неодобрительным взглядам было видно, что она их не убедила и они не одобряют сделанный ею выбор.
– Извини, Мэнди, ты знаешь, что я люблю тебя, но думаю, что это так… неуместно, – начала Пола. Карен кивнула в знак согласия. – Родить ребенка от покойника, которого ты в глаза не видела, с разрешения женщины, с которой ты едва знакома? Это же курам на смех!
– Чем я отличаюсь от женщин, которые рожают от анонимных доноров спермы?
– Конечно, отличаешься! Твой донор мертв, не так ли?
– Но он – моя ДНК-пара, и я люблю его. – Мэнди тотчас же захотелось взять обратно последние слова.
– Как можно любить того, кого ты в глаза не видела? Мэнди, ты влюблена в идею любви, а его семья вложила эти глупые идеи в твою голову. Ты никогда не станешь частью их семьи. Для них ты – инкубатор. Взятая напрокат матка, суррогатная мать.
В Мэнди закипала злость. Ей стоило огромных усилий держать ее в узде.
– Как ты смеешь это говорить! Вы ничего не знаете о них и о том, что я пережила за последние несколько месяцев. Лишь потому, что это не обычный муж, как у вас, это не значит, что все неправильно. Не каждый может быть такими, как вы. Не каждый может найти свою ДНК-пару и жить долго и счастливо.
– У меня нет никакой ДНК-пары, – тихо сказала Карен. Мэнди и Пола удивленно уставились на нее. – Мы с Гэри прошли тест. Тот оказался отрицательным, но мы сказали всем, что да, мы – ДНК-пара.
– Почему? – спросила Мэнди.
– Потому что, когда вы с супругом не ДНК-пара, люди ждут, когда у вас все пойдет не так. Не потому, что они злые, просто такова человеческая природа. Поэтому было проще соврать. Но мы любим друг друга. Вот и тебе ничто не мешало встретить подходящего мужчину и завести с ним семью.
– А я не хочу! Это всегда второй сорт за неимением лучшего! Он никогда не будет