Мы всегда боимся, и поэтому так часто проигрываем…Самая большая человеческая глупость – боязнь. Боязнь совершить поступок, поговорить, признаться.

Бернард Шоу.

Глава 1. Трия

– С меня достаточно.

Тихо сказала мама, сидя за обеденным столом. Она положила столовые приборы по обе стороны тарелки и перевела взгляд с меня и моих братьев на отца.

– Мы же хотели повременить с этим, дорогая.

Его взгляд источал любовь и беспокойство одновременно.

– Скажи им. У меня нет сил больше молчать, – она опустила свой взгляд, и одновременно плечи.

Моя прекрасная мать, длинноволосая блондинка, без единой морщины в свои 35 лет. С идеальной фигурой, которой позавидует любая модель. Улыбчивая и жизнерадостная женщина. Дочь главы греческой мафии сидела, опустив свои прекрасные небесно-голубые глаза. Она будто уменьшилась в размерах.

Я посмотрела сначала налево на своего брата-близнеца Кристофера, а затем повернулась направо и посмотрела на другого брата-близнеца Николаса. Они были также растеряны происходящим.

Забегая наперёд. Да! Мы тройняшки, и по ужасным стечениям обстоятельств я появилась на свет самая последняя. Но это не мешает мне быть самой громкой, яркой и иметь за спиной самый большой список жалоб в свой адрес.

– Мы даём вам 3 месяца лета на ваши шалости и развлечения. Можете делать, что захотите, – начал отец.

Я почувствовала, как под столом мою левую руку сжала рука Криса. Я сразу поняла, что мы с ним придумает отличный план, как достать всех людей на планете. Ник же сидел, спокойно слушая отца, он всегда в нашей команде был здравомыслящий и более спокойным. Он наша кнопка «СТОП».

– Что он сказал? – наклонилась я к Нику и спросила шёпотом, потому что по лицу отца было похоже, будто он закончил.

– Отдельно для Трии повторяю ещё раз, – начал вновь отец, и я выпрямилась в своём стуле. – 3 месяца на ваше детство. В сентябре наша семья переезжает в Италию, вы отправляетесь учиться в закрытое учреждение для таких же семей, как наша. Услышала душа моя?

Отец посмотрел на меня, протирая рот салфеткой.

– Услышала папочка, – я улыбнулась и кивнула.

– Надо же, сегодня со второго раза! Я иду на рекорд!

Ахнул в удивлении отец и усмехнулся. Мать и братья прыснули со смеха, а я закатила глаза.

Писк.

Что это был за звук?

– Волны, сёрфинг и девчонки в бикини!

Почти запищал от восторга Крис.

– Твой пубертатный период ещё не прошёл? – закрутил руки под грудью Ник.

– Я не против. Только представьте, море, солнце и горячие парни, бегущие по берегу. 

Захотелось всё представить и, закусив губу, я закрыла глаза.

– Нет! – оба брата в унисон рявкнули. Я же подскочила от такого тона.

– Ой, да ладно вам! – мои ладони ляпнули по бёдрам. – Вам, значит, можно девушек, когда и сколько захотите, а мне нельзя себе парня? Через месяц нам 17 лет, а я ещё даже не целовалась.

Я обиженно повторила позу Ника, закрутив руки под грудью.

– Мы парни, – ко мне подошёл Крис и обнял одной рукой за плечи. – А ещё мы твои братья, а тебя никто недостоин на этом свете. Ты у нас слишком особенная для этих упырей, – он крепче прижал меня к себе, и мои руки, как на автомате обвились вокруг крепкой талии, а голова легла ему на грудь.

– А ещё папа сказал, что оторвёт нам яйца и запихает их друг другу, если тебя с кем-нибудь застукают, – добавил Ник.

-Я, конечно, не сцыкло, но есть яйца Ника, не входит в мои планы. 

Сказал Крис, и я засмеялась во весь голос, когда попыталась представить скорченное лицо своих братьев в этот момент.

– Так сказал, как будто я этого жажду, – фыркнул Ник.

– Мои сделал сам Лукас Венес.

– Придурок! Он и мой отец тоже, – рявкнул Ник.

Я взорвалась второй волной смеха, упав на колени, и стала ладонью бить об пол.

– Спятила? – спросил Ник.

– Очень похоже, – ответил Крис.

Писк.

Опять этот звук.

– Где здесь наша именинница?

Растягивая, будто мурлычет кот, сказал Кит, наш с братьями друг детства.

Я улыбаюсь во все зубы и тычу на себя указательным пальцем, молча отвечая на его вопрос. Он хватает меня своими большими руками и поднимает в объятиях. Земля в прямом смысле ушла с-под ног. Мы кружимся, и я обнимаю его сильнее хихикая.

– Чур, я следующий, – портя момент моего веселья, влезает Крис.

– Сил ещё на одного хватит. – Кит ставит аккуратно меня обратно и направляется к Крису, который уже расставил руки. – Без обид, Ник.

– Я даже не претендовал. Мне и здесь хорошо.

Пока Крис парадирует меня и визжит, как девчонка, которого кружат в объятиях, я успела подойти к Нику и обнять его за талию.

– С днём рождения, Ник.

-С днём рождения, куколка, – он целует меня в макушку, крепче к себе прижимая.

Писк.

Да что происходит?

– Не шути так, – скалится Ник.

– Да что такого, братишка, всего лишь прыгнуть в воду. 

Успокаивал его Крис, раздеваясь, пока я уже стояла в одном купальнике.

Идея прыгнуть со скалы в последнюю неделю лета пришла мне спонтанно. Повезло, что у меня есть Крис, который за любой кипишь, что взбредёт в мою голову.

– Всё будет хорошо… – начала я, но Ник меня прервал.

– Заткнись Трия! Подумай ещё раз над своей идеей, – закричал на меня брат, и моё тело покрылось мурашками.

– Не смей с ней так разговаривать! – подлетел к нему Крис и пихнул в плечо.

Я быстро подошла к ним и стала посередине, обняв каждого за талию одной рукой.

– Прости Трия, – голос Ника надломился.

– Всё в порядке, я не обижаюсь.

– Правду.

– Правда.

Не знаю, как у других семей, у нас был ряд правил как в семье, так и множества придуманных лично для нас троих. Кодекс нашей семьи вера, правда и поддержка. Я любила их всем сердцем, за них я готова была отдать свою жизнь. Поэтому, как не любителю правил, эти я никогда не нарушала.

– Мы не будем прыгать, если ты хочешь, – сказала я, когда обстановка вокруг нас успокоилась.

– Спасибо…

– Нет, мы будем, – перебил его Крис.

– Назло? – усмехнулся Ник.

– Да и за то, что посмел себе такой тон на сестру.

Ник ещё раз виновато на меня посмотрел, я улыбнулась ему и перевела взгляд на Криса, который уже смотрел на меня. Он кивнул мне и протянул руку. С несколько секунд я колебалась, ещё раз думая про тревогу Ника, но всё же вложила свою руку в ладонь брата. Он крепко сжал мои пальцы, вселяя в меня веру и поддержку.

– Это будет весело? – неуверенно спросила я брата.

– Это будет улетно! – усмехнулся он, и мы побежали к обрыву.

На краю мы остановились и всматривались, как волны разбиваются об камни внизу. В мыслях всё слишком просто, отойти назад, разбежаться и встретиться ногами с водой. Но расстояние, что нас отделяло, устрашало, одновременно пробуждая адреналин.

– Готова? – спросил меня Крис.

– Готова, а ты? – я посмотрела на него.

– С тобой хоть на край света, – он мне подмигнул и улыбнулся своей широкой белоснежной улыбкой.

– Постарайся не умереть, ладно?

– Не умру, если ты тоже останешься жива.

– Я люблю тебя, Крис.

– Я тоже тебя люблю, Трия.

Мы отошли назад и разбежались. Летя в воздухе вниз, я визжала от испуга и радости одновременно и, кажется, в какой-то момент упустила руку Криса из своей хватки. Удар об воду и волны, как одеяло начали укутывать, поглощая целиком.

Писк.

– Крис! – заорала я со всей силы и подскочила.

Яркий свет до невыносимой боли резал глаза. Лицо стягивало что-то непонятное. Горло сдавливало, будто опухло. Сглотнув, я испытала ужасную боль.

Писк.

Этот звук стал быстрее и громче.

– Очнулась! – голос матери заставил меня обратить на неё внимание.

На ней был лёгкий сарафан с цветочным принтом розового цвета, который подчёркивал её фигуру во всех местах. На плечах висел медицинский халат. Волосы были небрежно заколоты заколкой крабом. Синяки под глазами несвойственны для её лица, испугали меня.

– Мама? – мой голос был еле слышен.

– Тише, моя детка. Я сейчас позову врача, – она поцеловала меня в лоб, погладила по голове и широко улыбнулась белоснежными зубами.

Я не успела ничего спросить, она убежала, оставляя за собой шлейф лёгкого цветочного аромата её любимых духов. У меня появилось время оглядеться.

Я была в больнице, это стало ясно по больничной палате, и аппаратам, которые были подключены ко мне. По маме в халате и самое логичное, что она пошла за врачом. Писк, который преследовал меня оказался, издавался большой толстой коробкой, которая стояла возле кровати. Звуки моего дыхания шумно увеличивались с чем-то ещё.

Потрогав своё лицо, я нащупала маску, которую, немедленно стянула. Кажется, эта штука помогала мне дышать. Что же произошло? Я совершенно ничего не помню. Последнее, что я помню, как мы с Крисом прыгнули с обрыва.

Какой сейчас день?

Крутя головой, я продолжала осматривать всё вокруг. Много цветов, открыток, мужская куртка на кресле. От всего этого меня начало немного подташнивать и закружилось всё вокруг.

– Душа моя, – голос папы новой волной вбивал в меня силы.

– Папочка, почему я здесь?

Он присел на край моей постели и попытался приобнять, стараясь сильно не сжимать. Я не хотела, чтобы он сдерживался и прижалась со всех сил, что у меня были. Он прижал мое тело к себе сильнее, и я расслабилась.

– Я так рад, что ты очнулась. Клянусь, сегодня в зеркале я увидел седой волос на своей голове.

– Где Кристофер? – я отстранилась от отца и посмотрела в его тусклые от печали глаза.

– Он в соседней палате. Я только что был у него. Как узнал, что ты пришла в себя, сразу же прибежал, – он гладил меня по волосам и активно разглядывал. – Тебе ничего не болит? Что-нибудь беспокоит?

– Немного кружится голова и подташнивает, – я махнула рукой, будто это ерунда, и тут же запуталась в проводах. – Я хочу к брату.

– Ему сейчас не поможешь, а тебя нужно осмотреть.

С горечью в голосе отец сглотнул и опустил взгляд, тяжело вздохнув.

– Папа, дай мне слово, что после осмотра ты отведёшь меня к нему. Папа, умоляю тебя, я должна быть с ним.

Слёзы обжигали моё лицо, как вина выедала во мне дыру.

Если бы я не предложила прыгать, всё бы было хорошо. Теперь я лежу здесь, а он там, и я не знаю, что происходит. Мои родители в лице потеряли жизнь, и во всём виновата только я.

– Даю слово отвести тебя к брату, если врач скажет, что ты здорова.

Я кивнула. Совсем крошечная надежда поселилась в моём сердце. В эту же секунду в дверь постучали, и сразу же вошла мать с темнокожим, седоватым врачом. Он был семейный врач, который работал на нашего дедушку.

Уильям Перри – врач, работающий на мафию. Профессионал во всех отраслях, хоть и учился он только на терапевта и хирурга. Лицо настолько убито инъекциями в косметологическом салоне, что невозможно узнать сколько ему лет. Только седые волосы подводят его, которые настолько жёсткие, что не берутся ни одной краской.

– Моя дорогая Κορίτσι¹! Здравствуй! Наконец-то я могу сказать это лично.

Мужчина поклонился мне в знак уважения.

Он кланяется каждый раз при нашей встречи, не знаю то ли из-за того, что боится моего дедушку и моих родителей, или это действительно дань уважения. Мой дедушка босс мафии², папа капо³ одной из самой прибыльной и востребованной части всего бизнеса. И хоть дедушка и был против брака моих родителей, он пошёл на уступки и дал своё благословение. Сейчас мы встречаемся редко, только по большим семейным праздникам.

На моём отце держится вся армия. Он занимается закупкой снаряжения, оружия и безопасности, а также на нём держится вся поставка табака и алкоголя. Как показывает мир, сейчас большая часть населения не может прожить без этой дряни.

У нашей семьи есть школа по стрельбе, магазинов которым нет счёта, потому что я сбилась после тридцать седьмого, есть небольшая армия, свои слуги, большой особняк и даже небольшой конвой в сопровождении.

Но самое главное, что моему дедушке так и не повезло зачать сына, и моя мать единственная в семье. Поэтому, если что случиться с ним, мы станем ответственны за всю мафиозную семью.

Семейный врач лечил меня со своей женой с детства. Саманта Перри работает детским педиатром и гинекологом. Она ведёт осмотр всех женщин мафии нашей большой семьи.

– Здравствуйте, Уильям.

Я улыбнулась ему, пока он подходил ближе, рассматривая записи в моей больничной карте.

– Как себя чувствуете?

– Голова кружится и подташнивает. В остальном всё отлично.

– Нам повезло, что в коме вы пробыли всего неделю. Думаю, ваше вегетативное состояние пройдёт максимально незаметно.

Пока Уильям говорил, он уже проверял мои показатели на мониторе, записывая что-то в карту. Достав диагностический фонарик из кармана своего белого халата, он посветил в оба моих глаза по очереди.

– Очень хорошо.

– Доктор, не томите.

Мама вышла из-за спины врача, и я вспомнила, что она тоже была в этой палате.

– Выглядит она как здоровый человек, реакция не замедлена. Мы избежали массу усложнений, которые проявляются в длительной коме. Но это на первый взгляд так всё может казаться. Я распоряжусь немедленно, чтобы ей занялись. Нужно проверить анализы, сделать УЗИ и пару тестов. Только потом я смогу назначить медикаменты, если они понадобятся.

Он закончил меня проверять, записал что-то ещё в карту и, спрятав ручку в карман, наконец, посмотрел в лица моих родителей.