Глава 1. Последний день лета

Лето подходило к концу, но солнце все еще держалось в небе высоко, разливая золотой свет по земле, по кронам деревьев, по теплой крыше дома, стоявшего на высоком холме. Ветер нес с собой запахи сухой травы, цветущего вереска и далеких лесов.

Дом был почти весь из стекла и теплого серого камня, с широкими террасами, за которыми открывался вид на зеленое море холмов. Сквозь панорамные окна внутрь лились лучи закатного солнца, играя бликами на гладких полах и белых стенах. Вечерами внутри загорались мягкие золотистые огни, превращая дом в сверкающий фонарь посреди ландшафта.

Марина сидела на террасы и болтала своими босыми ногами. Ей было тридцать. У нее были тонкие запястья, солнечно-золотые волосы, которые она обычно собирала в высокий небрежный пучок, но сегодня они спускались по плечам волнистыми прядями. Лицо у нее было светлое, с высокими скулами и прозрачными зелеными глазами, в которых всегда блестела искорка любопытства.

Кирилл, высокий, широкоплечий, с немного грубоватыми чертами лица и короткими русыми волосами, стоял рядом и смотрел на нее с легкой улыбкой. Ему было тридцать шесть, и в уголках глаз уже залегли тонкие морщинки – следы частого смеха и долгих рабочих будней. У него были сильные руки, и вид уверенного мужчины, привыкшего все держать под контролем. Только рядом с Мариной он иногда становился похож на мальчишку.

Марина вдруг повернулась к нему и сказала, проводя пальцами по перилам:

– Представь себе оранжерею, – сказала Марина, и голос ее зазвучал почти шепотом, будто она открывала ему маленькую тайну. – Большую, всю из стекла. Чтобы там было так тепло и светло, что даже снег за окном кажется сказкой. Чтобы внутри росли сотни цветов – все разные, высокие и низкие, нежные и яркие, пахнущие медом или дождем…

Она сделала вдох, словно сама вдыхала воздух той еще несуществующей оранжереи.

– Там должны стоять плетеные кресла с мягкими подушками. Маленький деревянный столик, чтобы можно было приходить туда с чаем или книгой. Представь, как шелестят листья, как солнце светит сквозь стекло. Чтобы пахло весной даже посреди зимы.

Марина вдруг вытянула руку и указала пальцем в сторону левого края сада, где за зелеными холмами золотился вечерний свет:

– Представь себе оранжерею вон там… – сказала она тихо. – На том месте, где каждый вечер солнце садится прямо за лес. Там всегда так красиво, будто весь мир становится золотым.

Она посмотрела на него с таким восторгом, будто уже видела прозрачные стены, играющие бликами в закатном свете.

Кирилл усмехнулся:

– Только знай: в цветах я полный профан. Придется тебе все самой придумывать.

Она засмеялась, и смех ее прозвенел легко, будто ветер коснулся колокольчиков.

– Ну и прекрасно. Я все сама выберу. Я хочу белые лилии… И ирисы – синие, как летнее небо. Чтобы было красиво. И чуть-чуть таинственно.

Он провел ладонью по ее щеке. Солнце золотило ее кожу.

– Пусть будет все, что ты захочешь.

Она улыбнулась так широко, что в глазах у нее заиграли светлые искры.

– Обещай.

– Обещаю, – сказал он серьезно. – Будет тебе твоя оранжерея. И все цветы мира.

Марина встала и посмотрела на раскинувшийся внизу ландшафт. Волнами перекатывались переливы зелени – поляны, перелески, переливающаяся трава. Где-то вдали виднелось серебристое озеро, у самого берега его обрамляли высокие камыши, в которых перекликались птицы. Ветер слегка шевелил листву дубов и рябин вокруг дома, принося аромат пряной сухой земли и пыльцы.

– Посмотри, как красиво сегодня, – тихо сказала она. – Даже не верится, что лето заканчивается.

– У нас впереди целая жизнь, – сказал Кирилл. – И новая оранжерея.

Вечером они решили съездить в город. Марина хотела посмотреть керамические горшки – для своей будущей оранжереи. По дороге она включила музыку, смеялась и пела вполголоса, положив ладонь Кириллу на плечо.

А потом все случилось мгновенно.

Яркий свет фар. Резкий визг тормозов. Удар, от которого воздух будто вылетел из легких.

Когда Кирилл пришел в себя, в салоне машины стояла звенящая тишина. В воздухе смешались запахи бензина, битого стекла и железа. Марина лежала рядом, ее голова безвольно склонилась к нему на плечо. Он позвал ее по имени, но она не ответила.

Сквозь затихающий шум в ушах Кирилл слышал лишь одно:

«…орхидеи, ирисы… Чтобы пахло весной даже посреди зимы…»

И лето кончилось.

Глава 2. Тишина

День похорон выдался на удивление ясным. Небо было безоблачным и пронзительно синим, как в разгар лета. Солнце лилось мягким светом, согревая лица людей, собравшихся возле церкви. Тонкий ветер шумел в кронах деревьев, срывая первые желтые листья – и они медленно кружились в воздухе, словно кто-то сверху раскидывал золотую пыль.

Кирилл стоял у входа, сжимая в руках букет белых лилий. Он почти не чувствовал пальцев. Ветер трепал полы его черного пиджака, и казалось, весь мир сделался тонким, прозрачным, хрупким, как стекло.

Все происходящее казалось ему кинофильмом, где кто-то включил звук на минимум. Голоса людей доносились будто сквозь вату, слова священника смешивались с шорохом листвы.

Он слышал свое имя, слышал, как кто-то похлопывает его по плечу, но не мог ответить. В груди у него зияла пустота, как черная дыра, засасывающая все тепло и свет.

«Представь себе оранжерею…» – прошептал кто-то в его голове.

У него еще сильнее сжались пальцы на стеблях лилий. Он вдруг понял, что больше всего боится проснуться завтра. Открыть глаза в доме, где Марины больше нет. Услышать тишину. Понять, что ее голосу там больше не звенеть. Что некому будет улыбнуться, некому заварить чай в два раза крепче, потому что «ты пьешь слишком слабый, Кирилл».

Он не хотел просыпаться в мире без нее. Не хотел ни этого солнца, ни осени, ни того будущего, которое должно было быть теперь пустым.

После похорон люди еще долго стояли кучками, тихо переговаривались, кто-то плакал, кто-то смотрел в небо, словно ища там утешение. Кирилл молчал. Он едва помнил, как к нему подходили, обнимали, как кто-то предложил отвезти его домой.

Вокруг шумели верхушки деревьев, в воздухе пахло прелой листвой и землей. Откуда-то доносилось звонкое пение птиц, странно жизнерадостное в этот день.

Он поднял глаза к небу. Солнце скользило между ветвями, оставляя светлые пятна на его лице. И Кирилл вдруг подумал:

«Если бы прошлое могло стать настоящим… Если бы я мог каждый рассвет встречать там, где она еще жива… Только бы не просыпаться в мире без нее…»

Но лето закончилось. И Марина ушла.

И вокруг него воцарилась тишина.