В оформлении обложки использована иллюстрация Юлии Орловой (https://www.behance.net/fcnjt).

Порядок чтения:

1. Река ведет к Истоку

2. Истоки неприятностей

3. (в процессе)

* * *

Пролог, в котором все ещё живы

18 лет назад

Если бы Гале предложили назвать самый счастливый момент в жизни, она выбрала бы именно этот.

Тёплый летний вечер. Просторный светлый кабинет. Огромное кресло, в которое можно забраться с ногами. В соседнем сладко сопит дочь – где играла, там и уснула. А за столом любимый муж, обложившись заметками и книгами, увлечённо переписывает своё исследование начисто. В третий, кажется, раз. Или в четвёртый.

У Ри был ужасный почерк, Галя постоянно предлагала ему помощь, но он упрямо отказывался. Может, и правильно делал. Потому что, несмотря на категоричные заявления «Ну, теперь точно всё идеально!», во время каждого переписывания периодически раздавалось «Как я мог забыть?» и «Какой же я идиот! Всё не так!»

Но в этот раз работа проходила в полной тишине, лишь изредка нарушаемой шелестом бумаги. Под этот шелест и самой хотелось что-то писать, поэтому Галя пристроила на коленях толстую тетрадь, на обложке которой размашисто значилось «Дневник».

На самом деле это был не совсем дневник. Скорее, сборник писем, адресованных Нине, но так и не отправленных. Там, в письмах, было всё: про жизнь и любовь, про Исток и магию, про Ри и Алинку. И про то, как ужасно, безумно Галя соскучилась по сестре. Всё-таки три года не виделись, а раньше почти не расставались.

Но ничего, совсем немножко осталось! В столе уже лежало разрешение на выезд из Истока – свеженькое, со всеми необходимыми подписями и печатями. Отправиться на родину можно было хоть сегодня, они и собирались сегодня (вместе с Ри, который не хотел отпускать жену в одиночку), но работа внесла свои коррективы.

Тивасар жаждал видеть семейную чету в лаборатории и отказа не принял бы ни в каком виде.

Галя поморщилась. Начальника она не любила. Благо, пересекаться с ним доводилось не так уж и часто. Обычно его вполне устраивали ежемесячные отчёты об исследованиях. А тут вдруг нате вам: срочно, на ночь глядя, да ещё и секретно. И что только этому хмырю понадобилось? И главное: удастся ли управиться с делами до завтра?

Потому что завтра – точно домой! На несколько дней! И никто не помешает!

– Я закончил! – объявил Ри, припечатав ладонью стопку листов. Хлопок вышел такой гулкий, что в шкафу звякнули стёкла.

– Тихо ты, ребёнка разбудишь, – шикнула Галя. Соскользнула с кресла, подошла к столу, с любопытством уставилась на почти аккуратные записи. – Совсем всё? То есть, до конца?

– Теоретически – да. А практически… Пока не попробуем – не узнаем. Так что надо поймать братишку за хвост и проверить.

– Думаешь, он согласиться?

– Конечно, нет. – Ри вздохнул. – Но, может, поймёт, что это для его же блага и безопасности.

Галя многозначительно хмыкнула. С её точки зрения, слово «безопасность» Ракун вообще ни разу не слышал, более безалаберного человека найти было сложно. Но не насильно же над ним эксперименты проводить!

С другой стороны, лучше над ним, чем над дочерью.

В дверь осторожно постучали.

– Да, Марина, заходите, – махнул рукой Ри, торопливо сгребая в одну кучу рассыпанные по столу бумаги, все вперемешку: черновики, чистовики, случайные записки и даже утреннюю газету.

В кабинет просочилась няня, умилённо посмотрела на спящую в кресле Алинку и осторожно подхватила малютку на руки.

– Какая же она хорошенькая! И как на вас похожа, господин Эллерт.

Дочка действительно удалась в отца: темноволосая, кареглазая, безумно обаятельная. И совершенно неугомонная. Тем приятнее были моменты, когда этот маленький ураган внезапно затихал, превращаясь в обычного ребёнка.

– Там брат мой не появился? – мимоходом поинтересовался Ри, запихивая рассыпающуюся стопку бумаги в сейф. Туда же отправился выдернутый из рук Гали дневник, хотя уж в нём-то точно не было ничего секретного.

– Нет, как ушёл после обеда, так пока не возвращался.

– Если вдруг увидите его, передайте, чтоб меня дождался. Или нет, лучше ничего не говорите, а то точно сбежит. И спокойной ночи вам с Алинкой. Надеюсь, она будет вести себя хорошо.

Судя по вздоху няни, она тоже надеялась на это, но не особо верила. Хотя пока что малышка мирно сопела, и Марина, поудобнее перехватив подопечную, покинула кабинет. А его хозяин, захлопнув сейф, повернулся к жене:

– Готова?

– Всегда готова, как пионер, – улыбнулась Галя.

– Тогда пошли. – Муж галантно предложил ей руку и тоже не смог удержаться от улыбки.

Улыбка у него была удивительная, тёплая и светлая.

И вечер был тёплый и светлый.

И на душе у Гали было тепло и светло. Казалось, что так будет всегда.

До взрыва в лаборатории оставалось два часа.

 Глава первая, в которой у Алины ничего не получается

Дождь шёл уже третий день – то лил, как из ведра, то едва моросил, но не прекращался ни на минуту. Настроение было под стать погоде: хмурое, слезливое, осеннее.

Тем не менее на дворе был март.

Здешний март.

Март в Истоке наступал после весеннего равноденствия, так что основная его часть приходилась на обычный человеческий апрель. Тут главное было не перепутать его с местным апрелем, который считался осенним месяцем. Зато октябрь, например, стоял на привычном месте и даже заканчивался, как положено, Самайном.

Именно по праздникам Алина и ориентировалась первое время, когда переводила даты в нормальный вид и обратно. Потом привыкла (всё-таки девять месяцев прошло), но пометки на календаре так и остались. Под сегодняшним числом, например, виднелась карандашная подпись «1.04».

Первое апреля, день дурака. Идеальная дата для окончания новогодних каникул.

Да, Новый год в Истоке праздновали весной.

Без ёлки, без мандаринов, без сугробов! А в этом году – ещё и с затяжным дождём.

Алина с надеждой выглянула в окно, но дождь никуда не делся.

Фелтингеры тоже.

Шкафоподобным бритоголовым близнецам погода, кажется, нисколько не мешала. Они уже больше часа торчали в парке, поджидая жертву. Из-за этого Алина пропустила занятие по истории, но следующим уроком в расписании стояли основы магических структур, прогулять которые было никак нельзя! Гатиг потом со свету сживёт и к экзамену не допустит!

Нет, на самом деле профессор был неплохим старикашкой, и к юной магиссе относился очень тепло. Ещё бы не относился, она же ему жизнь спасла! Но на занятиях все прежние заслуги отходили на второй план, и Гатиг требовал от Алины едва ли не больше, чем ото всех остальных вместе взятых.

«С такой наследственностью вы просто не имеете права хлопать ушами на галёрке!» – заявил преподаватель на первом же уроке, заставив девушку пересесть ближе. – «Не вздумайте посрамить имя вашего отца, он был одним из лучших моих учеников!»

«Зато дядя – одним из худших», – пробормотала студентка, обречённо переселяясь за первую парту.

Сама Алина никаких талантов в себе не замечала, особенно в местных аналогах программирования. Она и в прошлой-то жизни такие предметы тянула еле-еле, и после обретения магии легче не стало.

Если уж начистоту: стало намного сложнее.

Магия вообще оказалась сложной штукой. Особенно для того, кто родился и вырос в другом мире. И для того, кто не знает собственного имени.

Алина покосилась на часы (до занятия осталось десять минут) и решительно натянула резиновые сапоги и плащ с капюшоном. Сапоги были пронзительно-жёлтые, плащ – ярко-синий. Ко всей этой цветовой какофонии явно требовался красный шарф, но для этого пришлось бы снять зелёный шейный платок. Впрочем, платок тоже неплохо вписывался.

Хоть какое-то средство от окружающей серости.

Ещё бы от Фелтингеров средство найти…

Близнецы, как и ожидалось, никуда не делись. Завидев Алину, они довольно осклабились и направились прямиком к ней – один по лужам, второй по газону.

Выглядели они как стереотипные гопники, разве что одеты не в китайский «Abibas», а в местный аналог спортивного ширпотреба. Что характерно – тоже с полосочками. В другой момент Алина бы первая посмеялась над такой трогательной любовью представителей разных миров к похожим шмоткам, но сейчас ситуация к шуткам не располагала.

– Кого я вижу! – радостно провозгласил старший братец (от младшего он отличался свежей ссадиной на левой щеке и татуировкой «Прим» на бритом затылке).

– Почему так долго? Мы соскучились! – поддержал его младший (ломаный нос и татуировка «Сек»).

– Мы уже думали, что ты от нас прячешься!

Близнецы наконец-то добрались до Алины и «приветственно» припечатали её ладонями по спине, да так, что девушка едва не упала.

– Отвалите, а? – сквозь зубы процедила она, надеясь, что ладони были чистые. А то могли ведь и краской вымазать.

Чтоб дойти через парк до учебного корпуса требовалось не больше пяти минут. Но как пережить это время, не растеряв остатки собственного достоинства? И вокруг, как назло, никого из тех, кто мог бы приструнить двух великовозрастных идиотов.

Хотя совсем уж идиотами Фелтингеры не были. Для того, чтоб не нападать при свидетелях, мозгов им вполне хватало.

– Ой, какие мы грозные! И что ты нам сделаешь, внешка? Испепелишь взглядом?

Братцы, сами о том не зная, оказались неожиданно близки к истине. Испепелить их Алина очень даже могла. Правда, это было бы последнее действие в её жизни.

Об этом её предупредили весьма однозначно.

Любое колдовство без помощи камня в Истоке – мучительная смерть. Сразу же. Без вариантов.

Нельзя использовать, нельзя упоминать, нельзя снимать кольцо. Никогда.

Умирать Алине не хотелось, поэтому она ограничилась тем, что мысленно пожелала Фелтингерам испепелиться без её помощи. Или хотя бы слегка поджариться. Ровно настолько, чтоб отпала охота докапываться до первокурсников.

Приставали братцы, конечно, не ко всем, а только к тем, кто не мог дать отпор: к девчонкам, к выходцам из дальних миров, к отщепенцам без связей и влияния. С этой точки зрения Алина была идеальным кандидатом.

К Нине задиры, что характерно, не цеплялись, но не бежать же к тёте за помощью! Стыдно! Да и чем она поможет? Пальцем погрозит? А несчастную племянницу потом засмеют, ещё хуже будет.

Можно, конечно, пожаловаться Ракуну, вспыльчивый дядюшка вполне в состоянии закатать обидчиков в асфальт и сказать, что так и было. Но дядюшка за стенами школы, а Фелтингеры – внутри. И Алина внутри. А значит, в случае чего братцы будут отыгрываться именно на ней, и тогда уж точно испачканным плащом или порванными тетрадками не отделаться.

– Так что? Что ты сделаешь? – напомнили о себе близнецы. – Закричишь? Заплачешь? Заплатишь? Если заплатишь – мы даже оставим тебя в покое. Ненадолго.

Лучше всего было бы не реагировать, идти молча и не обращать внимания на этот великовозрастный татуированный детский сад. Но Алина не выдержала, злобно бросила:

– Что вам надо?

– О-о-о, – довольно протянул Прим. – Вот это другой разговор! Денег у тебя всё равно нет, но можешь расплатиться, например, конспектами по проклятиям. С расчётами и решениями. Ты делаешь нашу курсовую – мы тебя не трогаем. Идёт?

– Рехнулись? Я вообще на другом потоке и ничего в ваших заморочках не понимаю!

Это было правдой, иномирцы и коренные жители Истока учились по разным программам: чаще всего первых приходилось подтягивать до уровня вторых, а то и вообще объяснять базовые понятия, которые местные усвоили ещё в детстве. В итоге начальный год обучения для переселенцев типа Алины превращался в увлекательный квест «пройди в ускоренном режиме весь курс школьной программы и ещё немножко». Какие уж тут конспекты по проклятиям?

(Хотя Нина как-то успевала заниматься и ими тоже.)

– Слышь, она не учит проклятия! – Сек пихнул брата локтем в бок. – Давай другое придумаем. Можно, например, утром завтрак нам носить из столовки. Просыпаешься, а на столе кофе, булочки…

– Яичница! – так мечтательно подхватил Прим, будто подгорелый омлет был любовью всей его жизни.

Алина всерьёз задумалась, не согласиться ли на предложение. Не то чтоб ей так уж хотелось таскать еду от столовки до общаги под вечным дождём, но зато по пути можно плюнуть в чужую тарелку. Или слабительное подлить.

Близнецы, видимо, подумали о том же самом, потому что синхронно замотали головами и гадливо захихикали. Похоже, их осенила очередная гениальная идея. Кто бы сомневался!

– Не надо яичницу! – объявил старший. – Просто так приходи. А?

– Можно даже не каждый день.

– Раз в неделю. Нет, два раза. Но на всю ночь.

– Эй, внешка, чего морщишься? Другие спят и видят, чтоб к нам в постель запрыгнуть, а она нос воротит!

– Не бойся, тебе понравится.

– А не придёшь добровольно – хуже будет, так и знай.

Голоса слились в монотонный гул. Алина, пытаясь не вслушиваться, быстро шагала к учебному корпусу. Совсем немножко осталось. Добраться до дверей, нырнуть внутрь – и они отстанут, отправятся на поиски новой жертвы. По крайней мере, до окончания занятий.

Но тут Прим схватил девушку за капюшон и резко дернул назад.

– Почему не слушаешь, когда с тобой люди говорят?

От рывка перехватило дыхание, Алина машинально коснулась рукой шеи, нащупала платок, вспомнила, при каких обстоятельствах его получила… и сама удивилась собственному поведению!

Настоящих бандитов в карты обыгрывать она, значит, не боялась, а перед двумя оборзевшими ровесниками почему-то трусит.

В самом деле, сколько можно бегать?! Не убьют же они её! Это учебное заведение, а не тёмная подворотня! Одна жалоба – и обоих вызовут к директору, невзирая на происхождение и покровителей.

И, к слову, кто сказал, что у самой Алины нет ни того ни другого?

– Люди? – Она демонстративно замотала головой. – Где люди? Не вижу. Только два пустоголовых гомункула.

– Нарываешься? – рявкнул Прим.

– А если и да? – сощурилась девушка, надеясь, что всё ограничится словесной перепалкой и к более решительным действиям переходить не придётся.

Но близнецы, вопреки надеждам, не отстали. Старший продолжал удерживать девушку за капюшон, а младший подошёл спереди, крепко ухватил её за руки, не давая двигаться, и издевательски ухмыльнулся, нависая над Алиной:

– И что ты теперь скажешь?

– Что мать твоя изменяла мужу с бабуином, – брякнула девушка. Как всегда в критических ситуациях язык сработал раньше, чем инстинкт самосохранения.

Сек не пристукнул её на месте только потому, что опешил. Зато его брат среагировал куда быстрее: хватка на капюшоне ослабла, зато шею сжало захватом так, что Алина едва могла дышать.

– Следи за языком, внешка, а то мигом останешься без него! – прошипел в ухо искажённый злобой голос.

– Я тебя и молча уделаю, – хмыкнула Алина. И вместо того, чтоб кричать или вырываться, едва заметно шевельнула пальцем. Кольцо коротко мигнуло, и, подчиняясь его воле, из кармана плаща один за другим вылетели металлические шарики-граны и хаотично заметались вокруг.

Управлять ими без жестов, одной силой воли, было сложновато, да и начальной скорости для полного эффекта не хватало… Но она ведь не убивать Фелтингеров собралась. Так, припугнуть.

Припугнулись они охотно. Всё-таки не каждый день видишь боевые арфактумы в опасной близости от собственного лица.

Только вот результат получился немного не тот, на который рассчитывала Алина.

– Так-так, – глубокомысленно прозвучало за спиной. – Что здесь происходит, господа студенты?

Фелтингеры немедленно выпустили Алину. Она от неожиданности потеряла равновесие и концентрацию, шарики горохом посыпались на землю. Зря только доставала!

Девушка обернулась, украдкой потирая шею.

На тропинке чуть поодаль стоял смутно знакомый темноволосый парень. По имени Алина его не знала, но в коридорах изредка видела, причём по большей части в окружении профессоров, а не студентов. Тоже преподаватель или один из многочисленных лаборантов и ассистентов?

Выглядел он лет на двадцать, но в Истоке о таких вещах сложно было судить однозначно, а спрашивать напрямую считалось неприличным. Да и глупо уточнять возраст человека, когда он смотрит на тебя с укором и явно ждёт ответа.

– Эм… – выдавила Алина и чуть отступила назад, надеясь, что вопрос относился по большей части к Фелтингерам. Но, похоже, парня интересовала именно она.

– Госпожа Эллерт, как вы это объясните? – незнакомец показал на россыпь шариков носком ботинка. Несмотря на дождь и грязь, ботинок был идеально чистый.

– Я защищалась, – пробормотала Алина, прекрасно понимая, как глупо это звучит. Но ведь правда же защищалась!

– Полагаю, у вас нет разрешения на использование этих арфактумов? Тогда будет честно, если некоторое время они побудут у меня. Потом отдам законному владельцу.

Ага. А законный владелец её потом этими же арфактумами и расстреляет. За то, что стащила без спроса. Так ведь взяла-то всего несколько штук, а у дяди их целая куча по всем карманам.

Но спорить было бесполезно, шарики уже взмыли в воздух и, подчиняясь чужому взгляду, один за другим опустились в услужливо подставленную руку.

– Что касается вас, господа… – парень наконец-то обратил внимание на Фелтингеров. – Если ещё раз увижу, что вы пристаёте к студенткам, буду разбираться напрямую с вашей бабушкой.

Близнецы заметно побледнели. Видимо, бабушка была серьёзной угрозой. Куда более серьёзной, чем боевые граны в руках начинающей магиссы или встреча с преподавателем на узкой тропинке. А судя по манере общения, парень был всё-таки преподавателем. Да и одевался он с явным налётом взрослости или даже старомодности: костюм-тройка, длинный плащ, очки в тонкой оправе. Рядом с гопниками-Фелтинтингерами он смотрелся как представитель совсем другой эпохи и социального слоя.

– Да мы её вообще не трогали! – наперебой затараторили гопники. – Так, мимо шли, случайно столкнулись. Зачем бабушке такие мелочи? Она старая женщина, у неё сердце больное.

– Внуки у неё больные. На всю голову. – Парень поправил очки и усмехнулся. – Брысь, олухи. И не вздумайте прогулять занятия!

Братцев как ветром сдуло. Даже никакую гадость на прощанье не сморозили.

Хотя злобу наверняка затаили. Алина была уверена, что теперь близнецы от неё точно не отстанут, просто начнут внимательнее выбирать место для засады. А у неё только что единственное оружие отобрали.

– Профессор, – робко начала девушка, подключая всё своё обаяние. – Отдайте граны, пожалуйста. Я больше не буду ими пользоваться, честное слово.

– Не убедительно, – отрубил парень. – Сперва подумайте над своим поведением и перечитайте школьные правила. И общий свод законов тоже, особенно раздел о незаконном использовании боевых арфактумов. Сразу поймёте, что легко отделались. А сейчас, думаю, вам стоит пойти на занятия и не усугублять ситуацию прогулами.

Алина понуро кивнула.

Кажется, к многочисленным проблемам только что добавилась необходимость объяснить Ракуну, почему она без спросу брала его вещи.

* * *

Гатиг собственную лекцию традиционно проигнорировал, вместо него тему зачитывал по бумажке один из помощников, и уж тут-то возраст угадывался однозначно – парень вряд ли закончил учиться больше года назад. Выглядел он как типичный аспирант: сутулый, помятый, ежеминутно зевающий и с невнятной порослью на подбородке. Наверное, она должна была добавить владельцу представительности и серьёзности, но Алине при виде этих трёх волосинок неудержимо хотелось хихикать.

Хотя в остальном она только обрадовалась отсутствию профессора: никто не пенял за опоздание и не заставлял сидеть за первой партой, можно было уютно устроиться на заднем ряду лекционного амфитеатра и думать о своём.

Вот только мысли были сплошь нерадостные. Нет, не так Алина представляла жизнь в магическом мире. Даже консервативная и патриархальная Викена больше походила на сказочную мечту, чем хвалёный Исток.