Часть I: Вершина

Глава 1: Сделка

Хрустальный звон бокалов разрезал гул голосов. Максим Ривкин поднял свой, наполненный шампанским Dom Pérignon Vintage 2008 – не самым дорогим, но достаточно пафосным, чтобы произвести впечатление на собравшихся. Пятьдесят человек – юристы, инвесторы, топ-менеджеры – замолчали, обратив взгляды к центру зала.

– За будущее, которое мы создаём вместе, – произнёс Максим с отрепетированной улыбкой.

Аплодисменты взорвались приторной волной. Фуршетный зал башни «Федерация» в Москва-Сити расплывался в глазах от бликов. Тридцать девятый этаж. Максим машинально взглянул на часы – Patek Philippe за двести тысяч евро, подарок самому себе после первого раунда инвестиций. Было ровно 19:43. Сделка официально закрыта. Он больше не владелец NeuraTech – компании, которую построил с нуля за шесть лет. Теперь он просто абсурдно богатый человек.

Три целых четыре десятых миллиарда долларов.

Цифра, которая казалась фантастической ещё полгода назад. Цифра, которая теперь была просто набором символов на банковском счету.

– Максим, это гениально! – Петр Черных, его заместитель и партнёр с первых дней существования компании, хлопнул его по плечу. – Блядь, мы это сделали! Как же это охуенно!

В глазах Петра плясали отражения огней мегаполиса за панорамными окнами. Искренний восторг или просто хорошая актёрская игра? После шести лет совместной работы Максим всё ещё не мог прочитать этого человека.

– Сделали, – кивнул Максим, осушая бокал одним глотком. – Только что продали нашу жизнь.

– Брось эту хандру! – Петр закатил глаза. – Мы не продали жизнь, мы её купили! Теперь можно наконец-то пожить для себя, а не для этих ебаных дедлайнов и инвесторов.

Максим отвернулся к окну. Москва расстилалась под ним, как светящийся муравейник. Миллионы людей. Миллионы жизней. А он парил над ними, буквально и фигурально, недостижимый в своём стеклянном замке.

Ему следовало бы чувствовать эйфорию. Он достиг того, о чём мечтал с университета – создал технологию, изменившую мир, и получил за неё абсурдные деньги. NeuraTech произвела революцию в персональных нейроинтерфейсах, сделав взаимодействие человека и машины интуитивным, как дыхание. Максим ещё помнил тот момент, когда алгоритм заработал в его крошечной квартире на Профсоюзной. Первый прототип, собранный из деталей, купленных на барахолках. Первые восторженные отзывы. Бессонные ночи программирования.

Теперь всё это принадлежало LotusTech – технологическому гиганту, который заплатил эти безумные деньги не столько за разработку, сколько за монополию на неё.

К Максиму подошла женщина в строгом чёрном платье, с планшетом в руках. Директор по коммуникациям LotusTech, забыл её имя.

– Мистер Ривкин, через десять минут интервью для Forbes и РБК. Потом фотосессия и видеообращение для социальных сетей.

– Отмените, – бросил он, не глядя на неё.

– Но мы согласовали…

– Я сказал – отмените. Всё. Никаких интервью сегодня.

Она замешкалась, не зная, как реагировать, потом кивнула и отошла, что-то быстро печатая на планшете. Максим знал, что ведёт себя как мудак, но ему было плевать. Три целых четыре десятых миллиарда давали ему право быть мудаком.

– Макс, ты чего? – подошла Диана, его ещё-пока-жена. Они жили раздельно уже полгода, но официально не развелись – сначала мешала сделка, потом бракоразводный процесс с разделом активов в миллиарды долларов казался слишком сложным предприятием.

Она выглядела сногсшибательно в платье от Valentino. Чёрт, они оба выглядели безупречно. Два совершенных представителя новой российской технократической элиты. Он в костюме Tom Ford, она в Valentino. Идеальная картинка для глянцевого журнала.

– Ничего, – он поставил пустой бокал на поднос проходящего официанта и взял полный. – Просто устал улыбаться.

– Ты должен быть счастлив, Макс, – она понизила голос. – Это то, к чему ты шёл. Это твой триумф.

– А ты? Ты счастлива, Ди?

Она отвела взгляд, и это был самый честный ответ, который он получил за весь вечер.

– Я рада за тебя, – наконец произнесла она.

– Блядь, какое дипломатичное заявление, – усмехнулся Максим. – Сразу видно – профессиональный маркетолог.

– Не начинай, – она поджала губы. – Не здесь.

– А где? В нашей пустой квартире, куда ты больше не приходишь? Или в твоей новой квартире, куда ты меня не приглашаешь?

– Максим, – она предупреждающе подняла руку. – У нас сегодня праздник. Давай не будем это портить.

У кого «у нас»? Они уже давно не были «нами». Максим хотел сказать что-то ещё, но в этот момент к ним подошёл Джеффри Хокинс, исполнительный директор LotusTech – высокий седовласый американец с лицом, как у голливудской звезды, только лучше.

– Максим! – он протянул руку с отработанной искренностью. – Поздравляю с отличной сделкой. Ты создал нечто по-настоящему революционное.

– Спасибо, Джеффри, – Максим пожал руку, чувствуя себя марионеткой в хорошо поставленном спектакле. – Надеюсь, вы не похороните технологию в своих патентных сейфах.

Улыбка Хокинса на мгновение дрогнула.

– Мы планируем интегрировать твою разработку во все наши продукты в течение ближайших двух лет.

– Конечно, – кивнул Максим. – И поднять цены втрое.

– Бизнес есть бизнес, – Хокинс пожал плечами, всё ещё улыбаясь. – Но не будем о делах. Сегодня праздник. Я слышал, ты купил остров?

– Всего лишь небольшой участок на Мальдивах, – Максим отпил шампанское. – Ничего особенного.

– И яхту?

– Заказал. Доставят через восемь месяцев.

– Отлично! Тебе нужно наслаждаться жизнью, Максим. Ты заслужил это.

Хокинс хлопнул его по плечу и отошёл, оставив после себя шлейф дорогого одеколона и фальшивого дружелюбия. Диана тоже отошла, заметив кого-то из своих друзей.

Максим остался один посреди гудящего празднования. Один, с бокалом шампанского за две тысячи долларов и пустотой, разрастающейся внутри.

Он двинулся через зал, механически кивая поздравлениям и улыбкам. Нашёл дверь на балкон и вышел, вдохнув морозный февральский воздух. Москва простиралась под ним – огромный, ревущий, равнодушный город. Где-то там, далеко внизу, люди спешили домой, готовили ужин, смотрели сериалы, ссорились, мирились, любили. Жили обычной жизнью.

Максим достал телефон и открыл банковское приложение. Три целых четыре десятых миллиарда долларов. Сумма, которая должна была сделать его счастливым. Сумма, которая теперь казалась просто набором цифр.

Он сделал глоток шампанского, но оно внезапно показалось приторным. В кармане завибрировал телефон. Сообщение от матери: «Сынок, видела новости! Горжусь тобой! Целую».

Максим улыбнулся. Единственный человек, чья гордость для него что-то значила.

Дверь балкона открылась, и на пороге появился Петр.

– Вот ты где! Все тебя ищут. Японцы хотят сделать селфи, а LotusTech готовит тост.

– Пошли они все нахуй, Петя, – устало сказал Максим. – Я устал.

– Ты что, пьяный? – Петр нахмурился, подходя ближе.

– Я трезв, как стёклышко, – Максим облокотился на перила. – Просто всё это… неважно.

– О чём ты говоришь? – Петр встал рядом. – Мы только что продали компанию за три с половиной миллиарда баксов! Это пиздец какой успех!

– И что? – Максим повернулся к нему. – Что теперь? Яхты, острова, шлюхи, кокаин? А потом?

Петр смотрел на него с непониманием.

– Ты серьёзно? Мы шесть лет пахали, как проклятые, ради этого момента! А теперь ты включаешь философа? Наслаждайся, блядь!

– Я не могу, – тихо сказал Максим.

– Тогда научись, – отрезал Петр. – А пока возвращайся в зал и улыбайся. Ты должен инвесторам, команде и всем, кто в тебя верил.

Он развернулся и ушёл, оставив Максима наедине с городом и мыслями.

Может, Петр прав? Может, нужно просто научиться наслаждаться? Правильно инвестировать, купить недвижимость по всему миру, летать первым классом, спать с моделями, дегустировать вина за тысячи евро за бутылку? Ведь именно об этом он мечтал, начиная свой бизнес? Или нет?

Максим уже не помнил, чего на самом деле хотел, когда всё начиналось. Кажется, он просто хотел создать что-то значимое, изменить мир, доказать отцу, что он чего-то стоит. Отец умер три года назад, так и не увидев его успеха. А мир… Что ж, NeuraTech действительно изменила мир, но теперь эта технология принадлежала LotusTech, и бог знает, как они ею распорядятся.

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение от Кирилла, его первого программиста, который ушёл из компании два года назад после конфликта с инвесторами: «Поздравляю, продался-таки корпоратам. Сколько дали?»

Максим усмехнулся и не стал отвечать. Кирилл всегда был идеалистом. Верил, что они делают технологию для людей, а не для прибыли. Когда совет директоров решил переориентировать бизнес-модель на корпоративных клиентов, Кирилл психанул и ушёл. Тогда Максим считал его наивным идиотом. Теперь не был так уверен.

Глубоко вздохнув, Максим допил шампанское и вернулся в зал. Включил улыбку, принял очередной бокал из рук официанта и направился к группе японских инвесторов, которые уже настраивали камеры для селфи.

Игра продолжалась. Просто теперь ставки стали выше, а смысл – туманнее.

Автомобиль мягко скользил по ночной Москве. За тонированными стёклами мелькали огни города – холодные, безразличные, как глаза снежного барса в зоопарке. Максим сидел на заднем сидении Maybach, рассматривая свое отражение в окне. Тридцать пять лет, а выглядит на все сорок пять. Тёмные круги под глазами, которые не скрывает даже дорогой увлажняющий крем. Морщины вокруг губ от постоянного напряжения. Рано поседевшие виски.

Успешный человек. Так говорят.

– Домой, сэр? – спросил водитель.

– Да.

Максим не хотел возвращаться в пустую квартиру площадью в четыреста квадратных метров на Остоженке, но и идти куда-то ещё не было ни сил, ни желания. Вечеринка закончилась около полуночи. Диана уехала раньше, даже не попрощавшись. Наверное, к своему новому бойфренду – какому-то фотографу, о котором Максим знал, но делал вид, что не знает.

Телефон снова завибрировал. На экране высветилось: «Мария». Его личный ассистент, которая почему-то ещё не спала.

– Да?

– Максим Олегович, – её голос звучал бодро, несмотря на поздний час. – Поздравляю с завершением сделки! Напоминаю, что завтра в 10:00 интервью для РБК, в 12:30 встреча с финансовыми консультантами по вопросам инвестиций, в 15:00…

– Отмени всё, – перебил Максим. – Абсолютно всё. На завтра и на ближайшую неделю.

Пауза.

– Максим Олегович, но некоторые встречи запланированы давно, и люди специально летят из других стран…

– Отмени, – повторил он. – Скажи, что я заболел. Или умер. Мне всё равно.

– Но…

– Мария, – Максим потёр переносицу. – Я только что продал компанию за три с половиной миллиарда долларов. Я больше никому ничего не должен. Отмени всё.

– Хорошо, – её голос стал прохладнее. – Что-нибудь ещё?

– Нет. Спасибо. Спокойной ночи.

Он отключился, чувствуя себя виноватым. Мария не заслуживала его раздражения. Она просто делала свою работу, причём делала её отлично. Нужно будет отправить ей какой-нибудь нелепо дорогой подарок в качестве извинения. Часы Cartier? Сумку Hermès? Что там дарят женщинам, когда хотят загладить вину?

Максим поймал взгляд водителя в зеркале заднего вида. Тот быстро отвернулся, но не успел скрыть любопытство в глазах. Конечно, все уже знали о сделке. Это была главная новость в деловых кругах России.

– Вы теперь очень богатый человек, да? – вдруг спросил водитель, нарушая протокол.

– Всегда был, – автоматически ответил Максим.

– Но сейчас – особенно, – водитель улыбнулся в зеркало. – Поздравляю.

– Спасибо.

– И что вы теперь будете делать? С такими деньгами?

Хороший вопрос. Очень хороший вопрос.

– Не знаю, – честно ответил Максим. – А что бы вы сделали?

Водитель на мгновение задумался.

– Я бы купил домик в деревне. Завёл бы хозяйство. Жил бы тихо, спокойно.

Максим усмехнулся.

– Правда? Никаких яхт и спорткаров?

– А зачем? – водитель пожал плечами. – От них только проблемы. Счастье в простых вещах. В тишине, в природе, в семье.

– Возможно, вы правы, – кивнул Максим, глядя на проносящиеся за окном огни.

Это была такая банальность – «счастье в простых вещах». Фраза из дешёвых мотивационных книжек. Но почему-то сейчас она не казалась такой уж глупой.

Автомобиль остановился у элитного жилого комплекса. Консьерж открыл дверь, почтительно кивая.

– Доброй ночи, Максим Олегович.

– Доброй.

Лифт бесшумно поднял его на двадцатый этаж. Прикладывая ключ-карту к сенсору, Максим подумал, что его квартира больше похожа на дорогой отель, чем на дом. Всё идеально, выверено, безлико.

Открыв дверь, он не стал включать основной свет. В полумраке прошёл в гостиную, бросил пальто на диван, налил себе виски из хрустального графина. Встал у панорамного окна, глядя на ночной город.

Три целых четыре десятых миллиарда долларов.

Сумма, которая должна была изменить его жизнь. Сумма, которая ничего не изменила, кроме цифр на банковском счёте.

Максим сделал глоток виски, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Дорогой, выдержанный Macallan. Раньше он не мог себе этого позволить. Теперь мог купить весь завод, если бы захотел.

И что?

Он поставил бокал на журнальный столик и достал телефон. Нашёл контакт «Кирилл» и написал: «Три целых четыре десятых миллиарда. И знаешь что? Ты был прав».

Ответ пришёл почти мгновенно: «Поздно понял, чувак».

Максим усмехнулся. Действительно поздно. Шесть лет жизни отданы погоне за этими цифрами. Шесть лет без выходных, без отпусков, без нормального сна. Бесконечные перелёты, презентации, встречи с инвесторами. Отношения с Дианой, принесённые в жертву бизнесу. И для чего? Чтобы стоять посреди пустой квартиры с бокалом виски и осознавать, что ничего не изменилось?

Он вернулся к окну. Москва мерцала под ним, как ковёр из огней. Где-то там люди жили настоящей жизнью. Любили, ненавидели, радовались, страдали. А он?

Максим допил виски и решительно поставил бокал. Завтра он начнёт новую жизнь. Какой она будет? Он ещё не знал. Но она точно будет другой.

Пора было спать, но сон не шёл. Максим разделся и лёг в огромную кровать, чувствуя себя потерянным посреди белоснежных простыней. Потолок над ним казался бесконечно высоким. Он закрыл глаза, но видел лишь цифры: 3,4 миллиарда, 3,4 миллиарда, 3,4 миллиарда…

Когда он наконец заснул, ему приснилось, что он падает с небоскрёба, но не чувствует страха. Только облегчение.

Утро встретило Максима головной болью и сообщением от Марии: «Все встречи отменены, как вы просили. Если что-то понадобится, я на связи».

Он с трудом поднялся с постели. Часы показывали 11:23. Впервые за много лет он проспал до полудня. Впрочем, какая разница? Ему больше некуда спешить.

Максим прошёл на кухню и включил кофемашину. Пока она гудела, он подошёл к окну. День был серым, типичный московский февраль. Мокрый снег падал на город, превращаясь в грязную кашу под ногами пешеходов.

Телефон завибрировал. Звонок от Петра.

– Да?

– Ты где пропал? – голос Петра звучал обеспокоенно. – Тебя ждут на встрече с финансистами.

– Я отменил все встречи, – сказал Максим, наблюдая за снегом. – Мария должна была всех предупредить.

– Что значит «отменил»? – Петр не скрывал раздражения. – Максим, это важно. Это твоё будущее. Нужно решить, куда инвестировать деньги.

– Куда инвестировать? – Максим усмехнулся. – Какая разница? В акции Apple или Microsoft? В биткоин? В фонд прямых инвестиций или хедж-фонд? Всё это пустота, Петя.

– Ты обкурился, что ли? – в голосе Петра звучало неподдельное изумление. – Или это похмелье говорит?

– Я трезв, как никогда, – Максим взял чашку с кофе. – И впервые за долгое время я вижу вещи такими, какие они есть.

– И какие они?

– Бессмысленные, – просто ответил Максим. – Мы гонимся за цифрами на экране, которые ничего не значат. Мы приносим в жертву жизнь ради фантиков.

– Так, – Петр выдержал паузу. – У тебя кризис среднего возраста. Это нормально. Купи Феррари, трахни модель, слетай на Мальдивы. Всё пройдёт.

– Думаешь? – Максим сделал глоток кофе. – А что если не пройдёт?

– Тогда обратись к психологу, но не сейчас. Сейчас тебе нужно приехать и подписать документы по распределению активов.

– Я никуда не поеду, Петя. Не сегодня.

– Блядь, Максим! – Петр не выдержал. – Ты ведёшь себя как ребёнок! У тебя три с половиной миллиарда долларов, которые нужно куда-то деть! Это не те деньги, которые можно просто оставить на счету!

– Почему нет? – спросил Максим. – Что случится, если я ничего не буду с ними делать?

– Ты… – Петр задохнулся от возмущения. – Ты потеряешь миллионы на упущенных возможностях! Инфляция! Колебания рынка!

– И что? – Максим пожал плечами. – У меня всё равно останется больше денег, чем я смогу потратить за десять жизней.

Петр помолчал, видимо, пытаясь справиться с яростью.

– Ладно, – наконец сказал он. – Я понимаю, что ты устал. Что тебе нужно время. Но не делай глупостей, Максим. Мы слишком долго к этому шли.

– Хорошо, – согласился Максим. – Дай мне неделю. Одну неделю без звонков, встреч и обязательств. Потом я вернусь в реальность.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Они попрощались, и Максим отложил телефон. Одна неделя. Семь дней, чтобы понять, что делать дальше. Семь дней, чтобы найти новый смысл.

Он допил кофе и прошёл в спальню. Открыл шкаф, разглядывая ряды идеально выглаженных рубашек, костюмов, джемперов. Всё безупречно, всё подобрано стилистом. Ничего личного.

Максим взял джинсы и свитер – самую простую одежду, которую смог найти. Оделся, накинул пальто и вышел из квартиры, не зная, куда идёт.

На улице было холодно и мокро. Он пошёл пешком, без цели, просто чтобы двигаться. Впервые за много лет у него не было расписания, встреч, дедлайнов. Свобода, которая пугала своей пустотой.

Максим шёл по улицам Москвы, разглядывая прохожих. Все куда-то спешили, все были погружены в свои мысли, проблемы, дела. Он тоже был таким ещё вчера. А сегодня? Кто он сегодня?

Ноги сами привели его к офису NeuraTech – стеклянному зданию в деловом квартале. Он остановился напротив, глядя на логотип компании, которую создал с нуля и которая теперь принадлежала другим людям.

Охранник у входа узнал его и удивлённо кивнул. Максим кивнул в ответ, но не стал заходить. Что ему там делать? Он больше не был частью этого мира.

Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Дианы: «Пётр сказал, что у тебя кризис. Хочешь поговорить?»

Максим усмехнулся. Пётр не терял времени, поднимая тревогу. Он набрал ответ: «Со мной всё в порядке. Просто нужно время».

Диана ответила почти сразу: «Время для чего?»

Хороший вопрос. Максим не знал ответа.

«Чтобы понять, что дальше», – написал он.

«Может, встретимся? Поговорим?»

Максим задумался. Они с Дианой не разговаривали по-настоящему уже больше года. Сначала работа поглотила всё его время, потом они начали отдаляться друг от друга, а затем она съехала, и они общались только по деловым вопросам.

«Давай. Сегодня вечером?»

«ОК. В 19:00 в "Сахароварке"?»

«Договорились».

Он убрал телефон и продолжил путь, не зная, куда идти. В конце концов, он оказался в парке Горького. Купил кофе в киоске и сел на скамейку, наблюдая за людьми.

Пара держалась за руки, смеясь над чем-то. Мать везла коляску с ребёнком. Старик кормил голубей. Обычные люди, живущие обычной жизнью. Завидовал ли он им? Возможно.