.
В леса из города умчишь
Занять сережки у березы,
Ловить июньские лучи…
 
 
Искать коричневые шляпки
Едва пробившихся маслят.
Смотреть, как дом осиный сляпан,
Стрекозы в воздухе висят…
 
 
Бросать печаль в пастушью сумку²
И трогать пальцем львиный зев.
Листать пейзажи как рисунки,
В лужайку клевера присев.
 

Скоро июль

 
До корочки золотистой
Июль все вокруг прожарит.
Я буду ходить в батисте,
Надолго забыв про шали…
У платья подол раздует
Прибрежный разбойник-ветер,
Потреплет макушки туям,
Погладит коленки детям,
Идущим за ручку с мамой,
И снова вернется к чайкам…
 
 
Июль принесет обманы
И много знакомств случайных.
Закружатся карусели —
Кататься давно хотелось.
Созреет на грядках зелень.
В плодах ощутится спелость.
И день муравьиной тропкой
Сбежит, исчезая где-то…
Я в августе стану кроткой,
Поверив в конечность лета.
 

Эухарис

 
Сегодня в комнате светло,
Торжественно… Благоухает
На подоконнике цветок,
Носящий имя «эуха'рис».
 
 
И вид в окне чуть-чуть иной:
Сияет купол колокольни,
С зеленым ранцем за спиной
Бежит (опаздывает) школьник,
 
 
Застряло облако-кочан
В ажурной сетке телевышки.
И снег как будто заскучал
От осознания, что лишний.
 

А звёзд на небе

 
А звёзд на небе – миллионы.
Не спится ночью
Трамваям, кошкам и влюблённым —
На нервной почве.
И в круглосуточных аптеках,
Где всё по полкам,
Не спится строгим фармацевтам —
Из чувства долга.
Еще не спит разносчик пиццы —
Полно заказов…
Да мало ли кому не спится
Вот так вот, сразу.
Бежит влюблённый за трамваем,
Пугая кошек.
Аптекарь капли пробивает
В своём окошке.
Заказчик получает пиццу —
«Не надо сдачи!»
 
 
А мне всё это просто снится
В лесу на даче.
 

Сто шагов

 
Розовеет в поле кашка,
Золотится круг луны.
Зацветает море наше —
Сто шагов до глубины.
Я ловлю руками ряску.
Я прокладываю путь.
Где поглубже, там не грязно.
А костюм купальный пусть
От воды позеленеет —
Все отмоется потом.
Это вам не Пиренеи,
Здесь река и старый дом.
Подпирает реку дамба,
На лугу цветет люпин.
Я врезаюсь в воду, дабы
Дотянуться до глубин.
 

Июльские ночи

 
В июле не спать – не бессонница это.
Особенно, если луна на сносях.
Раскроется в полночь окно – столько света!
И птицы на разный мотив голосят.
 
 
Июльские ночи – волшебные сказки.
В запасе остался десяток ночей.
И хочется жить не по чьей-то указке,
Нарушив привычный порядок вещей.
 
 
В июльскую ночь отворяется дверца
В иную реальность, где всё разрешат.
От полной луны беспокоится сердце.
И в полную грудь начинаешь дышать.
 
 
Короткие ночи, короткое лето.
Под окнами кто-то поёт и визжит.
В июле не спать – не бессонница это,
А просто большое желание жить!
 

Не спится

 
Ночь по небу рассыпала звезды-драже,
Подстелив фиолетовый бархат.
Мне не спится одной на втором этаже —
Я несу капитанскую вахту,
Словно это не дом, а двухпалубный бриг
Рассекает поля голубые.
Облетает листва… Октябри, ноябри —
Те, которые будут и были —
Не дают мне уснуть… Хоть волшебник-июль
Насыпает снотворное в руку:
…Я свежа и тонка, ты наивен и юн —
Мы идем, улыбаясь друг другу,
Пораженные только что в сердце стрелой,
Зажигая глаза равнодушным,
И не знаем, когда поворот, перелом…
Задремала… А свет не потушен…
Залетает в окно почтальон-мотылек,
Приземляется в угол кровати.
Это значит, ты тоже, уставший, прилег,
Но не спишь без привычных объятий…
 

В этом доме

 
Вот кофе, сливки и корица.
И мягок свет, и стул удобен.
Ты прав, я чувствую царицей
Себя в огромном этом доме.
Здесь в окна просятся картины
Монэ, Ван Гога, Левитана.
Мне быт не кажется рутиной.
В вечернем воздухе витает
Ядреный дух цветов и яблок.
Садится солнце в перелеске…
Кровать с лоскутным одеялом,
На полке книжной Достоевский —
Проста начинка у жилища.
В нем нет интриги или тайны,
Вещей ненужных или лишних,
Но для гостей готовы спальни.
И все, что здесь со мной творится,
Зовется радость, счастье, лето.
Ты прав, я чувствую царицей
Себя в огромном доме этом.
 

Я репетирую старость

 
Я репетирую старость.
К черту обиды и злость.
Раньше вот так не читалось.
Раньше вот так не ждалось.
 
 
Я репетирую старость.
Молча сижу у окна.
Чтобы забыть про усталость,
Сердцу нужна тишина.
 
 
Я репетирую старость.
Долго смотрю в небеса.
Сколько, кукушка, осталось?
Что, мемуары писать?
 
 
Я репетирую старость.
Друга зову на чаёк.
Слышу: «Ну ты размечталась!
Нам бы дожить до неё!»
 

Императорский покрой

 
Праздник лета не бесконечен.
Не на кого пенять.
Август – это роскошный вечер
После июля-дня.
Все логично: июню – утро.
Робок июнь и свеж.
Август – это, скорее, мудрость,
Это конец надежд.
Зреют летом цветы и травы,
Чтобы плоды нести.
Август ведает римским правом,
Жизни меняет стиль.
Императорского покроя
Носится гардероб.
Снова август сидит на троне —
Цезарь и хлебороб.