После "Каменных человечков" и "Приемного ребенка" я официально могу заявить, что не люблю смешение мистики и детективного триллера. Точнее, мистические намеки ещё куда ни шло, но когда непосредственное объяснение интриги завязано на том, что кто-то из героев обладает паранормальными способностями – нет уж, впредь увольте. Правда, возникает вопрос, как избегать подобных историй, если ни в жанрах, ни в тегах мистика не указана (что было бы отчасти спойлером, конечно). Аннотацию, безусловно, стоит учитывать, но кто ж знал, что она не создаёт интригу, а раскрывает её?
Сюжет избит и банален до безобразия: чужое дитя начинает пугать и приемных родителей, и учеников в школе, и случайных знакомых, что не может не вызвать отчуждения и страха у окружающих, что в свою очередь логично приводит к негативным последствиям как для самого ребенка, так и для всех, кто имел несчастье оказаться неподалеку. Мы знаем об этом сюжете всё или почти всё – начиная от классических готических историй и заканчивая попсовыми ужастиками. Основная задача этого жанра – как можно дольше держать интригу, балансируя на грани между двумя правдами, и здесь автор тоже пытается сохранить возможность разного толкования происходящего, используя полифоническое повествование, мозаичность текста и двусмысленные ситуации. Мы видим картинку попеременно от лица двух ключевых персонажей – Имоджен и Элли. Первая – психолог с обязательной травматичной историей из детства, многократно повторяющейся во взрослой жизни (почему все авторы подобных сюжетов убеждены, что это непременный атрибут главного героя?). Вторая – та самая девочка, оказавшаяся в позиции изгоя после гибели своей семьи. Выбор говорящих персонажей типичен, но, на мой взгляд, не совсем верен, потому что главы от лица Элли убивают любую недосказанность на корню. Как читателю верить в интригу, если ему каждый раз буквально вдалбливают нужную идею? Пропустить все подсказки возможно только при крайне поверхностном чтении, а любой внимательный читатель обнаружит разгадку намного раньше, чем положено по сюжету.
Второй момент, который меня раздражал по ходу книги, это характер главной героини. Тот самый случай, когда тридцатидвухлетняя женщина ведёт себя как истеричный подросток. Она не думает о последствиях своих слов и действий, не анализирует ошибки прошлого, беспардонно влезает в любую ситуацию, берется судить там, где не имеет даже минимальных знаний о произошедшем. Единственное объяснение, которое предлагает автор – детская травма героини. А, и ещё гормоны. Ну на это при желании можно списать всё, что угодно, вот только выглядит это унизительно, и странно, что автор-женщина выставляет свою героиню в столь неприглядном свете.
Третий недочёт – крайне бедный язык с однообразными конструкциями. Так сложилось, что попутно с чтением книги я подбирала рабочий материал по средствам выразительности, поэтому целенаправленно обращала на это внимание. Текст получается безликий, достаточно сказать, что внутренний монолог одиннадцатилетнего подростка и взрослой женщины не отличается ничем. Буквально. Если бы не указания на действующее лицо, их было бы невозможно отличить. Не знаю, чья это вина – автора или переводчика, но впечатление портится.
Из положительного отмечу, что затронуты важные темы: ответственность родителей перед детьми не только в приемных семьях, но и в обычных; травля непохожего на других ребёнка; манипулирование толпой и общественным мнением; отношения в браке и установление границ; баланс личного и рабочего отношения для работников соцслужб и так далее. Именно это позволило поставить книге нейтральную оценку, ведь несмотря на некоторую предсказуемость и уже озвученные минусы, "Приемного ребенка" нельзя назвать плохой книгой, ведь она поднимает важные вопросы и заставляет задуматься, хоть и не оставляет надежды на торжество справедливости, так как концовка здесь в лучших традициях фильмов ужасов.