Давно я не ощущала такого душевного опустошения. Это не то, что я испытывала, когда захлебывалась слезами в финале «Отверженных» Гюго или улыбалась сквозь слезы, дочитывая «Поющих в терновнике» Маккалоу. Но я буквально прожила эти 10 дней сч вместе с Маем — сначала с маленьким замкнутым мальчиком, затем — с угловатым, неловким подростком, еще позднее — интересным и своеобразным юношей и, наконец, ярким, давящим своей харизмой и заражающим энергетикой популярнейшим рок-певцом — и теперь чувствую своего рода опустошение.
Мне грустно, очень грустно. И не только потому что книга прочитана и последняя точки поставлена. Не только потому что мне искренне жаль расставаться с этой историей — совершенно непохожей на то, что я обычно читаю. Я ведь редко читаю подобные книги, среди современных предпочитая триллеры и детективы, а в остальном — старую добрую классику, русскую и зарубежную.
Однако как музыка смогла вползти и укорениться в сердце еще толком не оперившегося мальчишки, втайне от сестры слушавшего шуршащую пленку The Beatles на старом магнитофоне, так и в моем сердце эта история пустила глубокие корни.
Половина книги представляет собой подробное жизнеописание Мая. И если на первых порах ты привыкаешь к такому изложению, то спустя всего пару глав настолько втягиваешься в повествование, что начинаешь проживать день за днем вместе с этим странным, замкнутым и очень необычным ребенком — закрытым и недолюбленным, одиноким в обществе и многогранным наедине с самим собой. Все его успехи и поражения, победы и провалы, счастье и горести сплелись в один тугой комок, который увенчала величайшая любовь и страсть всей его жизни — музыка.
Именно музыка стала его путеводной звездой, которая освещала его жизнь, поддерживала в самые трудные минуты и которая была с ним до самого конца.
Была в жизни Мая и другая любовь — несколько женщин, которые сыграли, пожалуй, роковую роль в его становлении не только певцом, но и просто личностью. Одна из них, Анна, была сначала слишком проста для Мая, а затем — слишком сложна, душа его своей ревностью и той несоответствующей действительности, выдуманной идеальной любовью, которая в ее болезненном воображении пошла трещинами эфемерной неверности и охлаждения. Юлия — первая любовь, первая муза, первая страсть. Она словно путеводная звезда, освещала Маю его детство, юность и часть его зрелого «я», однако выросший, словно сорняк у дороги, Май взрастил в себе своеобразное, жадное и эгоистичное чувство любви, которое было больше сродни страсти — жгучему, испепеляющему огню, которые заполнял пустоты в его теле и душе, но не мог стать для него единственным смыслом, как не смог стать заменой музыке.
Май и сам себе смог признаться в том, что никого никогда по-настоящему не любил. Я с этим и согласна, и не согласна — он любил так, как умел, как чувствовал и как думал, что это правильно и по-настоящему, потому что никто его не научил, как на самом деле нужно любить. А музыка стала для него тем неиссякаемым источником, посредством которого он не только мог существовать, жить, двигаться вперед, действовать, но и смыслом, которым он искренне и страстно, пылко и отчаянно хотел поделиться с окружающими.
И на примере Кристины автор показала нам, как именно могла воздействовать и воздействовала эта музыка на неокрепшие умы молодежи.
Мне не близок образ Кристины — я росла в других условиях, мой характер и темперамент совершенно не похожи на ее, поэтому ее действия, выборы, мотивации и ее фанатичная одержимость показались мне настолько острыми, что мне захотелось от нее отстраниться. Екатерина блестяще описала мятущуюся и противоречивую душу подростка, для которой родители — главные враги, не разделяющие ее любви к кумиру, а новость о том, что кумир женат может вызвать желание порезать себе вены. Но Кристина — словно собирательный образ всей молодежи, которая с головой погружается в ту или иную субкультуры, создавая себе кумира и лелея тщательно взращенный вокруг себя культ личности.
И что с Юлией, что с Кристиной — я рада, что их линии взаимодействия с Маем завершились так, как они завершились, так как это, на мой взгляд, было самое мудрое, самое правильное и самое жизненное развитие сюжета.
Финал же меня потряс до глубины души. Я предчувствовала нечто подобное, так как жизнь Мая, вспыхнувшая ярким бенгальским огнем, пылала слишком ярко, чтобы либо взорваться оглушительным фейерверком, либо чтобы оборваться словно от налетевшего урагана.
И хотя я не считаю его виновным в том, в чем его обвинили... и хотя он и заслужил отдых, ведь он так устал гореть и освещать всё и всех вокруг себя...
...этот закат оказался слишком печальным и слишком стремительным, чтобы от этого не было больно.