Глава 7

С тех пор, как я оставила работу в университете, у меня вошло в привычку в общественных местах опускать взгляд, избегая зрительного контакта, избегая вступать в беседу. Порой мне удавалось справиться с делами, не проронив ни слова. Тот день был не похож на остальные, поскольку, возвращаясь из прачечной самообслуживания, в окне кафе я заметила растение, и это зрелище заставило меня замереть на месте. Dieffenbachia^[21], немая розга; названа так потому, что при случайном проглатывании вызывает жжение и отек гортани, поражая несчастную жертву немотой. Я заглянула в окно, чтобы понять, кто же мог додуматься поместить такое опасное растение в общественном месте, и тут же всем телом отпрянула: за окном кофе клиенту подавала Психо. Первой реакцией было облегчение – значит, ей удалось ускользнуть от Кастора прошлой ночью; облегчение сменилось тревожной ажитацией, ведь мне неожиданно выпал шанс поговорить с ней. Я могла как воспользоваться им, так и пройти мимо.

Я редко ходила в кафе, поскольку там требовалось вступать в беседы с незнакомцами. К тому же вкус у меня невзыскательный, а меню меня всегда смущали, в особенности барные карты. Тем не менее я внезапно обнаружила себя стоящей в кафе. Я глазела на меловую доску, испещренную ничего для меня не значащими названиями кофейных напитков. Боковым зрением наблюдала за тем, как Психо протирает столик. Я могла заговорить с ней или уйти, однако прежде, чем я приняла решение, она уже оказалась возле меня.

– Могу я вам помочь?

Я посмотрела в ее лицо – темные глаза, шелковистые волосы. Невероятные губы. Я беспокойно оглянулась, потом снова взглянула на нее, опять отвернулась и, в конце концов, остановила взгляд на меловой доске. Сердце гулко стучало. Я решила, что не смогу вынести такую близость к ней на время, которое потребуется, чтобы выпить целую чашку кофе.

– Я не собираюсь ничего покупать. Просто хотела предупредить о том, что на вашем окне стоит ядовитое растение.

– Что за ядовитое растение?

Ссадина у нее на лбу, которую оставил Кастор, была ярко-красной, а кожа вокруг опухла. Все силы я бросила на то, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до раны. В голове мгновенно всплыла знакомая картинка: Психо слизывает кровь с пальцев. Я прокашлялась.

– Там, на окне. – Я обвела кафе взглядом. – Откровенно говоря, здесь у вас несколько ядовитых растений. Это очень опасно.

Психо сдвинула брови.

– Вы инспектор? Моего босса сейчас нет. Вам придется вернуться в другое время.

Я издала звук, который, как мне казалось, должен был прозвучать ободряюще.

– Я не инспектор. Просто соседка, обеспокоенная вашей безопасностью. Эта рана воспалилась. Болит?

Я подняла руку, но Психо отдернула голову, отступила на шаг и сложила руки на груди.

– Вы живете по соседству? Раньше вас не встречала. Я бы запомнила.

Я затрепетала.

– Правда?

– Разумеется. У вас запоминающаяся внешность. – Я оглядела себя. – Винтажная одежда, короткая стрижка, – продолжала Психо. – Очень запоминающаяся. Вот что нравится мне в Лондоне. Ты можешь быть кем захочешь, верно? Пока твой жизненный выбор не мешает окружающим.

Если бы я воображала наш первый разговор, едва ли он оказался бы похож на этот. Я снова откашлялась.

– Так вы хотите узнать, какие из этих растений ядовиты?

Психо помедлила с ответом.

– Это всего лишь комнатные растения.

– Их продают под видом комнатных, но люди и понятия не имеют, что несут в свои дома. Возьмите хоть вот это, – проговорила я, указывая на горшок с растением на стойке, – Spathiphylum cochlearispathum^[22], лилия мира. Оно вырабатывает кристаллы оксалата кальция, который может вызывать раздражение кожи, жжение во рту и тошноту.

Через открытую заднюю дверь кафе я указала во двор.

– Там, напротив стены, – Cascabela thevetia^[23], желтый олеандр. Содержит сердечные гликозиды. Концентрация токсинов в одном единственном семечке способна убить человека. На Шри-Ланке его называют убийцей любовников. Вижу, под ним как раз несколько столиков. – Я на мгновение замялась. – Продолжать? Я и впрямь переживаю за вас и ваших клиентов, но если я вас раздражаю, могу уйти.

Психо поджала губы и окинула взглядом кафе.

– Оставайтесь. Сделаю вам кофе.

– Я не пью кофе.

– Почему же? Он тоже ядовит?

– Само собой. Кофе-бобы содержат кофеин, который для животных крайне токсичен. У людей он оказывает негативное воздействие на центральную нервную систему и может вызывать аритмию. Но я не пью кофе потому, что мне не нравится его вкус.

По какой-то непонятной мне причине Психо рассмеялась и опустила прежде сложенные на груди руки.

– Тогда сделаю вам чаю. Ромашка же не ядовита?

– Ромашка не ядовита, – подтвердила я.

Я отошла от стойки и устроилась за столиком, положив руки на него и поставив сумку с бельем на пол. Если бы я воображала наш первый разговор, вот каким бы он был. Я подняла взгляд на Психо.

– Лиана на этом стеллаже около вас – Epipremnum aureum^[24], вьюн дьявола. Считается умеренно ядовитым, однако при случайном проглатывании чрезвычайно опасен для детей. Хорошо, что он у вас здесь, а не рядом со столиками.

– Откуда вы столько всего знаете?

– Я профессор ботанической токсикологии. Изучение ядовитых растений – моя работа… Была. Я м-м-м… вышла на пенсию.

– Так значит, это ваше хобби?

Я задумалась.

– Полагаю, что так.

Я наблюдала, с какой легкостью она двигается, заваривая чай. Психо пользовалась обеими руками, действуя интуитивно. Она покусывала нижнюю губу.

– Что у вас за акцент? – поинтересовалась я.

– М-м-м? Бразильский.

– Ваш английский очень хорош.

– Благодарю. В детстве у меня была английская прислуга.

– Прислуга?

– Слово неподходящее, да? Ну, тогда помощница, уборщица, няня, повариха. Она все это делала.

– Что ж, она потрудилась на славу.

– Да, она очень хорошо работала.

– Я имею в виду ваш английский.

Психо сокрушенно покачала головой.

– Я не очень хорошо владею языком, но стараюсь. Сейчас изучаю идиомы. Порой они ставят меня в тупик. Некоторые из них – полная бессмыслица. В каждой туче есть просвет^[25]. Лаять не на то дерево^[26]. За счет заведения означает «бесплатно», верно?

– Верно, но это, строго говоря, не идиома.

– Неужели? А звучит прямо как одна из них.

Психо принесла поднос, опустила его на столик и села рядом.

– Что ж, вот ваш ромашковый чай, за счет заведения.

На подносе стояли две чашки. Это далеко превосходило мои самые смелые ожидания. Я взяла в руки чайник.

– Позволите похозяйничать?^[27]

– Что?

– Это означает, вы не против, если я разолью чай?

Психо приподняла брови.

– Ну вот! Видите, как английский сбивает с толку?

Я приподняла уголки рта. Такого со мной не бывало уже годы. Десятилетия.

– Что с вашей рукой? – вдруг спросила Психо.

– Несчастный случай, – отозвалась я, немедленно пряча руку под стол. – Пустяки.

– Выглядит как змеиный укус, но я точно знаю, что в этой стране нет ядовитых змей. В моей – да, но не здесь. Так что случилось?

– Урушиоловый контактный дерматит от встречи с экземпляром Toxicodendron^[28].

Такое объяснение вызвало у Психо смех.

– Этого языка я не понимаю.

– Ядовитый сок ядовитого растения, распространяется благодаря тончайшим ворсинкам. Рукой я нечаянно коснулась очень опасного листа. Это была моя оплошность – я отвлеклась. Глупость, в общем.

– У вас есть очень опасное растение?

– У меня таких пятьдесят два.

Не говоря ни слова, Психо отправилась за стойку, откуда возвратилась с сумочкой в руках. Она извлекла из нее тюбик крема на основе арники и выдавила немного содержимого себе на ладонь.

– Дайте вашу руку, – велела она, протягивая ко мне свою.

Я хотела было объяснить, что арника не окажет вообще никакого воздействия на рану, но вместо этого вытащила пострадавшую кисть из-под стола и вложила в ее ладонь. Ее прикосновение показалось мне нежным, как перышко. Слегка выпятив губы, она принялась сосредоточенно втирать крем. Задержав дыхание, я изо всех сил напрягала мускулы, чтобы унять дрожь.

– Прошу прощения. Я делаю вам больно.

– Вовсе нет, – сквозь стиснутые зубы выдавила я.

У меня закружилась голова. После того, как я потеряла свою единственную подругу, я поклялась, что такого со мной больше не случится, и вот, пожалуйста, полюбуйтесь – я дрожала, как подросток.

– Вы же ученый, – проговорила Психо, завинчивая колпачок на тюбике. – Вы не верите, что арника поможет, но, может быть, стоит дать шанс натуральным средствам, как считаете?

– Все верно.

Из-под ворота рубашки я выудила мешочек, а оттуда достала пузырек.

– Я ботаник. Натуральные средства – очень важный пласт моей работы.

Психо прищурилась.

– Что это?

– Антидот. Я всегда с собой ношу несколько разных на экстренный случай.

Психо отпила глоточек чая и задумчиво уставилась в сад.

– Ваше хобби очень захватывающее и в то же время опасное. – Она сделала еще глоток. – Хотя жить в окружении растений, должно быть, приятно.

– Я не живу в окружении растений, – возразила я, энергично помотав головой, – я держу их на безопасном расстоянии от места собственного обитания.

– И все равно я вам завидую, – пожала плечами Психо. – До конца года мне предстоит присматривать за чужой квартирой. Там есть сад, только он принадлежит пожилой леди, которая живет на цокольном этаже. Я не могу им пользоваться. Сад – это то, чего мне больше всего не хватает вдали от родины. Вот почему я принесла сюда все эти растения. – Психо сделала еще один крошечный глоточек чая. – У одного из моих соседей есть сад на крыше. Мне видно из окна. Ограда в этом саду вся оплетена лозой с красными цветами в форме рупора. В Бразилии ограда вокруг нашего дома была заплетена такой же лозой. Хоть мне и делается от этого грустно, я каждый день смотрю на этот сад и каждый день жалею, что он не мой.

Я ничего не могла с собой поделать – ее нежный голос и печальное выражение лица застали меня врасплох. Я бездумно произнесла:

– Он мой. – И совершенная оплошность тут же заставила все тело содрогнуться. Я схватила чашку, набрала полный рот чая, сглотнула и затараторила: – Я имела в виду, что у меня тоже есть сад на крыше. Так что он вполне может оказаться моим.

Психо вздернула брови.

– Вы живете в одном из тех домов, стоящих полукругом?

– Эм-м… Да.

Я вовсе не намеревалась раскрывать свое место жительства и совершенно точно не собиралась рассекречивать свою коллекцию, но эта молодая женщина меня словно околдовала.

– В таком случае это, должно быть, ваш сад, потому что в том районе он всего один. Значит, мы с вами и правда соседи. Мы должны представиться друг другу. Меня зовут Симона.

Симона протянула мне руку, и я пожала ее.

– А я – профессор Роуз. – И тут же снова бездумно выпалила: – Может быть, зайдете как-нибудь посмотреть мой сад?

А она с улыбкой ответила:

– Благодарю вас, Роуз. С удовольствием.