* * *

© Логунова Е.И., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Вместо пролога

Во всем виноват острый перец, я считаю.

Если бы папуля, наш семейный кулинар-изобретатель, не переборщил со специями, мы бы спокойно обсудили планы на отдых за чаем с тортом. Мало что так способствует охлаждению горячих голов и всеобщему умиротворению, как вкусный торт-мороженое в неограниченном количестве. А торт у нас был огромный, его преподнесли мамуле по случаю рекордных продаж ее нового романа, и размеры кондитерского изделия вполне соответствовали внушительному тиражу.

Этого торта хватило бы на многочисленных участников какого-нибудь саммита ООН, они пришли бы в наилучшее расположение духа и сразу же договорились обо всем на свете. Благотворное влияние большого вкусного торта на мировую политику сильно недооценено, я считаю.

Но наш кормилец смело скрестил рецепты итальянской и индийской кухни, и гибридная лазанья карри в качестве основного блюда развязала бурную дискуссию раньше времени. Едва попробовав ее, все начали хватать воздух открытыми ртами, краснеть и горячиться сверх меры.

И вышло то, что вышло. Не мирная застольная беседа, а война миров.

Причем как-то так получилось, что линия фронта четко разделила носителей ХХ-хромосом и ХУ. Как в анекдоте вышло: мальчики налево, девочки направо. С той лишь разницей, что в нашем случае мальчикам было от четырех до пятидесяти восьми лет, а девочкам – от тридцати пяти до… Нет, не буду называть реальные годы бабули, сама она этого не делает уже лет пятнадцать.

– Ему скоро пять! – запальчиво выкрикнул папуля. – В его возрасте я…

– Что? Ротой командовал? – съязвила мамуля и часто-часто задышала.

Папуля набрал в грудь воздуха, но рождению нового героического эпоса помешала бабуля.

– Скандалил в детском саду из-за того, что не желал спать днем и есть вареный лук из супа, – сдала она сына.

Папуля, однако, нисколько не обескуражился.

– Вот именно! – потряс он в воздухе пальцем. – Парню в этом возрасте необходим коллектив!

– Он целый день с мамой, бабушкой и прабабушкой, мы ли не прекрасный коллектив? – мамуля тоже не сдалась.

Обстановка быстро накалялась. Проклятый острый перец!

– Ему нужен мужской коллектив! – Папуля выпятил грудь. – Во избежание опасного перекоса в воспитании! – И он весь скривился, зримо демонстрируя трагические последствия упомянутого перекоса.

– Боря, не сутулься! – тут же прикрикнула на сына бабуля. – Встань ровно, где твоя строевая подготовка?

– А где она у Кимки?! – Папуля заозирался, нашел внука в углу, где пацан невозмутимо возился с лего, обвиняюще потыкал пальцем: – Он горбится!

– Он просто наклонился, разглядывая мелкие детали, – защитила мамуля. – Кимочка собирает «Звезду смерти», это очень тонкая работа, чтоб ты знал, солдафон!

– Ага, еще и зрение сажает!

– Все, хватит! Брейк! – Зяма наклонился через стол и разделил родителей ненадежным барьером из качающейся вверх-вниз руки. – Решение принято, и оно не обсуждается: мужская половина семейства отделяется от женской, но это же всего на две недели.

– На целых четырнадцать дней! – всхлипнула Трошкина, трагически хрустнув пальцами.

– Вопрос, – в короткую паузу решительно втиснулась я. – Собака тоже отбывает с вами?

– Конечно! Барклай – пес, поэтому едет с мужчинами! – оглянулся на меня Денис.

До этого момента он с детским интересом наблюдал за действиями Кима, игнорируя споры прочих взрослых и с трудом удерживаясь, чтобы не вмешаться в процесс строительства «Звезды смерти».

– Супер! – Я хлопнула в ладоши. – Бабуля, мамуля, Алка, у нас будет девичник! Есть интересное предложение, но… – Я усмехнулась в лицо насторожившемуся Денису. – Об этом мы поговорим исключительно в нашем женском коллективе!

Глава первая,
в которой впервые появляется верблюд судьбы

– Присядем на дорожку! – не предложила, а потребовала бабуля, наша хранительница традиций, и первой опустилась на лавку – почти такую же длинную, как поезд, на который, между прочим, уже объявили посадку.

Спорить с матриархом никто не рискнул. Хранительница традиций собралась в дальнее странствие в полном соответствии с обычаями далеких предков: вооружилась крепким посохом.

А надо знать нашу бабулю: ее трудовая деятельность протекала в стенах средней школы, и крепкими деревянными палками она манипулирует виртуозно.

Если бы где-то в мире проводился чемпионат по владению указкой, бабуля взяла бы призы во всех возможных дисциплинах. Ее бывшие ученики (особенно нерадивые) это мое утверждение уверенно подтвердят.

Члены семьи и добровольно примкнувшие к ним (это Денис, который официально мне не муж, что его очень печалит, и его бассет Барклай) послушно сели в рядок, будто птички на проводе. Протяженной лавочки как раз хватило на восемь человек, пес скромно устроился на асфальте.

– Барклаша, куда ты чистым на грязное! – всполошилась бабуля. – Дениска, подстели ему! – и пустила по ряду газету, которую оставил на лавочке кто-то из более ранних сидельцев.

Газета была не местная – «Питерский дневник». Мне бросилось в глаза большое, на полполосы фото дымящегося чебурека в окружении лаково блестящих томатов, пупырчатых огурчиков и росистой зелени – настоящий парадный портрет монарха со свитой. Папуля, конечно, тоже обратил на него внимание и, задержав газету в своих руках, огласил выхваченные из текста строки:

– «Помимо обычных чебуреков с индейкой и прованскими травами, картошкой и белыми грибами, чечевицей и розмарином в меню присутствуют»… Обычные чебуреки с картошкой?! – Он возмущенно затряс газетой, подняв такой ветер, что взвихрились даже уши бассета. – С грибами и розмарином?!

– Ничего святого! – охотно поддакнул Зяма.

Он у нас знатный провокатор.

– Боря, ты же сам кулинар-изобретатель, – попыталась успокоить супруга мамуля.

Она уже приготовилась к романтическому путешествию в милой женской компании, была благодушна и не желала менять настрой.

– Изобретатель, да! – не стал запираться папуля. – Но есть же незыблемые каноны! Нерушимые основы, посягать на которые…

– Скоростной электропоезд Краснодар-Адлер отправляется с первого пути, – заглушил его гневный монолог невозмутимый голос диктора.

– Пошли, пошли, чего расселись! – Бабуля подскочила, будто забыв, что это она не вовремя усадила всех на лавочку, и палкой принялась подпихивать к мужчинам наши чемоданы.

Зяма и Денис подхватили и забросили в вагон багаж, а папуля собственноручно затолкал туда сначала бабулю, потом мамулю. Мы с Трошкиной запрыгнули сами, причем Алка умудрилась сделать это спиной вперед, продолжая махать платочком сыну, который единственный остался сидеть на лавке. Умный пес положил тяжелую лапу ему на колени, удерживая мелкого на месте. В отличие от Алки, я за нашего инфанта нисколько не волновалась: с такой нянькой, как Барклай, он где угодно будет в полной безопасности.

Трошкина, впрочем, в этом сомневалась. Она на редкость исполнительна и добросовестна плюс имеет свойство самозабвенно предаваться тому, чем по-настоящему увлечена.

Увлечения ее время от времени меняются, я помню, как она фанатела то от ясновидения, то от сыроедения. А в последние годы подруга полностью посвятила себя материнству. Теперь вот сына от нее оторвали, хотя, по правде говоря, перерезать пуповину следовало давным-давно…

Я мысленно сделала себе пометочку: проследить, чтобы Алка, едва избавленная от одной зависимости, не впала в какое-нибудь новое идолопоклонничество.

– Сумки сюда, сами сюда, сели и слушаем меня внимательно! – Бабуля моментально освоилась в вагоне и начала командовать.

Мы послушно сели. Поезд тронулся. За окном промелькнули родные и любимые лица с гибридным выражением грусти и тихого ликования. Кто-то уже начал предвкушать свой мальчишник.

– Дюша, достань из красной сумки термос, – велела мне бабуля.

Она очень системно подошла к формированию багажа, взяв сразу три чемодана разного размера и цвета: в большой зеленый сложила вещи, которые не понадобятся до приезда, в средний желтый – то, что может пригодиться в пути, а в маленький красный – совершенно необходимое.

– Мы же позавтракали дома, – напомнила я.

Вставать, снимать с полки сумку и рыться в ее содержимом мне не хотелось. Хотелось выдохнуть и, если выйдет, поспать. Побудку папуля – бывший бронетанковый полковник – устроил всей семье на рассвете, заботясь о том, чтобы мы успели съесть приготовленный им завтрак из трех блюд.

– При чем тут еда? – искренне удивилась бабуля. – В термосе вино со льдом, отметим начало нашего приключения.

– Но, мама, шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты, – мамуля возроптала, но слабенько. Сразу видно – только из приличия.

– Бася, поверь мне, я знаю, что делаю, – парировала бабуля и повернулась к Трошкиной. – Аллочка, у тебя всегда есть салфетки и бумажные стаканы, доставай.

– Стоп, стоп! – Я вскочила и оглядела спутниц. – Вы разве не понимаете, что сейчас происходит? Бабуля выбрала шаблон и распределяет роли!

– М-м-м? – Мамуля подняла голову, оторвавшись от газеты.

– Объясняю. – Я вытянула указующий перст. – Сама она у нас будет мудрый завуч!

– Кто поспорит? – Бабуля приосанилась. И тут же прикрикнула на меня: – Пальцем не показывай, это неприлично!

– Мамуля – молодой и неопытный учитель…

– Ну если молодой… – Мамуля польщенно улыбнулась и поправила воланы блузки.

– …которого мудрый завуч будет без устали наставлять, поучать и цукать! – продолжила я.

Ухоженные ручки со свежим маникюром, усмирявшие волны шелка, замерли на весу. Меж мамулиных бровей появилась складочка.

– А я кем буду? – с детским интересом спросила Трошкина.

– Самой собой, хорошей девочкой-отличницей, любимицей всего педколлектива и ненавистным школьникам образцом для подражания.

– А ты?

– А вот мне придется быть Витей Капустиным, кем же еще! – Я бухнулась в кресло и обиженно отвернулась к окну.

Витя Капустин – это незабываемый персонаж бабулиного школьного фольклора.

В стародавние времена наша старушка была молодым учителем, а Витя Капустин – непреходящей головной болью всего педагогического коллектива и грозой пятого класса, которому дорогая Мария Семеновна приходилась руководителем.

Хулиган и двоечник Капустин ленился учиться, но неутомимо изобретал разнообразные проказы и пакости. «Мозги-то у него были, – рассказывала нам с Зямой бабуля, и в голосе ее отчетливо звучал суеверный ужас, – но пользовался он ими так, что уж лучше бы был полным идиотом».

Мы с братом выросли на страшных сказках про Витю Капустина. Подозреваю, что и мамуля, подслушивая под дверью детской, серьезно впечатлилась этой демонической личностью и срисовала с рокового Вити пару-тройку ярких персонажей своих ужастиков.

По счастью, Витя Капустин довольно быстро исчез из жизни бабули. Его папу-военного перевели на другой конец страны, и вся семья уехала вместе с ним. Тем не менее даже за прошедшие полвека яркий образ Вити в бабулиной памяти несильно потускнел.

Умеют же некоторые произвести впечатление!

– Индия Кузнецова, не говори глупостей! – Бабуля пристукнула по полу своей палкой, и мне показалось, что вагон покачнулся. – При чем тут Капустин, свят, свят, свят, не к ночи будь помянут… Просто любая команда тем эффективнее, чем яснее и понятнее роли ее участников. Взять хотя бы пчел. У каждой из них в сообществе своя функция…

Забыла сказать: бабуля химик-биолог. Школьникам она преподавала природоведение, биологию и анатомию. Представляю, как воодушевляла Витю Капустина тема пестиков и тычинок.

– Стаканчики и салфетки, – умница-отличница Трошкина прервала назревающую лекцию, подав затребованное.

– Садись, пять, – съязвила я, все еще обижаясь.

– Термос, – напомнила мне строгая бабуля-завуч.

Тихо чертыхнувшись, я снова встала, сняла с полки красный саквояж, вытащила из него термос, с издевательским поклоном вручила его бабуле. Та на мое ерничество и бровью не повела, открутила крышку и разлила вино по стаканам, которые держали мамуля и Алка. Да так ловко, что мимо тары не пролилось ни капли! За исключением мелких брызг, которые выбили падающие кубики льда.

– Ну, за наше приключение! – провозгласила мамуля.

– Может, все-таки не надо? – проныла Трошкина, сделав это, наверное, в сотый раз, а потому уже без всякой надежды быть услышанной.

– Не волнуйся, детка, все будет хорошо. – Бабуля рукой, свободной от стаканчика, потрепала хныксу по плечу. – Хлебни. Выпить на дорожку – первое правило русского путешественника.

– Я думала, первое правило русского путешественника – присесть на дорожку, – тут же сумничала Алка. – А хлебнуть полагалось на посошок.

– Есть у нас и посошок! – Бабуля с намеком показала строптивице свою палку.

Русская путешественница Трошкина тут же уткнулась в стаканчик.

Мамуля тоже приготовилась глотнуть вина, но тут баска ее шелковой блузки затрепетала, как крылышко.

– Что, уже? Дюша, подержи. – Мамуля отдала мне стаканчик, вытянула из кармана летних брючек смартфон, глянула на экран, скривилась и показала мне эсэмэску от любящего мужа.

«Бойтесь неправильных чебуреков!» – написал папуля.

– Может, скажем ему, что там, где мы будем, никакие чебуреки не готовят? – задумалась мамуля.

– Думаешь, Боря успокоится, узнав, что мы не останемся в Сочи, а полетим в Турцию? – Бабуля саркастически хмыкнула и постановила: – Продолжаем молчать, иначе есть риск, что наши мужики примчатся вслед за нами следующим рейсом!

– К тому же в Турции тоже готовят чебуреки, только называют это блюдо чуть иначе: чи-бёрек, – влезла Трошкина, и я поняла, что наша отличница подготовилась к поездке. – Для начинки используют бараний или говяжий фарш, а иногда – молодой сыр или картофельное пюре…

– Папуле об этом не говори, – попросила я и вернула мамуле ее стаканчик.

Родительница зачем-то в него заглянула, спросила у колеблющейся золотистой жидкости:

– Вот интересно, а есть такой «Закон чебурека»? «Закон бутерброда» я знаю…

– Его все знают: «Бутерброд всегда падает маслом вниз!» – поспешила ответить вечная отличница Трошкина.

– «Жирный мясной сок непременно испачкает чистую блузку», – предложила я вариант для чебурека.

– Фу, Дюша! – Мамуля испуганно оглядела свои непорочные воланы, раскритиковала меня: – Определенно, законотворчество – это не твое.

И повыше подняла свой стаканчик:

– Ну, за незабываемое путешествие!

То есть, как вы поняли, в тот момент мое провидческое замечание о неизбывной подлости коварного чебурека никто не оценил.

Заверив Трошкину, что все будет хорошо, мудрая бабуля оказалась права. В большой степени, но не полностью.

Старинные правила русского путешественника, как оказалось, стопроцентно действуют исключительно на территории родного отечества. Пока мы не прилетели в Анталью, все шло как по маслу, а сразу после приземления началось!

Во-первых, на выдачу багажа не явился бабулин зеленый чемодан. Мы честно ждали и высматривали его, вытягивая шеи, будто стадо голодных жирафов, но он как сквозь землю провалился.

– Они же не сбросили его как авиабомбу? – Мамуля, гений литературных ужастиков, не затруднилась придумать пугающую версию и заодно продемонстрировать эрудицию. – Например, над горой Тахталы, которую Гомер в «Илиаде» называл Олимпосом?

– Сбросили? Мой чемодан – Гомеру?!

Разволновавшаяся бабуля даже не стала оценивать мамулино предположение на предмет правдоподобия. Она просто засучила рукава новой льняной рубахи и устроила такой скандал, что благовоспитанная Трошкина, поначалу честно попытавшаяся донести суть бабулиных подозрений и претензий до персонала аэропорта на английском языке – он у нее хороший, – малодушно взяла самоотвод из переводчиков, убежала от нас и спряталась в дамском туалете. Хотя особого смысла в этом не было: бабулин хорошо поставленный учительский голос доносился и туда. Не думаю, что в аэропорту нашелся хоть один закуток, где его не услышали.

Стариков в Турции уважают, как и людей, умеющих настоять на своем: не зря там развито традиционное мастерство базарного торга. Бабуля произвела на персонал аэропорта самое сильное впечатление, пробудив горячее желание если не услужить ей, то хотя бы утихомирить. На поиски блудного чемодана отрядили толпу специально обученных людей, и те сумели найти пропажу всего-то за час-другой. К сожалению, за это время успел уйти автобус, на котором мы собирались добраться до заказанной съемной квартиры.

А надо сказать, что общественный транспорт в прекрасной Анталье, даже такой, который носит высокое и обязывающее звание «экспресс», это совсем не то, чем может гордиться современный мегаполис.

Устроив безадресный, но шумный скандал номер два на автобусной остановке, бабуля выяснила, что нужный нам «номер 400» рано или поздно обязательно появится, но когда конкретно это случится – аллах его знает.

Мамуля заикнулась было о такси и даже попыталась самолично договориться с ушлым водителем, не убоявшимся бабулиных гневных воплей, но только вызвала этим скандал номер три.

– Пятьдесят долларов с человека?! Да вы в своем уме?! – взревел наш матриарх, воздев свой посох.

Таксист мгновенно доказал, что далеко не глуп, ретировавшись из зоны досягаемости с редкой стремительностью.

Теперь представьте общую диспозицию: середина июля, седьмой час вечера, Анталья, асфальтовые пустоши аэропорта. Температура воздуха плюс сорок, влажность идеальная для комфортного существования моллюсков и жабродышащих, над раскаленным дорожным покрытием колышется сизая дымка. Косые солнечные лучи без промаха бьют в глаз, и даже черные, как рубероид, очки не спасают. В ушах звенит, в очах мелькают мушки – верные предвестники обморока.

– Воды… – прохрипела мамуля, опасно кренясь на счастливо обретенном чемодане цвета молодой зелени.

– Бася, что с тобой? – Бабуля наконец-то вспомнила, что она не одна, как во поле березка, и обратила внимание на демонстративные страдания окружающих.

– Голова кружится. – Мамуля завела глаза под лоб, но перед этим успела мне заговорщицки подмигнуть. – Срочно нужны вода, тишина и покой…

– Срочно нужен автобус, – проворчала несгибаемая бабуля и прекратила гневно горланить, однако командовать не перестала. – Дюша, Аллочка, добудьте воды!

– Да, мой генерал! – Я козырнула, подцепила Трошкину под руку и потащила подругу в здание аэровокзала, где видела автоматы со снеками и напитками.

Алка безропотно позволила себя уволочь, но, едва мы отошли от мамули и бабули, зловредно затормозила ногами:

– Инка, стой! Я знаю, что нужно делать.

– Взять такси, по секрету договорившись с водителем, что для бабули он озвучит сумму в десять раз меньше реальной?

– Тоже вариант, но оставим его на крайний случай. – Мы вошли в здание, Алка заплатила за две бутылки воды, вручила их мне и велела: – Отнеси им.

– А ты куда?

– Туда, – подруга кивнула на стойку каршеринговой компании, за которой скучал кудрявый вьюноша в белом поло с фирменным логотипом. – Возьмем машину!

– Мы не расплатимся, – заволновалась я.

Наличных турецких лир мы захватили в обрез – только чтобы хватило на проезд в автобусе, а карты российских банков в Турции с некоторых пор, увы, не принимают. Менять припасенные доллары прямо в аэропорту не хотелось – там курс невыгодный.

– Спокойно, у меня с собой австралийская карта, – победно улыбнулась Алка.

Она у нас не бедная родственница: с десяток лет назад получила в наследство небольшую овечью ферму в Австралии и как-то даже ездила туда с ревизией своего имущества. Заодно открыла в тамошнем банке счет, благополучно не попавший под санкции.

– Гениально! – восхитилась я.

Перспектива невесть сколько времени дожидаться автобуса меня не воодушевляла, а вот возможность прокатиться с ветерком на арендованном авто с личным водителем представлялась вполне приятной.

Мы разбежались: Трошкина со своей картой поспешила к юноше – повелителю каршеринга, а я понесла живительную влагу мамуле и бабуле.