На пороге стоял сам Дьявол в спортивном засаленном костюме. Он переминался с ноги на ногу и не смотрел в глаза. Санта Клаус подумал, что хотел бы знать цвет дьявольских глаз, однако его давний знакомый явно пришел не за тем в канун Рождества.

– Я по объявлению, – наконец, прошептал рогатый.

– Что?!, – то ли не понял, то ли не расслышал Санта.

– По объявлению, – уже громче.

– Ну… В смысле ты работу ищешь?

– Да.

– ТЫ?!

– ДА!

Санта смотрел на постозное лицо Дьявола в свете ночного масляного фонаря. Гость сильно постарел с их последней встречи. Тогда их ещё звали иначе. Были же времена. Дьявол оглянулся по сторонам и доверительно зашипел.

– Меня Лилли попросила… Последние годы бизнес не ладится. Люди перестали бояться грехов, верить в ад. Кто-то буддист, кто-то ездит на Гоа в ашрамы…

– Ага, – Санта не знал, что и думать. Веками Дьявол получал награду «Предприниматель года», и вот он стоит на пороге и ноет про бизнес.

– Я нанял аналитика, это сейчас модно… Он подсчитал, что чтобы выйти хотя бы на окупаемость, нам нужно увеличить поток на 7 тысяч душ в день, и это только с каждой страны. Понимаешь, люди, они стали циничнее, зло рассеивается, грех – это всего лишь…

– Люциус, что ты хочешь от меня?

– Мне нужно купить подарки детям.

– Я могу одолжить. И никому не скажу.

– Я так не могу. Амбиции, понимаешь? Я веками получал награду «Пред…

– Ладно.

Санта Клаус хлопнул ладонями по животу и крякнул. Нельзя сказать, что его дела шли в гору, но реклама напитков все ещё приносила поток клиентов. Он снял куртку с крючка и вышел на улицу. Нужно было показать Люциусу оленей и найти лопату для навоза.

– А где красный нос?, – Люций стоял у оленя с напряженными коленями. Так стоят люди, что не работали на ферме.

– Это все слухи, – пожал плечами Санта, – Как про то, что ты пытаешь людей веками и варишь в котле, если они украли пакет леденцов в супермаркете. Как будто тебе нечем заняться!

Люцифер промолчал. Он взял в руки лопату.

– Перчатки надень, а то держаться будет нечем, – попутно советовал Санта.

– Держаться за что?, – Люций только крепче сжал в руках лопату.

– Хо. За сани, очевидно. Летим в пургу, скорость дикая!

– Надо же. Всё по старинке… Мы вот электричество провели в ад, теперь не нужно возиться с углём…

– Кто-то из эльфов хотел сделать кабинку из стекла… Но я что ж, папа Римский, чтобы кататься в стеклянном катафалке?, – Санта похлопал себя по животу и выпрямился во весь рост. Он был выше Дьявола и крупнее, так что запихнуть его в кабинку было форменным издевательством.

– Да и тебя должны видеть. Ты же символ, – согласился Люций. Действительно, какие ещё кабинки из стекла.

К Люциусу подошел олень и ткнул в рукав. «Хр, хр, хр!», – дружелюбно пыхал олень. На его влажном носу остался след от гари, и дьявол наклонился за соломой с пола, чтобы вытереть олений нос. Санта наблюдал за действом с одобрением – не каждый день увидишь, как князь Тьмы заботится о скотине.

– Сколько у тебя уже деток-то?

– Много, – Люциус вернулся к лопате и стал счищать навоз с пола в мешок, – Лилит детей любит сильно, хоть по ней и не скажешь. А твоя дочь как?

– Школу заканчивает. Думаем, куда поступать.

– А что она хочет?

– Хочет не быть, как я, – засмеялся Санта, – Чтобы никто не знал, что она – моя дочь.

– Дети, – Люций руками развел да тоже начал смеяться, – Младший наш придумал в служки пойти.

– Да ну? А его примут с такой фамилией?

– Хочет сменить. На Кузнецова.

– Кузнецова? Родовую фамилию князя Тьмы на Кузнецова?, – у Клауса даже борода заискрилась инеем.

– Ага. Ну а что, профессия хорошая. Кузнец. Готово, что дальше?, – Люций отставил лопату, чтобы сменить тему разговора. В темноте не было видно глаз, и казалось, будто глаз его не существует, а можно было увидеть сквозь лицо Дьявола саму тьму. Вроде ничего такого – сын хочет сменить фамилию да пойти в монастырь, но чувства отцовские все равно были. Их никуда не убрать и ничем не прикрыть. Санта тоже волновался – за дочь, за то, что она не хочет работать в его компании и недолюбливает эльфов. Конечно, эльфы больше поганили, чем помогали, зато какие товарищи!

– Пиво?, – предложил Санта, – Пока жена не видит.

– Да не, нам же всю ночь работать, – Люций подобрал мешки с навозом, – Куда выбросить?

Санта махнул в сторону за хлевом. Сам же он принялся запрягать оленей в повозку, распределяя опытных на правую сторону, а тягловых – на левую. Взял в руки прут. Люций появился в дверях.

– Что это?, – с любопытством спросил он.

– Элоэль, – ответил Санта, – Березовый прут с костяным гуськом. Олени – самые ленивые твари из всех, иногда могут лечь в снег и не вставать, пока не подстегнешь. Гуськом нужно клевать в филейку, но хребет не трогай – можешь покалечить скотину. На, будешь управлять.

Люций взял в руки прут и напряженно уставился на него.

– Чего завис? Нам ещё подарки грузить, – хлопнул Санта Люция по плечу, а второй рукой замахал в открытые ворота хлева. Сквозь пургу не было видно, стоит ли там кто или нет, но через время в проеме появились эльфы, тащившие набитые мешки с коробками. Мешки были разных цветов с бирками. Огромные, размером с дом. Санта подошел к мешкам и стал проверять содержимое.

– Так, Франция, Швеция, вот Россия… Финляндию и Россию укутай потеплее, там морозы пошли. Японию в самом начале, полетим с востока на запад… Костюмы приготовил? Хорошо. Люций, подойдешь?

Люций закинул элоэль в повозку, украшенную гирляндами, и пошел к Санте. В глазах Санты друга отражались огни, – красные, зеленые, желтые, – но то не гирлянды, то была радость от любимой работы. Раз в год Санта был нужен всему миру. Ради этого момента и жил остальной год. Он бережно гладил подарки и проверял, чтобы эльфы ничего не перепутали.