Пролог

Милфорд, штат Коннектикут, пять лет назад

– Брай… Брайан, где ты был? – всхлипывания чередуются с жалобным писком. Мои руки цепляются за его плечи в жалкой попытке найти утешение.

– Да что случилось-то? – брат отстраняется, пряча взгляд под ресницами.

Что-то с ним не так. Замечаю глубокую ссадину на его лбу и размазанную по переносице кровь. А ещё в воздухе висит стойкий запах алкоголя.

– Ты что, выпил? – гнев как-то очень быстро сменяет отчаяние. – И что с твоим лицом?

Брайан намеревается меня обойти. Преграждаю ему путь.

– Я звонила тебе весь вечер. Маме стало плохо, снова, и это уже третий приступ за последнюю неделю. Скорая приехала только через час, у них там что-то произошло… А отца не было, он ещё не вернулся… Я звонила ему, тебе, чёрт, я звонила вам обоим… Я и друзьям твоим названивала. Кто-то должен был отвезти маму в больницу, но никому нет никакого дела до неё. Тебе нет до неё дела! – тычу пальцем ему в лицо. – Ты просто… – уверенный голос садится, переходя на писк, – ты просто оттягивался со своими друзьями, да? Я же просила тебя сегодня остаться дома! Тебе что, совсем плевать?

Брайан молчит, склонив голову. Потом трёт виски, часто моргает, словно хочет собраться и отогнать обволакивающий разум дурман. Отворачивается. Над чем-то размышляет.

– Сейчас всё нормально? Отец с ней? – спрашивает он испуганно.

– Откуда мне знать, нормально или не нормально? – взрываюсь я. – С её болезнью вообще ничего не может быть нормально. Секундное замешательство может стоить ей жизни, ты же знаешь! А тут – час! Целый час я чувствовала себя абсолютно бесполезной.

– Отец с ней? – повторяет свой вопрос Брайан.

Киваю. Да, на этот раз отец с ней.

– Дай мне пройти, Оливия.

Моё полное имя из уст брата звучит как обвинение. Он называет меня так, только когда зол или обижен. Но почему он сейчас так себя ведёт? Чем я перед ним виновата?

– Что-то случилось? – вновь приглядываюсь к ссадине, цепляюсь за его плечо, но он резко дёргает им, и мои пальцы соскальзывают к горловине футболки.

Слышится треск ткани и недовольный вздох брата.

– Да, случилось, – зло рычит он, – но это не твоё дело.

Брайан обходит меня, немного задев плечом. Дверь его комнаты тут же захлопывается, сотрясая стены. Ломиться к нему бесполезно. Таким подавленным я видела его лишь однажды, когда пару лет назад на пижамной вечеринке по случаю своего шестнадцатилетия призналась близким подружкам, что влюблена в Киллиана Шоу, а брат нагло подслушивал.

Брайан тогда не разговаривал со мной две недели, а когда немного отошёл, объяснил свою обиду тем, что наша не очень обеспеченная семья не вписывается в мир таких пижонов, как Киллиан и его друзья. Год спустя Брайан как-то умудрился попасть в это изысканное общество, и пижоны – друзья Киллиана – стали и его друзьями.

А моя симпатия переросла в серьёзное увлечение, даже влюблённость. Удивительно, но Киллиан Шоу, звезда старшей школы, обратил внимание на меня, хотя дальше лёгкого флирта у нас не продвинулось. Пока не продвинулось.

– Если ты мне не скажешь, что происходит, я пойду к твоим друзьям! – требовательно кричу я на плотно закрытую дверь. – Ты слышишь меня, Брайан!? Я пойду к Киллиану!

За дверью врубается музыка. Громкие аккорды рока сотрясают дом.

Очевидно, что брат не настроен говорить. Чёртов упрямец.

Складываю руки на груди. Обиженно поджимаю губы. Пару минут жду непонятно чего. Тревога за маму возвращает меня в реальность. Отступаю от комнаты, бегу в свою. Наспех надеваю свитер, хватаю телефон и, пока бегу вниз по лестнице, набираю отцу.

Он отвечает тут же. Его голос, как и всегда спокойный и немного уставший, вселяет в меня мнимую надежду, что с мамой всё будет в порядке, и что она, как и всегда, выкарабкается из цепких лап смерти. На самом деле отцу плевать уже очень давно. Я это знаю! Брат это знает! И даже мама это знает, но делает вид, что не знает.

Наша семья уже давно трещит по швам.

И если в случае с мамой я совершенно бессильна, то брату я могу помочь. Поэтому выбегаю из дома и несусь вверх по улице. Пересекаю два квартала и беру курс к самому элитному району нашего небольшого города. Туда, где неплотным рядом стоят дорогущие особняки. В одном из них проживают Киллиан Шоу и его отец. Последнего никогда не бывает дома – он слишком занят на политическом поприще. Поэтому их дом славится вечными тусовками.

Друзья Киллиана – Доминик Холт и Кристиан Васкес, а теперь ещё и Брайан Тэйд – завсегдатаи этих тусовок. Вот почему я точно знаю, где сейчас ребята, а они, в свою очередь, должны знать, что случилось с Брайаном.

Но уже на подъездной дорожке я понимаю, что сегодня всё не так. В разгар субботнего вечера дом Киллиана погружен в сумрак, а отсутствие скопления машин говорит мне о том, что вечеринки сегодня нет. Поэтому обхожу особняк и иду к заднему входу в огромный пристроенный гараж. В окошке над дверью горит тусклый свет. Без стука бесцеремонно вваливаюсь внутрь. Слышу голоса, но не иду на них.

– Дом, всё будет нормально, я тебя уверяю, – голос Кристиана звучит раздражённо. – Тачка не наша, никто никогда не узнает, что мы там вообще были. А если и узнают, то мои родители всё решат. К тому же никто не будет связываться с семьёй Шоу. Отец Киллиана раздавит прессу как букашек. Я прав, бро?

– Прав, – тихо соглашается Киллиан. – Доминик, Крис прав, и давайте закроем тему.

– Моей семье не нужны проблемы, – не успокаивается Доминик. – Родители только выбрались из долгов…

– Хорош уже, – обрывает его Кристиан. – Всё будет нормально, перестань ныть. Утомил.

– Но вы же слышали, что сказал Брай. Если с его матерью что-то случится, властям будет плевать, и мы все за это ответим.

У меня даже дыхание застревает в горле.

Они говорят о нашей матери? При чём здесь она?

Я не собиралась подслушивать, но начав, уже не могу остановиться. Поэтому пячусь, намереваясь укрыться за металлическими стеллажами, расположенными справа от двери. Пяткой врезаюсь во что-то твёрдое, оказавшееся резиновой покрышкой. Нелепо падаю, ударяясь пятой точкой, и глухо вскрикиваю, создавая в итоге кучу шума. Шпионить я никогда не умела.

– Какого хрена? – Кристиан первым выныривает из-за ровного ряда припаркованных машин. – Олли, это ты? Ты что здесь делаешь?

Следом за ним выходят остальные. Доминик почему-то сразу виновато опускает глаза, а Киллиан внимательно изучает моё лицо.

Что ж, никто не торопится помочь мне подняться, поэтому неуклюже перекатываюсь с покрышки на пол и встаю, цепляясь за стеллаж.

– Что ты слышала? – голос Киллиана пропитан холодом.

– Ничего, – отчего-то вру, пожимая плечами.

– Зачем ты пришла? – Крис подходит ближе, и я пячусь. Этот парень всегда меня пугал.

– Я пришла узнать, что случилось с Брайаном. Его лицо в крови, и он…

Только сейчас я замечаю, что все они немного покалечены. У Кристиана ссадина на виске, у Доминика разбит нос, и под ним запеклась красная корка. А Киллиан держит в руках тряпку и прикладывает её к голове. Тряпка пропитана кровью.

– Да что у вас случилось? – требовательно повышаю голос.

– Авария, – спокойно сообщает Кристиан, делая ещё один шаг в мою сторону. Примирительно выставляет руки перед собой. – Мы врезались, но всё в полном порядке. Так что можешь идти домой, Оливия.

– Да? Просто авария, говоришь? – зло сощуриваюсь. – А при чём здесь моя мать?

– Ничего не слышала, значит? – недобро фыркает Киллиан.

И я совсем не понимаю, почему он так себя ведёт.

– Оливия, мы… – начинает мямлить Доминик, но Киллиан его останавливает толчком в плечо.

– Иди домой, Оливия, тебе нечего здесь делать!

Упрямо смотрю на парней. Обвожу взглядом каждого. Доминик опускает взгляд. Кристиан отстраненно разглядывает стеллажи. Лишь только Киллиан продолжает смотреть мне в глаза.

– Уходи, Лив. Ты можешь просто уйти? – цедит он сквозь зубы, но я не двигаюсь с места. – Проваливай, – повышает голос, испепеляя меня недобрым взглядом.

Впрочем, Килл сразу уходит, скрываясь за машинами. Таким я его никогда не видела. Нет, он всегда был немного заносчив с посторонними, но я не была ему посторонней. По крайней мере, я так считала.

В тот день я покинула гараж, не получив ни одного ответа.

В тот день моя жизнь изменилась навсегда.

В тот день… чей-то эгоистичный поступок разрушил несколько жизней.