Глава 1. К чему приводят муки совести.

Первые две недели после окончания эксперимента были насыщены событиями. Я снял себе скромную однушку, выписался из общежития, погасил все долги, приоделся, подарил родителям машину, нанял риэлтора, чтобы приобрести дом, который отвечал бы всем моим требованиям. И много времени проводил, просматривая варианты покупки недвижимости.

Моя жизнь изменилась. Я не мог рассказать друзьям откуда у меня внезапно появилось деньги на жильё, где я пропадал и почему внезапно решил уволиться с завода. Меня буквально разрывало от желания поделиться своим секретом, но тогда бы я потерял всё заработанное и навлёк на себя неприятности. Поэтому я сосредоточился на поиске нового жилья и идеи для бизнеса. Эти мысли отвлекали ненадолго. Честно говоря, руководить собственным делом мне не особо хотелось. Я рассматривал франшизы, подающиеся бизнесы и ничего соответствующего моему бюджету и пожеланиям не находилось. Привкус от противных пилюль Граф-Т всё ещё не прошёл, еда не приносила удовольствия. И это послевкусие постоянно напоминало мне о трансграфтации.

Сон стал тревожным и напряжённым. Засыпая, я каждый раз ожидал увидеть вспышку света, фигуру Кирсанова или Нана с Дазимой. Но вспышкам неоткуда было появиться. Ночами, перекатываясь с боку на бок, я думал о сделанном мне предложении и о тех, кто трансграфтировался до меня. Как там мои новые друзья? Что стало с зуберами? Удастся ли всем покинуть подсознание Дениса без последствий? Парнишку тоже было жаль. Ужасно провести лучшие годы жизни под воздействием препаратов и в коме. Однажды, мне даже приснилось, что Кирсанов на коленях просит меня помочь. Я отлично понимал, что в ближайшее время другого человека, готового к трансграфтации, профессору не найти. Какая-то часть меня настаивала, что я должен позвонить Бергонцу.

Потом я вспоминал муки подготовки к трансграфтации, своё потерянное состояние во время эксперимента и практически провалившуюся ретрансграфтацию. Если бы не счастливые воспоминания о родителях, я бы стал таким же пленником как все остальные… Хорошо, что были эти воспоминания…

Я думал об этом часто, но не улавливал взаимосвязи. И тут меня осенило! Я лишь вскользь обмолвился о родителях, Кирсанов тогда не придал значения моим словам. А ведь ощущение счастья и любви стало решающим для вывода меня из трансграфтации! Я прокручивал свои воспоминания снова и снова. Да, это точно имело значение. Воспоминание из глубины подсознания позволило мне стабилизировать ход мыслей, выстроило цепочку воспоминаний и напоминало о том, кто я на самом деле. Если это помогло мне, то вполне могло сработать и у других. Надо было срочно сообщить Кирсанову. У меня была визитка Бергонца – единственного человека, кто мог помочь связаться с ним.

Едва дождавшись шести утра, я набрал номер полковника. Обычно на неожиданные ранние звонки люди отвечают недовольным и слегка удивлённым голосом. На полковника Бергонца данное правило не распространялось. Этот человек был сделан из другого теста. Я ни разу не видел, чтобы он отдыхал, нервничал, болтал, словом, вёл себя как живой человек. Вот и сейчас он ответил мне радостным, бодрым и немного загадочным голосом.

Едва поздоровавшись, я протараторил ему все свои соображения. Ничуть не удивившись, не проявив ни капли смущения или удивления, не проронив ни одного слова во время моего диалога, Бергонц подытожил: «Я выслаю за Вами машину, собирайтесь. Встретимся в лаборатории через сорок минут». Полковник закончил разговор. Тогда я подумал, что полковнику за время службы удалили нервную систему.

Сборы заняли всего пять минут. За это время я успел скидать в сумку те же вещи, что привёз из лаборатории пару недель назад. Тело била лёгкая дрожь. Я был взволнован и рад одновременно. Именно рад! И рад я был тому, что снова окажусь в этой странной Вселенной рыжего мальчишки! Осознание этого не стало для меня неожиданностью, просто я старался об этом не думать и впервые честно признался себе в том, чего хотел. И плевать, что моё решение показалось бы безумным всем вокруг.

Находиться дома я больше не мог и бегом спустился на улицу. Было прохладно, но я дрожал не от этого. Вскоре у подъезда припарковался УАЗик. Даже не спросив за мной ли это, я заскочил в автомобиль. Через полчаса мы были на месте. У ворот нас встретил Бергонц.

Глава 2. Предложение.

Полковник пожал мне руку и натянуто улыбнулся. Из вежливости он спросил, как у меня дела, и внимательно слушал пока мы шли в один из корпусов НИИ. Бергонц привёл меня в кафетерий. Сотрудников ещё не было в здании, поэтому полковник хозяйничал за прилавком. Включил термопод, опустошил буфет и налил нам две кружки растворимого кофе. Потягивая горячий горький напиток, мы ждали Кирсанова.

Профессор появился минут через десять. Вид у него был печальный: волосы взъерошены, очки криво висели на переносице, под глазами огромные припухшие мешки, одежда помята. Научный гений выглядел совершенно не выспавшимся.

Кирсанов также без слов налил себе кофе, поправил волосы пальцами, отчего те приняли ещё более странную форму, и после нескольких глотков бодрящего напитка спросил: «Надеюсь, причина, по которой мы собрались в семь утра действительно важная?».

– Я понял, почему мне удалось выбраться! – Выпалил я, – Тогда я сосредоточился на счастливых воспоминаниях о родителях! Это позволило мне выскочить из системы!

– Ваше состояние, юноша, было более ли менее стабильным и прогнозируемым в течение всего процесса трансграфтации. Вы покинули бы симуляцию в любом случае. Даже несмотря на гипоксию и остановку сердца. Порядок действий прописан до мелочей. Двенадцать моих сотрудников вели вас на физическом и психологическом уровне, работали с биополем в режиме non–stop. Да, у нас были опасения, что вам не удастся самостоятельно ретранграфтироваться. Это никому до вас не удавалось. Но сомневаюсь, что дело исключительно в воспоминаниях. Три бота и пятеро моих лучших аналитиков разобрали все записи вашей трансграфтации по секундам. Мы сравниваем закономерности поведения всех участников и пока что ничего особенного и уникального не встретили. Вы всерьёз считаете, что ощущение счастья стало ключевым? Открою вам небольшой секрет. Все, абсолютно все участники испытывали подобные чувства в ходе эксперимента и это никак не повлияло на способность ретрансграфтироваться. У меня нет оснований принимать вашу теорию всерьёз. – Профессор устало зевнул. – Зато мы оценили работу жидкого компонента. Продолжим улучшать базовый препарат и очень надеемся именно на него и датчик.

– Вы даже не хотите рассмотреть моё предложение!

Кирсанов и Бергонц переглянулись. Кирсанов сделал очередной глоток остывшего кофе и почти шёпотом ответил.

– Данил, вы заблуждаетесь. Я бы с радостью использовал вашу теорию. Я обязан проверять любую возможность вывода сотрудников из симуляции. К сожалению, у нас давно нет технической возможности сообщить испытуемым какую-либо информацию. Связь с трансграфтировавшимися утеряна безвозвратно. Я вижу только один способ передачи им информации – отправить в симуляцию нового участника, который убедит в нереальности мира и объяснит, какие действия предпринять для ретрансграфтации. Как вы помните, подготовка кандидата занимает более трёх месяцев, а у нас этого времени уже нет… Единственный шанс, который я считаю более ли менее перспективным – предложить вам повторную транграфтацию. Алгоритмы вашего поведения уже прописаны, карту мира Дениса вы знаете, представляете трудности, с которыми можно там столкнуться, и уровень препарата в крови у вас всё ещё достаточно высок. Для нас – вы идеальный кандидат. Но я прекрасно понимаю, что для вас наше предложение неинтересно, ведь мы не можем дать гарантий безопасности. У меня нет оснований полагать, что вы согласитесь. – Кирсанов встал из-за стола, указывая на окончание разговора.

– Профессор, я попробую помочь ребятам и готов рискнуть! – Внутри я был абсолютно уверен, что справлюсь.

Кирсанов широко улыбнулся. По его лицу было видно, что он не ожидал получить от меня согласие. На секунду он замолчал, а потом как будто пришёл в себя и радостно ответил:

– Отлично! Собирайтесь и приезжайте, край завтра утром.

Я многозначительно приподнял сумку, которую профессор не заметил, и развёл руками. Кирсанов улыбнулся.

– Замечательно, значит начнём сегодня. Полковник оформляйте документы.

– Хорошо, я распоряжусь, но мне понадобится пара дней на согласования.

Кирсанов устало посмотрел на меня и на Бергонца.

– Думаю, это не критично. – Ответил профессор Бергонцу, – Что касается вас, Данил, поселим вас в той же комнате… сегодня же начинаем приём таблеток. Так, так… Давайте… в десять будьте готовы приступить к ознакомлению с личностями испытуемых. Это важнее картинки внутреннего мира, так как она изменится. Мы провели уже четырнадцать трансграфтаций и каждый раз появление в подсознании нового участника так или иначе изменяло совместный мир. Появлялись новые существа, способности или что-то исчезало, но география остаётся примерно такой же. Трансграфтировавшись, вы окажитесь в другой ситуации и в других условиях. Прежними останутся расположение городов, да ваши старые знакомые. Всё остальное может изменится кардинальным образом. Есть основания полагать, что выполнять задание станет намного сложнее. Мальчик начал приходить в себя, его подсознание готово убить все чужеродные элементы, лишь бы выйти из комы. Его состояние не стабильно, значительно ухудшились показатели некоторых испытуемых… Нам надо торопиться. Датчик, датчик… Сегодня не успеть – точно. Давайте ориентироватся на завтра-послезавтра… Жидкого компонента недостаточно… хмм… Данил, пока мы готовимся к трансграфтации, не тратьте время впустую, изучайте личности всех участников эксперимента. И собирайте все свои счастливые воспоминания, они очень пригодятся, если Вы правы.

Кирсанов попрощался и ушёл. Практически тут же за мной пришла медсестра. Она проводила нас с Бергноцем в палату, вскоре принесла знакомые таблетки и стакан воды. Пришлось проглотить эту гадость на голодный желудок. Полковник согласовывал у вышестоящего командования условия моего участия в эксперименте и отдавал распоряжения по телефону. Коротко он пояснил мне, что повторное участие будет проводится в рамках первого контракта, но, согласно условий, размер вознаграждения будет зависеть от результатов и точно будет меньше, чем в первый раз. Кроме того я буду обязан помогать в расшифровке результатов трансграфтации некоторое время, но не дольше чем срок действия контракта. На этот период мне будет выплачиваться заработная плата сотрудника отдела. Когда Бергонц закончил отдавать основные распоряжения, мы быстро перекусили и отправились в кабинет, где Кирсанов и двое его помощников уже ожидали нас.

– Присаживайтесь. – Руководил Кирсанов. – Итак, перед вами личные дела каждого кандидата. Данил, вы должны изучить их все максимально подробно сегодня. Если необходимо, делайте пометки в блокноте. Вам в помощь Кирилл и Василий. Подскажут, покажут предыдущие проекции, особенности поведения каждого кандидата. Наиболее внимательно изучите дело Дениса. Как Вы уже знаете, он видел смерть собственных родителей. Они были дешифровщиками. Сын унаследовал их склонности, он интуитивно находил ключи к шифрам. Родители многому его научили, но у мальчика есть отклонения в психике. Он нелюдим, неразговорчив, недоверчив от природы. После потрясения он стал невменяемым, что значительно осложняет работу. Мы надеялись в ходе эксперимента не только восстановить нужную информацию, но и помочь ему с его проблемой.

– Мы с ним отлично общались в башне! Его речь логична и связана, он любит мороженое и ему нужны друзья.

– Ваш опыт нас удивил, если честно. Возможно, ему надоело одиночество. В любом случае, рассчитывать на такой же мир, те же декорации и такой же настрой Дениса нельзя. Опрометчиво! В ходе анализа записей трансграфтаций всех участников мы обнаружили некоторые закономерности в изменении мира и в поведении испытуемых. Страхи и опасения каждого трансграфтировавшегося обязательно проявляются в том мире, а Денис изменяет эти страхи так, как ему это кажется понятным или может быть менее страшным. Один из участников проекта боится ящериц и варанов. Зуберы появились в тот момент, когда он трансграфтировался. Любой страх, любая привязанность могут влиять на совместный мир, изучайте всё что известно об участниках. Эта информация может значительно облегчить вашу работу. Сосредоточьтесь на изучении характеров и личностей испытуемых. Проникнитесь их внутренними проблемами и страхами – это ключ к доверию. А оно Вам понадобится, иначе они Вас не поймут и не станут слушать.

– Профессор, я так понимаю, у Вас есть план?