Глава 1

– Проснись! – резкий женский голос за спиной разорвал утреннюю тишину наподобие выстрела.

Решение приехать за город на отдых посредине недели, когда до выходных оставался всего один день, целиком принадлежало Нику. Я – дитя каменных джунглей, где уходящие в небеса здания из бетона и стекла приносили уверенность – чувство, как будто я твердо стою на земле. То, в чем я так отчаянно нуждалась. И все же, с наслаждением потягиваясь, вдыхая свежий лесной воздух, слушая стрекот маленьких птиц и натянув белую простыню, служившую одеялом, до самого подбородка, я была благодарна ему. Давно так не высыпалась и не отдыхала. Вчера у любимого возникли срочные дела по работе, и чтобы не сорвалась бронь в этом Богом забытом месте, мне пришлось ехать сюда одной. Поскольку он задержался почти до двух часов ночи, созвонившись, мы решили, что так поздно ему лучше не ехать и стоит остаться в городе, а выехать уже утром. Совсем скоро Ник должен быть здесь.

Мотель, в двадцати километрах от главной дороги, располагался у реки. Ее не было видно из окна из-за густо растущих деревьев, но до ушей долетал гул несущегося потока. В будний день машин в этих местах почти не было, стояла совсем особая тишина, нарушаемая лишь скрипом массивных стволов и шумом листьев в кронах. Осень в этом году уже подходила к концу, и повсюду лежали сплошным ковром скукожившиеся высохшие желтые листья. Сам мотель представлял из себя несколько одноэтажных домиков, стоящих в отдалении друг от друга, выкрашенных когда-то, видимо, для привлечения внимания, белоснежной краской, уже успевшей облупиться в уголках окон и по бокам треугольных крыш. Наводнения в этой местности не редкость, и хозяева не придумали ничего лучше, как поднять на полтора метра свои домишки на тоненьких палках по периметру, и несколько штук воткнуть посредине. Конструкция не виделась надежной, придавала и без того не презентабельным строениям еще более гнетущий и убогий вид. Еще одним «свежим решением» стала лестница в два пролета слева и справа от входной двери, посредине которой находился длинный балкон без остекления и крыши, состоящий просто из белых тонких деревяшек с перилами по пояс. На него выходила панорамная дверь из центральной комнаты, снаружи расположенная почти рядом со входной. Внутри, не считая вырезанной квадратной арки в комнату, где по задумке архитектора, могла располагаться дверь, прямо шла узкая кухня с гарнитуром и всеми принадлежностями, отделенная от комнаты тоненькой стенкой. Такая же стена между первой комнатой и второй, но уже с дверью, если от входа завернуть направо и пройти мимо панорамных окон с балкончиком. Как сказал Ник, остальные домики уже заняты и пришлось взять этот, предназначавшийся для большой компании или семей с детьми. На другой стороне, напротив балкона, огромное, почти во всю стену, окно с прозрачными занавесками, подвязанными по углам, открывало вид на лес. В центре комнаты располагалась кровать с тумбочками по бокам, два кресла, столик, стул, небольшой шкафчик у стены, все в серо-белых, местами потрескавшихся от времени, тонах.

Я медленно повернулась на подушке, прижимая к себе простыню. Слева от меня, на стуле, сидела брюнетка с густыми волосами до плеч и ярким макияжем, не высокого роста, но достаточно крепкая, в черной кожаной расстегнутой куртке, из которой вываливалась грудь из объемного декольте, в бордовой тонкой кофте, облегающих черных лосинах. Пистолет в правой руке дулом смотрел на меня.

– Ммм, – испуг не помог мне излагать свои мысли связно.

– Проснулась, сука? – еще более нервно повторила она, губы с яркой темной помадой искривились, и все лицо выразило яркую ненависть, – А теперь вставай!

– Простите, вы, наверное, перепутали меня с кем-то… – дуло пистолета так близко от моего лица не давало мне дышать.

– Встала! – перешла она на крик.

– Я… Скоро приедет мой муж. Если вам нужны деньги…., – я не успела договорить, она схватила яркие пакеты, которые я вчера бросила в кресло, и стала перебирать их левой рукой, выбрасывая то, что доставала, на пол. Правой она, по-прежнему, целилась в меня.

– Деньги?! Деньги?!!! Это он подарил, да? – лицо ее все больше искажалось от ярости, внезапно рука ее нырнула в последний красный пакет. Там была шуба из викуньи, подарок Ника на мой день рождения, который был восемь дней назад. Он сделал заказ заранее, но шубу не успели доставить, так что я забрала ее только вчера уже перед самым отъездом. Роскошная, переливающаяся серым мехом, волшебная роскошь в пол, оказалась длинной даже для меня, при моем росте 178 сантиметров, но она того стоила, к тому же можно и зимой носить каблуки.

Женщина, с яростью глядя на меня, рукой медленно вытащила шубу, а затем попыталась швырнула на ее пол, но вещь оказалась слишком тяжелой, так что маневр удался не сразу.

– Одевай!

– Что?

– Одевай!!! – проорала она, поднимаясь.

Я выскользнула из-под простыни, как была, в одних серых трусах, и спустилась на пол с другой стороны кровати, подальше от нее и ближе к двери, и нерешительно остановилась, переводя взгляд с женщины на шубу на полу. Мозг, лихорадочно бившийся в панике о черепную коробку все это время, так и не смог предложить четкой идеи, что сейчас нужно предпринять.

– Одевай!!! – напомнила о себе, поднявшаяся в полный рост, дьяволица, которая хоть и оказалась мне по плечо, но дышала такой кипевшей злобой, что вкупе с оружием своим видом практически парализовывала меня.

Я наклонилась, и, натянув шубу на голове тело, так что ее полы расстелились вокруг, теперь растерянно стояла посреди комнаты.

– Она мне велика…

Женщина жадно схватила теперь валявшиеся на пыльном коричневом полу мои новые черные туфли на высоченных каблуках, захваченные с полки магазина просто от праздничного куража в день рождения, который мы с Ником хмельные и счастливые завершали шопингом, скупая все подряд, – и швырнула их мне.

– Одевай! – дама повторялась, а может, ее словарный запас просто был не велик.

Не глядя, я сунула ноги в обувь, не застегивая, и попыталась устоять на двенадцати сантиметровой высоте.

– Это муж подарил, – начала лепетать я, имея в виду подарки и шубу, но она перебила.

– Ник?

– Ник. Откуда…? – я не смогла закончить вопрос, таким пылающим взглядом смотрела она на меня, что казалось, сейчас выстрелит или кинется, и перегрызет мне горло.

– Ничего, не переживай, больше никаких подарков от него у тебя не будет! И так купалась в роскоши слишком долго! А я терпела и жрала дрянь, теперь все твое принадлежит мне, – сквозь зубы проронила дама с пистолетом. Ее бессвязный, малоинформативный бред никак не складывался в моей голове хотя бы в какое-то подобие пазла. К идеям не подходил ни один кусок.

В этот момент я услышала, как за спиной поворачивается ключ входной двери в замке. Сердце замерло. Холодный пот прошиб от головы до пяток, а волосы на макушке встали дыбом. Ник! Только не это. Что делать?! От нестерпимого ужаса руки обмякли, а тело налилось свинцом.

Дверь открылась, и по шагам сзади я уже знала, что это именно он. Мой высокий, худой и нескладный, с непослушными вьющихся вихрами волос на голове, муж, прошел за моей спиной мимо балкона и остановился в углу комнаты у смежной двери. Не глядя на меня.

Я смотрела на него и не узнавала. Повернувшись на звук открывающейся двери, я готова была крикнуть ему об опасности, броситься, закрыть собой. Но от того, что я увидела, кровь остановилась в жилах, а я приросла к месту. Совсем чужое лицо. Нет и не было родных глаз, ямочек в углу рта, забавной растерянности на лице, когда я невпопад спрашивала его о чем-то. Так бывает, что то, что долгое время удавалось не замечать, вдруг обрушивается на тебя в самую неподходящую минуту. Правда дошла до мозга раньше, чем он произнес:

– Что ты возишься так долго? Кончай ее, – раздраженно поторопил мой муж свою подругу.

– Хотела увидеть, как она смотрится в этой шубе, – издевательски, но уже не так агрессивно, ответила стоявшая напротив меня, леди.

– Ты опять за свое? У нас нет на это времени. К тому же, шубу мне еще сдавать, не повреди ее, – недовольным тоном отчитал он женщину.

Небо рухнуло прямо на меня. С треском по голове, и разбилось на полу на мелкие осколки. Уже переводя взгляд с Ника на его «милейшую» подругу, я услышала щелчок предохранителя, и звук выстрела за ним. Но даже в этот момент чувство неправильности происходящего, шок, не давали принять реальность такой, какой она оказалась на самом деле.

Я неслась по коридору Уильямса быстрыми размашистыми шагами, которые гулко раздавались стуком от каблуков по железным узким плиткам с рифленым узором, выложенным извилистой дорожкой одна за другой. Весь его дом выглядел странно. Снаружи ничем не отличающийся от других дорогих и элитных строений этого района, внутри интерьер превращал пространство в некое подобие космического корабля, принадлежавшего не очень здоровым пришельцам. Стены коридора шли сферической длинной трубой бледно-малинового оттенка, каждые два метра разделяемые бордово-ржавыми обручами. Вперед, по периметру, вилась дорожка из металлических плиток, с овальным заходом в каждую комнату и тусклыми кругляшками светильников по центра потолка вверху и внизу по бокам пола.

– Ты подставил меня! – я влетела в образовавшееся впереди овальное пространство, где вдалеке успела заметить знакомый бежевый развевающийся атласный халат.

Комната представляла собой такую же овальную сферу, со стенами как в коридоре, но с дополнением из крошечных шести окон-иллюминаторов по левой стене, и последующим проходом в другие помещения, разделенным аркой в виде перегородки с круглой дырой посредине. Сама комната поражала великолепием Востока: у стен расставлены мягкие кушетки с множеством подушек, старинные лампы в вышитых абажурах на столиках у стены, пол украшали ковры с огромным ворсом. И все это в тех же темно-бордово-сливовых тонах, отражающих общую гамму. Кухня впереди, за круглым проемом, выглядела повеселее, утопая в оттенках бледно-зеленого и светло-кремового и имела почти современный интерьер.

Из нее, навстречу мне, вальяжной походкой шел Тони Уильямс собственной персоной. Известный продюсер всех начинающих талантов вокального искусства в стране, большая часть из которых «выстреливала» в топ практически сразу и добивалась успехов, прочно закрепляясь на верхушках хит-парадов. Его редеющая макушка с небольшими пучками волос по бокам отражала свет неровными бликами, когда он проходил мимо окон, а усталое одутловатое от возраста и многочисленных возлияний, лицо – напряжение и тревогу. Светло-кремовый тонкий халат на завязках, развивался вокруг его огромного живота и квадратных, в крупную клетку, трусов до колен, распахиваясь во время ходьбы. Резиновые коричневые шлепки с резинкой между пальцами завершали образ. Он как будто что-то искал, наклоняясь у каждого столика у окон, и шаря там рукой, попеременно хмурясь. Как будто, не слыша меня.

Сзади него, в кухонном проеме впереди, мелькнула голым торсом мускулистая подтянутая фигура Вальдоса, исполнявшего обязанности охранника, массажиста, бухгалтера, и другие, многочисленные и необходимые должности, которые Уильямс никому не мог больше доверить.

– Тебе чай с сахаром и карамелью? Или что-то еще? – услышала я его голос.

– Не знаю, придумай сам что-нибудь, – буркнул себе под нос Уильямс, продолжая рыться на последнем столе.

Вальдос шагнул в комнату, широко улыбаясь, держа в правой руке огромный кухонный нож.

– Тони! – крикнула я, указывая рукой в том направлении, и Уильямс неожиданно услышал меня, окинув шальным взглядом, обернулся, и, только дойдя взглядом до ножа, развернулся и кинулся бежать, по дороге схватив меня за руку и увлекая за собой.

– Бежим!!! – сорвавшимся голосом рявкнул он, таща меня с невероятной скоростью по малиновому коридору.

Через секунду мы оказались на улице и побежали по выложенной каменной дорожке среди зеленого газона и еще цветущих кустов, к воротам. До того как мы оказались на улице, я ясно слышала за нами быстрые и явно догоняющие нас, шаги Вальдоса. Но, когда обернулась, увидела только открытую входную дверь, без намека на человека внутри, не понимая, как нам удалось уйти от него.

Оказавшись за воротами поместья, Уильямс выскочил на дорогу и рванул на всех парах направо, намертво сжимая кисть моей руки и увлекая за собой. Метров через пятьдесят данного спринта мои, не привыкшие к такому маршброску, ноги на каблуках, наконец, не выдержали, и я растянулась во весь рост, ободрав колени, часть скулы и выброшенную вперед левую ладонь. Тони остановился, и, пока я поднималась, весь красный, оперев руки о колени и согнувшись, пытался отдышаться. Что было не удивительно для человека даже вокруг дома перемещавшегося на машине, вряд ли он бегал когда-либо еще в этой жизни, кроме этого единственного раза.

– Что здесь, черт возьми, происходит?! – проорала я в его блестящую на солнце лысину, как только смогла принять вертикальное положение.

– Похоже, персонал только что пытался убить меня, – ответил мне Тони, не поднимая головы.

– Нужно позвонить в полицию! – возмутилась я его лоснящемуся затылку.

– А у тебя есть телефон? – спросил Уильямс, разгибаясь, и странно задумчиво глядя мне в грудь, на уровне которой как раз оказались его глаза.

– Нет, – растерялась я, оглядывая себя сверху вниз, где кроме серых трусов и туфель на каблуках, ничего не было, – А у тебя?

– Тоже, – «порадовал» он, деловито запахиваясь и завязывая пояс халата на бантик, – Как раз искал его, хотел позвонить тебе, Бесс куда-то пропала. Она не отвечает.

– Бесс?? Ты серьезно сейчас? Только что пытались убить и тебя и меня!!!

– А с тобой что? И чего ты орала там в дверях?

– Так ты слышал меня?

– Конечно. Просто Вальдос с утра был какой-то странный, и, как бы…

– Ник с любовницей пытались убить меня! Ты же говорил, что проверил его! Что он – отличный парень и мне не о чем беспокоиться!

Тони пожал плечами, засовывая руки в карманы халата.

– Странно. На него ничего не было. Ни психушек, не наркотиков, плохих друзей, карточных долгов – ничего. Я все проверил. Обычный парень, мама, папа, брат… Все ошибаются, – меланхолично добавил он, глядя куда-то в сторону от меня, – А чего он так?

– Понятия не имею! Его краля несла какой-то бессвязный бред про деньги, но мои они никак не могут получить. К тому же, мои деньги у тебя. Не могут же, нет?!

– Не должны, – нахмурился он, – По крайне мере, я не представляю, как это может получиться. Твои деньги в надежном банке, так же как и мои. Завещание на него, я надеюсь, ты не оставляла?

– Нет, с чего бы мне… Нет… Я, естественно, иногда пью, и, в теории, могла что-то подписать… Но нет, я не думаю… – пытаясь вспомнить события последних нескольких лет, я схватилась за лоб, совершенно забыв, где мы находимся. И опомнилась, только поймав взгляд Уильямса, с беспокойством всматривающегося за мою спину.

– Давай к соседям, вызовем оттуда?

– Они не откроют.

– Как это?

– Здесь приличный район. У всех своих тайн хватает. Да, на камерах будет видеозапись, на которой скорее всего, только мы с тобой… Он за нами не побежал. Отдадут в полицию, если захотят, и то не факт, скажут, сломано все, не работало. А так, здесь у всех полно своих скелетов по шкафам, эти люди не будут вмешиваться.

– Ну и что… Да не может быть такого! – крутанувшись вокруг своей оси, я побрела к ближайшим воротам на другой стороне дороги.

Через пятнадцать минут нажимания всех кнопок подряд и битья каблуками по красным кованым вершинам чьего причудливого мастерства, я стала склоняться к мысли, что Тони может оказаться прав. Все это время он стоял рядом, не сводя глаз со своего дома, все так же держа руки в карманах, нахмурив лоб и напряженно кусая нижнюю губу.

– Как ты здесь оказалась? – спросил он, как только я отлепилась от ворот после очередного удара и вяло побрела к нему.

– Что?