Отзывы на книгу «Минин и Пожарский. Покоритель Сибири. Великие битвы. Царская коронация (сборник)»

Встреча с Сельмой Лагерлёф всегда встреча с чудом.
Подобные ей писатели мне больше не встречались. И каждая наша новая встреча становится радостью давно не видевшихся подруг.
Мы познакомились в рождественскую ночь. В детстве бабушка или мама читали мне на Рождество рассказ "Святая ночь" из сборника Лагерлёф "Легенды о Христе". Это рассказ о человеке, который в глухую, тёмную ночь пытался раздобыть огня, переходя от хижины к хижине, чтобы согреть только что родившегося младенца и его мать. Огонь он смог раздобыть только у пастуха, который, впрочем, пытался отогнать попрошайку, но по нескольким необычным приметам заинтересовался человеком и пошёл за ним в пещеру, где увидел множество ликующих, радующихся ангелов. И тут моя бабушка повторяла вслед за бабушкой Сельмы: "то, что видел пастух, мы тоже могли бы увидеть, потому что ангелы летают в поднебесье каждую рождественскую ночь. Если бы мы только умели смотреть!.. — И, положив мне руку на голову, бабушка прибавила: — Запомни это, потому что это такая же правда, как то, что мы видим друг друга. Дело не в свечах и лампадах, не в солнце и луне, а в том, чтобы иметь очи, которые могли бы видеть величие Господа!"
Моё сердце замирало, а на утро я находила под ёлкой подарки, принесённые рождественским ангелом. Этими ангелами, конечно, были мои родители и понимать я это стала довольно рано. Но вера в чудо не испарилась, а окрепла. Верить или не верить в Христа и ангелов - дело личное. Но то, что нужно иметь сердечные очи, чтобы уметь видеть добро, замечать не только свою нужду и боль, учиться смотреть, чтобы видеть кажущееся невидимым, в этом меня не переубедить.

К исторической трилогии о семье Лёвеншёльдов приступала с опаской, что могу разочароваться. Сохранится ли камерное очарование маленьких историй с явной христианской тематикой в большой семейной саге, не скатится ли милая Сельма в скучное морализаторство? Как я могла так подумать? Только не Сельма.
Она умеет сразу расположить к себе, окутать уютным теплом и заботой так, чтобы вы почувствовали, что история рассказывается именно вам. Её мягкий сказочный стиль повествования заставляет поверить в реальность происходящего и не вызывает недоверия в правдивости истории. Каждое движение души её героев откликается в сердце либо любовью, либо негодованием, но равнодушным не оставляет.
Помучить Сельма любит. Как она вынуждает переживать о героях! Показывает, какими чудовищами могут становиться люди, прикрываясь красивыми словами о добродетелях. Сквозь весь текст проходит всё та же важная мысль о необходимости умения смотреть и видеть.
Сельма не просто показывает, что за бедной одеждой скрывается доброе сердце и богатая душа. Это было бы слишком просто. За платьем замарашки может скрываться, как злодей, так и добряк. Богатство не гарантия счастья, но и из-за него человек не обязательно превращается в равнодушного паршивца.
Обстоятельства могут изменить человека, но главное в сердце человека неизменно в любых условиях. И поэтому важно себя не терять.
Намеренно ничего не пишу о сюжете. Он так увлекателен, что не требует пересказа.
Думаю, что вы подобно мне полюбите Шарлотту Лёвеншёльд и Анну Сверд.
Карл Артур изрядно постарается выбесить вас и у него это получится как нельзя лучше. До такой степени неприятных проповедников морали я мало встречала в литературе. Похожее неприятие у меня вызывал только Урия Хип из романа Диккенса "Дэвид Копперфильд".
Почему Сельма Лагерлёф пытается его спасти и оправдать, я понять могу. Но.. и это единственный минус для меня.. не люблю, когда на одну злодейку пытаются повесить все несчастья и все ужасные превращения. А дивная сказительница назначила роковую злодейку, преследующую род Лёвеншёльдов, главной виновницей.
Возможно этого потребовал жанр. Требовалось сгустить краски вокруг родового проклятья. Сельма словно понимает, что не всем понравится такой расклад и делает финал открытым. Можно самому решить, как поведут себя герои дальше.
Не могу не написать о любви Лагерлёф к родной ей Скандинавии. Книга дышит любовью к истории и мифам, людям, проживающим там, к их быту.
Это очаровательно.
Приведу в конце отрывок из интервью с Сельмой Лагерлёф, одной из удивительнейших женщин во вселенной. Кажется, она его давала при получении Нобелевской премии.

— Ваша излюбленная добродетель?
— Милосердие.
— Ваше излюбленное качество у мужчин?
— Серьезность и глубина.
— Ваше излюбленное качество у женщин?
— То же самое.
— Ваше излюбленное занятие?
— Изучение характеров людей.
— Что вы считаете величайшим счастьем?
— Верить в самое себя.
— Что вы считаете величайшим несчастьем?
— Ранить чувства других людей.
— Ваш любимый цвет?
— Цвет солнечного заката.

Душевность, теплота, человечность – вот слова, с которыми ассоциируется у меня эта книга. Как и многие другие читатели, я помнила Сельму Лагерлёф только по «Путешествию Нильса с дикими гусями», и мне было очень приятно узнать, что её роман для взрослых - книга, с одной стороны, не менее увлекательная, а с другой – не менее добрая и светлая. А еще – это тот случай, когда толстый трехтомник и наименование «сага» вызывают не уныние и скуку, а только воодушевление. Это именно та книга, за чтением которой вечерами можно собираться дома всей семьей, начиная от дошкольников и заканчивая бабушками и дедушками. Пожалуй, это было бы для меня идеальным зимним вечером - огонь в камине, вьюга за окном, пяльца и иголка с ниткой в руках, рядом близкие люди и неспешный рассказ о Лёвеншёльдах: о бравом генерале-родоначальнике семейства и его миролюбивом сыне, о злосчастном перстне, о краже и воздаянии за кражу, о суде королевском и судье Божьем, о юных барышнях и их избранниках, помолвках и свадьбах, об исполнении желаний и разочарованиях, о выборе жизненного пути, радостях и горестях, обо всем том, что и составляет ткань жизни.

Многостраничная трилогия на удивление легко и быстро читается, автор как будто бы знает какой-то сказочный рецепт создания по-настоящему хорошей истории. Всего в меру – описаний, действия, романтики, интриг, таинственного и реалистичного, трагического и комического.

Последнее дело, говоря о такой книгке, описывать повороты сюжета и раскрывать тайны, скажу лишь о том, что я была приятно удивлена нетривиальному ходу мыслей Сельмы Лагерлёф и её свободе в творчестве. От семейной саги, да еще написанной почти сто лет назад ожидаешь некоторой предсказуемости (пусть и в хорошем смысле этого слова), но читая трилогию, я не раз и не два ловила себя на мысли, что вот уж такого-то я никак не ожидала. И это не были внезапные выверты из серии «рояль в кустах», внутренняя логика повествования никогда не нарушалась. Порой исход каких-то ситуаций казался несправедливым или печальным и хотелось, как в детстве, перевернуть грустную страницу и придумать для полюбившихся героев другую судьбу, но… потом я вспоминала, что и жизнь ничуть не более справедлива, чем «Сага о Лёвеншёльдах», и я продолжала чтение, пытаясь примириться с этой мыслью.

В трилогии есть некоторая назидательность, и это сближает «Сагу…» с детской литературой. Однако меня, как ни странно, это не раздражало, я увидела в книге отражение протестантских христианских ценностей автора, чью позицию как человека сложно не уважать и который, при убежденности в своей позиции все же не становится однобоким догматиком. Да, «положительные» герои саги наделены христианскими добродетелями - они искренни, прямодушны, честны, трудолюбивы, бережливы, привязаны к своим семьям и близким, милосердны и набожны, но при этом все они – живые люди со своими недостатками, слабостями, ошибками и заблуждениями. Изумительно точно и ярко Сельма Лагерлёф иллюстрирует разницу между соблюдением «буквы» заповедей и «духа» христианства как учения, прежде всего, о любви и сочувствии к людям. Вот ревностный христианин Карл-Артур, запрещающий танцы на свадьбе сестры как суетное и греховное развлечение, а вот неграмотная далекарлийская коробейница Анна, верящая в троллей и колдовство, но и заботящаяся о десяти сиротах – их пути пересекутся и читатели смогу наблюдать за тем, чья «правда» победит и возможно ли примирить эти два пути.

С учетом сказанного выше самым большим сюрпризом для меня стала явная феминистская направленность книги. Не пугайтесь, никаких бредовых идей о том, что женщины должны поработить мужчин и править миром, в книге, конечно же, не будет. Сельма Лагерлёф расскажет о мягком феминизме с" человеческим лицом". Героини «Саги…» не борются за равноправие, не стригут волос и не ходят в брюках, а, напротив, любят наряжаться и танцевать, влюбляются и выходят замуж, рожают детей и ведут хозяйство, но при этом всем явно чувствуется, что это не женщины –«жертвы» мужского мира, эти девушки и женщины делают свой выбор и строят свою жизнь в соответствии со своими представлениями о своем месте и своей роли. Марит Эриксдоттир не боится разъяренной толпы, поддерживая близких людей, полковница Экенстедт и в зрелые годы блистает в свете, оставляя в тени и своего мужа-полковника и дочерей, юная богатая наследница Диза Ландсберг сама выбирает себе мужа, причем не за привлекательную внешность и хорошие манеры, а за ум и деловые качества, Шарлотта и Анна – так и вовсе образцы совершенно разных, но, безусловно, сильных женщин в самом лучшем смысле этого слова. Сила в сочетании с добротой позволяют им ни дать себя в обиду ни направить свою силу во вред другим. Сельма Лагерлёф говорит о том, что сила женщин – не помеха счастливому браку, а, напротив, наряду с уважением супругов к друг другу, один из краеугольных камней семьи. Признаюсь, я давно не читала книги, где были бы описаны счастливые браки, да еще и, вопреки известной фразе Л.Н. Толстого по-разному счастливые браки, а тут – сразу несколько. Не раскрывая тайн главных героев, приведу в качестве примера лишь пастора Форсиуса с женой, наверное, это и называется жить «душа в душу»…

В общем, бросайте уже читать мой отзыв и берите в руки «Сагу…», книгу, написанную с душой и для читателей, чьи души способны гореть ярким пламенем!

Так получилось, что времени на чтение у меня последнее время было мало и поэтому Трилогию я читала неделю. Неделю я провела в Швеции 18-19 веков. Бродила по пыльным летним дорогам вместе с девушками-коробейницами, изучала мрачные углы родового поместья Хедебю в поисках загадочного перстня вместе с домоправительницей Мальвиной Спаак, радовалась жуткому холоду, что мешает планам мужа, вместе с баронессой Левеншельд. Я посетила богатые дома и жалкие лачуги, сады и лесопилку, города и ярмарки. И все это вместе с разными представителями семейства Левеншельд.

Ох, как же давно мне не попадался настолько бесящий меня персонаж мужского пола! Обычно так вывести меня из себя всем своим поведением, характером, поступками умудряются только женщины, но Карл-Артур это нечто! Потрясающая смесь избалованного ребенка, неуравновешенной истерички и высокомерного «божьего человека», «знающего» как всем надо жить. Прям собрал в себе все столь «любимые» мной типажи, на протяжении книги его просто хотелось из нее вытащить и трясти, пока вся дурь из него не вылезет! Но тут, конечно, очень велика вина родителей. Что воспитали, то и получили, поставила мать ребенка (одного из троих) на пьедестал, а папаше было пофиг, он матери во всем потакал, вот и вырос весь такой замечательный Карл-Артур, который к кому не приблизится, обязательно жизнь поломает. Вот у меня даже не получилось полковницу мать пожалеть, реально сама виновата.

— Попомни мои слова: ты идешь к гибели, — сказал полковник. — Тут всецело наша вина. Беата избаловала тебя, и ты вообразил себя полубогом, а я потворствовал ей потому, что никогда ни в чем не мог ей отказать. А теперь ты отплатил ей так, как я того и ожидал. Хоть я и знал, что этим кончится, но все равно, мне сейчас очень горько.

И что все в нем находили (это я про женский пол)?! Ну неужели у него была единственная смазливая мордашка на всю Швецию?! Ведь кроме приятной внешности у него ничего не было, мечтатель в самом плохом смысле этого слова, высокомерный до одури, все только для себя и при этом еще наивный до тупости...

— Вчера, возвращаясь домой, я всю дорогу думал о моей матушке, Шарлотта. По мирским понятиям, она была превосходной матерью. Если взглянуть на нее глазами твоими и других, то этого отрицать нельзя. Но если взглянуть на нее глазами Бога и моими, то придется отозваться о ней совсем по-иному. Я спрашиваю себя, Шарлотта, что сказал бы Христос о такой матери.

Но пока он стоял, терзаемый новой мукой, ему в голову снова пришла утешительная мысль о великой манящей свободе. Жена, дом, уважение людей — все это ничего не значило для него на пути, который он избрал.

В общем, не понять мне прелести сего представителя сильного пола... И слава Богу!) Порадовало меня то, что он все же раскрылся, показал себя в итоге во всей красе и, честно говоря, в концовку автора я не поверила, для меня его история завершилась на снежной дороге, когда к нему опять подошла его Судьба, его Проклятие, его Тея.

Тея это отдельная песня. Очень живой и правдоподобный персонаж, к моему огромному сожалению. Не женщина, а танк, если она что-то (а точнее кого-то) хочет, она сметет всех и вся на своем пути. Невеста, мать, жена — ничто ей не помеха. Она будет петь в уши то, что мужчина хочет услышать, она будет интриговать и строить козни, она где надо заплачет, а где надо скромно потупит глазки, она будет тем, кем он захочет. Любовницей, другом, доверенным лицом, жилеткой, примерит на себя любую роль и вот уже «она одна его понимает»... Что, ни разу не сталкивались с теями? Ох, как же вам повезло!

На фоне этих двоих остальные персонажи несколько даже теряются. Шарлотта со своим благородством в начале даже подбешивала, мне вот это никому ненужное, никем не оцененное самопожертвование ради придурка, наверное, просто не понять, поэтому раздражает. Порадовало, однако, что как персонаж она развивалась, открывала глаза, делала выводы, различала людей. Наверное, ее судьба, описанная в романе, мне понравилась больше всего.

Анна, пожалуй, более интересный для меня персонаж чем Шарлотта. Бедной крестьянке, которой на роду было написано всю жизнь горбатиться за гроши, несказанно «везет», на нее в порыве своих очередных мечтательных бредней обращает внимание сам помощник пастора, молодой человек из богатой и порядочной семьи (да-да, тот самый Карл-Артур). Вот бывает, иногда происходит что-то плохое, а потом понимаешь, что это нужно было в твоей жизни для каких-то хороших моментов, к которым оно привело в будущем, а бывает и наоборот. Вот с Анной произошло это самое наоборот, лучше б не оказываться ей в тот миг на дороге, она в принципе смогла свою жизнь сделать нормальной и при том раскладе, что ей выпал, за что я к ней и прониклась, нравятся мне такие люди:

Она была способна, не делая из мухи слона, видеть все вещи и явления такими, какими они были в действительности.

Но, имхо, без Карла-Артура она была бы счастливее, с ее хваткой, с ее характером, было бы у нее все прекрасно и с простым (но нормальным) деревенским парнем. Пожалуй, и ее история для меня окончилась чуть раньше, чем писатель поставила точку на бумаге, мне лично так больше нравится.

Подводя итог, могу сказать, что очень рада, что наконец-то познакомилась с этой знаменитой сагой. Увлекательно, эмоционально, атмосферно, с нотками мистики, с долей юмора, где-то с драмами и трагедиями, где-то с надеждой и хэппи-эндами, эта история пришлась мне очень по вкусу.

Лёвеншёльды… То, что я думала воспринимать как сказку, с каплей мистики и нравственным выводом в конце, завертелось в крепкую житейскую историю.

Три книги, три истории, объединенные единым древом. Семейная сага вышла добротной. Разветвленной, увесистой, с горе-героями, половину из которых хотелось придушить. Вообще процесс чтения всегда двигается быстрее, если есть те, кого хочется ненавидеть. Естественно, литература без страдания невозможна, страдают и герои, и писатели, и читатели. Все.

Я своё выстрадала. И в очередной раз убедилась, что тема «благородной» жертвенности бесит меня наравне с образами священников в книгах. Объедините это и получите очень злого читателя в моем лице.

Бессмысленно пытаться передать сюжет, он многогранен. И как раз одна из граней упирается в больное чувство жертвенности, которой пытается обелить себя молодой пастырь. Ведь проще всего утверждать, что ты в поиске пути Божьего, чем признать, что характер твой слаб, жизненные цели не определены, а эго непомерно велико. И все бы ничего, но своими решениями он коверкает судьбы тех, кто его действительно любит и пытается помочь! Жалкое стремление быть святым в глазах общества и полное отсутствие любви к ближнему.

Не думайте, книга мне понравилась. Персонаж хоть и ужасен, но выполнен прекрасен. В романе со всеми героями хорошо. Есть такие же психи-одиночки, есть благородные, коварные и не очень. При этом женские образы прописаны прекрасно. В разное время они по-разному отражают сущность священника, его становление, изменение и искупление.

Да, все-таки нравственный вывод у этой сказки есть.

Заметила, что именно в книгах скандинавских и английских писательниц того времени очень сильно ощущается предвестие духа феминизма. Но если у британок выражение идеи достаточно агрессивное, по моим личным ощущениям, то у скандинавок как-то получалось более продуманно, не раздражающе. Там, где всякие там джейн эйр выходили замуж, только заимев свои деньги и мысленно благодаря автора за инвалидность будущего супруга, здесь придурошный мужик обижает женщину, и она как бы склоняется перед его финтами, но не ломается, казалось бы, покоряется неизбежному, но по результату все равно торжествует победу. Причем, как-то это все происходит не обидно для самодура. Хотя кое-кого стоило бы макнуть в его же нечистоты по самую маковку, ибо заслужил.

Прочитала все три части. И они неравноценные. Самая атмосферная - первая, в которой призрак бравого шведского Енерала неистово кошмарит округу, ибо из его могилы посмели похитить перстень, жалованный самим Амператором карлом, что ли. И никому через сие низкое злодейство нет покоя. Эти шведы прошлых времен, не то что сейчас. Это были огого какие зловредные рубаки. Так что через козни покойника пострадало немеряно народу, включая его потомков. Ибо перстень должОн быть возвращен и никаких гвоздей во крышку гроба. В общем, возвернули таки, то есть почти хэппи энд, правда не для всех.

А дальше началось несколько затянутое повествование о всяких побочных ветвях сего славного рода. Особливо об одном из отпрысков, который имея прекрасную мамашу-фею-музу-и-так-далее и все необходимое для успешного жизненного старта, ударился в религию. И это на самом деле - не катастрофа. Катастрофа выразилась в том, что ежели заставить дурака богу молиться... Причем, расшибал он там не только свой лоб, многим неслабо досталось. И мамаше, и невесте, и еще одной невесте, и даже преданной фанатке-аки-маньячке.
И все они так или иначе нянчились с этим недоделанным ревнителем веры и опосля всяких его откровенно глупых или подловатых заскоков бесконечно отвечали добром. Даже маньячка, преследуя низменные цели, боготворила предмет обожания. И не сказать, что он был плохой человек. Нормальный религиозный, донельзя экзальтированный, фанатик, которому надоть было ни под каким соусом не связываться с женщинами, а самому нести свой крест, выражающий в виде полной категоричности и черно-белого взгляда на мир. Что в конце концов и произошло, и пошло всем только на пользу.

Короче, я тут было думала, что мужская слабость в той или иной степени перед женщинами - это некая фишка современной скандинавской литературы. А тут вижу, что нет. Надо будет почитать классиков-мужчин, чего они там писали об отношениях полов. Потому что сейчас их писатели вне половой принадлежности ваяют опусы о сильных женщинах и слабых мужчинах.
Собственно, у той же лагерлеф в ее трилогии наблюдаются не только самодуры и тираны, но полусамодуры и полутираны, и хорошие мужики, но как-то их всех так или иначе строят фру самых разных мастей. Такой вот мягкий, продуманный, скандинавский предфеминизм.