Глава 1: Приглашение к диалогу

Объект Т-7539, восемнадцатый разведывательный корабль Третьего Философского Флота, зафиксировал внешнюю границу звездной системы, обозначенной как цель «Солярис-G473». На информационной панели перед Тарон-Векс-Мэридианом потоком хлынули данные: девять планетарных тел, астероидный пояс, одна желтая звезда класса G, спектр технологических сигналов с третьей планеты.

– Сигнатуры активной цивилизации подтверждены, – произнес первый навигационный модуль корабля без малейшей интонации. – Электромагнитное излучение, концентрация на третьей планете от звезды.

Тарон коснулся одним из шести пальцев среднего манипулятора панели, увеличивая третью планету. Его четыре глаза, расположенные по окружности головы, одновременно анализировали разные потоки данных. Изображения землян, перехваченные с их примитивных спутников связи, технические схемы их оружия, коммуникационные протоколы – всё было настолько примитивно, что первичные алгоритмы Тарона мгновенно классифицировали человечество как цивилизацию четвертого уровня развития.

Отсталую. Неэффективную. Достойную контакта.

– Военный философ Тарон-Векс-Мэридиан, – прозвучал голос через нейроинтерфейс, напрямую в его мозг. – Немедленно явиться в Тактический Зал Корг-Дуа-Немезиса.

Тарон знал, что вызов к Верховному Философу означал только одно: ему предстоит возглавить исследовательскую миссию. Его репутация аналитика новых видов была безупречной. Три успешные ксеноконтактные кампании, включая историческую третью фазу дискурса с Эн'Тал. Он до сих пор хранил в своей нейронной сети запись момента, когда последний представитель Эн'Тал окончательно осознал величие философии Акрейзян, прежде чем его мир был милосердно освобожден от физических ограничений.

Покинув командный мостик, Тарон проследовал к центральному гравитационному лифту. Корабль казался живым существом – биотехнологический гибрид, наполовину выращенный, наполовину сконструированный. Стены пульсировали питательными жидкостями, по трубам течь инфоплазма, а процессоры на биологической основе сплетались в единую нейронную сеть.

Верховный Философ Корг-Дуа-Немезис восседал в центре Тактического Зала. Его массивное тело, покрытое интегрированной боевой броней, возвышалось над остальными акрейзянами. Тёмно-синяя кожа – признак высшего ранга – словно поглощала свет. Три глазных пары одновременно просматривали десятки голопроекций с данными о Земле.

– Тарон-Векс-Мэридиан, – произнес Верховный Философ, не поворачиваясь. – Ты назначен Главным Философом Контакта для новой расы, обозначенной как «Homo Sapiens». Ты возглавишь четвёртую когорту военных философов. Ваша задача – анализ их коммуникативных особенностей и разработка оптимального метода ведения дискурса.

Тарон сложил все три руки в триадную печать согласия – формальное приветствие, выражающее полное подчинение высшей воле Директората.

– Я служу Великой Философии Акрейзян, – ответил он. – Какие параметры диалога определены для этого вида?

Верховный Философ активировал центральную проекцию, где вспыхнула карта Солнечной системы.

– Предварительный анализ показывает потенциал для долгой и продуктивной дискуссии. Их военная история богата тактическими вариациями, но им не хватает философской целостности. Они воюют друг с другом без ясного понимания Высшей Цели. Они используют войну как инструмент, а не как язык. Наша миссия – научить их истинному диалогу.

Корг-Дуа-Немезис подал знак, и на проекции появились изображения человеческих космических станций, спутников и орбитальных платформ.

– Мы начнем Дискурс со вступительных тезисов. Первая фаза – демонстрация нашего присутствия и технологического превосходства. Ликвидация их орбитальной инфраструктуры послужит нашим приветствием и первым аргументом в диалоге.

Тарон изучал данные, его четыре глаза быстро перемещались по проекциям, внутренние алгоритмы одновременно анализировали десятки переменных.

– Предварительные подсчеты показывают, что человечество может быть ценным источником новых тактических концепций, – заметил он. – Их ограниченные ресурсы вынудили их развивать нестандартные методы ведения войны. Этот Дискурс обогатит наши знания.

– Именно поэтому ты назначен Главным Философом, – Верховный Философ наконец повернулся к нему. – Твоя способность абстрагировать военные концепции из примитивных тактик делает тебя идеальным для этой миссии. Ты должен изучить их, понять их язык войны и затем подготовить их к принятию истины.

– Ожидаемая продолжительность диалога?

– Мы предполагаем три полных года по их исчислению. Достаточно, чтобы изучить все аспекты их военного мышления, но не настолько долго, чтобы породить неэффективность в распределении ресурсов флота.

Верховный Философ поднялся во весь свой двухметровый рост и активировал командный интерфейс.

– Флот будет развернут в позицию атаки через шесть часов. Ты должен подготовить свою исследовательскую группу и разработать протоколы сбора данных. Первые пленные будут доставлены на твою исследовательскую станцию после начальной фазы дискурса.

Тарон принял формальную позу окончания аудиенции и начал движение к выходу, когда голос Верховного Философа остановил его.

– Тарон-Векс-Мэридиан, – в голосе проскользнули неожиданные модуляции, почти намек на эмоцию. – Ходят слухи о твоей… восприимчивости. О твоей склонности к эмоциональному заражению от других видов. Директорат считает это потенциальным преимуществом для твоей текущей миссии. Но помни: границы допустимой эмпатии строго определены Кодексом. Не переходи их.

– Я понимаю свои обязанности, Верховный Философ, – ответил Тарон, не показывая, что замечание задело его. – Моя эстетическая восприимчивость никогда не затмевает мою преданность Философии Акрейзян.

Покинув Тактический Зал, Тарон направился в свой личный отсек. Интерьер был функционален до абсолютизма – никаких лишних предметов, только необходимые инструменты. На вызов немедленно откликнулась его первый помощник, Лира-Экс-Терминал – лучший тактический аналитик, прошедший с ним две предыдущие кампании.

– Начинаем новую коммуникацию? – спросила она, входя в отсек. Её серебристая кожа блестела под биолюминесцентными панелями. Как и все акрейзяне, она имела гуманоидную форму, но на этом сходство с людьми заканчивалось. Три руки, четыре глаза по кругу головы, отсутствие видимых ушей и носа – эволюция на родной планете Акрейзян создала идеального воина.

– Да. Раса «человек». Примитивная технология, но интересная военная история. Мы должны сформировать исследовательскую группу из сорока военных философов. Специалисты по тактике, психологии и адаптивной коммуникации.

Лира мгновенно вывела на ближайшую панель список потенциальных кандидатов.

– Я рекомендую включить Кси-Век-Абсолют, – произнесла она. – Молодой, но его аналитические алгоритмы демонстрируют необычайную гибкость.

– Он неопытен, – возразил Тарон. – Это будет его первая кампания.

– Именно поэтому. Неопытный разум иногда видит то, что мы, ветераны, пропускаем. К тому же, его программирование ещё не полностью закреплено. Он способен к быстрой адаптации.

Тарон обдумал предложение. Действительно, свежий взгляд мог оказаться полезным.

– Согласен. Включи его в группу. И сделай запрос на полный спектр технологических данных о человечестве. Я хочу знать всё об их оружии, коммуникационных системах, военной иерархии.

– Будет исполнено. Ожидаемая продолжительность дискурса?

– Три их года. Стандартная процедура: орбитальная демонстрация, наземное вторжение, сбор образцов, углубленный анализ, завершающая фаза диалога.

Лира выполнила традиционный жест готовности.

– Это будет продуктивная коммуникация, – сказала она. – Их история показывает интересные тактические инновации, несмотря на технологические ограничения.

– Именно это и привлекло внимание Директората, – кивнул Тарон. – Но есть нечто, что меня… интригует. Их концепция войны фундаментально отличается от нашей. Для них это не форма коммуникации, а нечто иное. Мы должны понять эту разницу.

– Разве это имеет значение? – практично спросила Лира. – В конечном итоге, все расы приходят к пониманию нашей философии.

Тарон не ответил. Вместо этого он активировал персональную проекцию и начал просматривать перехваченные человеческие передачи. Странная музыка, визуальные истории, танцы, спортивные состязания – всё это не имело аналогов в культуре Акрейзян. Акрейзяне не создавали искусство. Не развлекались. Каждое действие имело практическую цель, каждый созданный объект служил функции.

– Подготовь всё к первой фазе дискурса, – наконец сказал он. – И подключи мой нейроинтерфейс к базе данных переводов. Я хочу начать изучение их языков немедленно.

Через пять часов и семнадцать минут флот Акрейзян занял позиции вокруг Земли. Двадцать три боевых корабля, каждый размером с небольшой астероид, развернулись в идеальной тактической формации. Их биотехнологические корпуса пульсировали слабым голубым светом, гравитационные двигатели искажали пространство вокруг них, создавая характерное искривление звездного света.

Тарон наблюдал с мостика флагмана, когда первый залп направленной кинетической энергии уничтожил Международную космическую станцию. Разрушение было мгновенным – точный удар распылил конструкцию на атомы. Следом были уничтожены ключевые спутники связи и военные орбитальные платформы.

Человечество отреагировало предсказуемо. Их военные спутники активировались, радары начали сканирование, ракеты устремились к кораблям акрейзян. Примитивные снаряды, заполненные химическими взрывчатыми веществами, даже не достигли защитных полей флота. Гравитационные дефлекторы превращали их в пыль за сотни километров до цели.

– Они отвечают, – прокомментировала Лира, стоявшая рядом с Тароном. – Примитивно, но решительно. Это хороший знак.

– Да, – согласился Тарон. – Но обрати внимание на их коммуникации.

Он активировал аудиотрансляцию перехваченных радиосообщений. Человеческие голоса звучали панически, их сигналы повторяли одни и те же сообщения:

«Неопознанные космические объекты! Мы под атакой! Повторяем, Земля под атакой!»

«Это Объединенное Космическое Командование! Мы пытаемся установить контакт! Повторяем, это мирная попытка коммуникации!»

«Прекратите огонь! Мы готовы к переговорам! Повторяем, мы открыты для переговоров!»

Тарон выключил трансляцию.

– Они не понимают протокола, – сказал он. – Они интерпретируют наше приветствие как агрессию, а не как начало диалога.

– Их когнитивные структуры примитивны, – пожала плечами Лира. – Они научатся правильному языку коммуникации.

Верховный Философ Корг-Дуа-Немезис вошел на мостик в сопровождении своей элитной охраны. Его темно-синяя кожа казалась почти черной в приглушенном освещении командного центра.

– Их реакция соответствует прогнозам, – констатировал он, просматривая данные. – Они отвечают силой на силу. Основы диалога им знакомы. Но их попытки «переговоров» показывают фундаментальное непонимание.

Тарон осмелился высказать наблюдение:

– Их концепция коммуникации кажется инверсированной по отношению к нашей. Они пытаются избежать конфликта, а не погрузиться в него.

– Интересное наблюдение, Военный Философ, – Верховный Философ активировал тактическую проекцию Земли. – Именно поэтому твоя миссия имеет критическое значение. Ты должен понять их извращенную логику и перевести наше знание в доступную для них форму.

Он повернулся к командному составу и поднял все три руки в традиционном жесте объявления.

– Сегодня мы начинаем Великий Дискурс с новым видом! Пусть наши аргументы будут точны, а наша логика – непреклонна! Активировать вторую фазу коммуникации!