Мы делим любовь на плотскую и духовную, святую и нечестивую, мы не знаем любви как цельного чувства, как любви полноты бытия, которая не от прошлого и не от будущего, которая не заинтересована в собственной непрерывности. Это чувство всеобъемлюще, у него нет пределов, нет границ, и это чувство и является действием, свободным от внутреннего противоречия.