Пролог

8 июня, вторник.

Здравствуй, мой новый друг, мой тихий собеседник, мой дневник! Пусть это будет первым откровением моей души на твоих страницах. Меня зовут Ася, мне 14 лет. Сейчас я нахожусь в летнем лагере уже целых восемь дней. Здесь здорово! Ребята в отряде хорошо ко мне относятся. Мы много играем. Но сейчас я хочу рассказать тебе о другом. Каждый вечер мы ходим на дискотеку. С первого дня, как завороженная, я наблюдаю за мальчиком из другого отряда. Имя его – тайна, возраст – загадка, но красота его пленила меня с первого взгляда. Ах, как я мечтаю о том, чтобы он пригласил меня на танец! Но скромность, эта вечная моя спутница, словно оковы держит меня в тени. Но я верю, всем сердцем верю: если чего-то желать с неукротимой страстью, это непременно станет явью. Нужно лишь не терять веру в чудо.

9 июня, среда.

Дневник, вчерашняя дискотека обернулась для меня настоящей пыткой. Он танцевал… с другой. И плевать, что для него я – лишь тень в толпе, невидимка, не заслуживающая и взгляда. Ревность, словно ледяной кинжал, вонзилась в сердце. Я бежала, задыхаясь от обиды, в свою комнату, где слезы стали единственным утешением. Хорошо, что пришла Лиза, моя соседка, моя новая, такая смелая подруга. Она долго меня успокаивала, пообещав поговорить с ним. Она – бесстрашная, а я… я прячусь в тени, мне так привычно, так комфортно быть незаметной. Но почему-то именно сегодня одиночество давит с особой силой. Неужели все из-за него? Вдруг он – тот самый ключ, что откроет дверь в новый мир? Как бы я хотела, чтобы он узнал меня… Надеюсь, Лиза сдержит слово и расскажет ему обо мне.

10 июня, четверг.

Дорогой дневник, представляешь, Лиза осмелилась поговорить с ним! Она сказала… сказала, что я неравнодушна к нему. А потом… на дискотеке он пригласил меня на танец. Слова не могут передать, насколько я была счастлива! Сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди. Улыбка прилипла к лицу, пока его рука нежно обнимала мою талию. Я ужасно нервничала, боялась наступить ему на ногу, хотя и занимаюсь бальными танцами. Мы не говорили, он просто подошел и протянул мне руку, когда зазвучала медленная музыка. Я так и не узнала, как его зовут и сколько ему лет. Впрочем, всему свое время, правда? Сегодня он снова пригласит меня на танец, и я поговорю с ним.

11 июня, пятница.

Дорогой дневник, вчерашний вечер снова утонул в слезах. Наш отряд наказали за плохое поведение и не отпустили на танцы. Запертая в своей комнате, я, как узник, внимала доносящимся издалека звукам музыки, что плыли с танцпола, и рыдала в подушку. Моя подруга даже пыталась поговорить с вожатой, чтобы та позволила нам пойти на дискотеку, но она не разрешила. А сегодня утром, словно обухом по голове, новость: он танцевал с другой. Неужели для него я – пустое место? Неужели все равно, с кем кружиться в танце? Завтра суббота, многие отряды разъедутся на речку, экскурсии, или просто домой. Мы поедем купаться. Это хорошая новость, я люблю плавать, но грустно, что не увижу того мальчика. Если он уедет домой мне будет очень тоскливо. Я так хочу поговорить с ним, правда! Это очень нервирует меня.

14 июня, понедельник.

Дорогой дневник, выходные прошли скучно. Не было ни танцев, ни развлечений. Большую часть дня мы проводили на речке, и это хоть как-то развеивало тоску. В нашем отряде осталось много ребят, которых не забрали домой, поэтому было весело. В лагере многие разъехались, чтобы провести выходные с родителями. Тот мальчик тоже уехал домой, но сегодня я видела, как его привезли обратно. Вечер – мой шанс. Я соберу всю свою робкую смелость в крепкий кулак и подойду. Он же не огнедышащий дракон, в конце концов? Нужно быть настойчивее, так мне сказала Лиза. И я буду, обещаю.

15 июня, вторник.

Дорогой дневник, что со мной не так? Вчера перед танцами я услышала разговор двух мальчишек. Один из них… Он! Тот, кто заставляет мое сердце трепетать. Они обсуждали меня. Говорили, что я страшненькая и танцевать со мной было неприятно. Что лучше совсем не танцевать, чем с такой, как я. Это было так унизительно. Никогда еще не чувствовала себя такой ничтожной. Всю ночь я прорыдала, захлебываясь от обиды и горечи. Сегодня утром мир казался серым и враждебным, и мне не хотелось покидать свою комнату, даже ради завтрака. Но строгая вожатая пресекла мои попытки спрятаться от реальности, и мне пришлось подчиниться. В столовой он и его мерзкие друзья не сводили глаз с нашего стола, осыпая меня презрительными взглядами и тихим смехом. Я опустила голову, пытаясь укрыться за прядями волос, но слезы предательски потекли по щекам. После завтрака я бежала прочь, подальше от этих жестоких глаз и ядовитых насмешек. Больше я не выходила на улицу. Солгала, что у меня болит живот, и мне разрешили остаться в комнате. На дискотеку я тоже не пошла. Сейчас я сижу перед зеркалом в поисках недостатков. И нахожу их слишком много, чтобы не согласиться с их жестокими словами. Лоб усыпан отвратительными прыщами. Волосы – мышиного, невыразительного цвета. Глаза – тусклые, словно две потухшие звезды. Ноги – непропорционально длинные. А тело – угловатое и худое. Во мне все – сплошной недостаток.

17 июня, четверг.

Дорогой дневник, вчерашний звонок маме был полон отчаяния. Я умоляла забрать меня отсюда, но в ответ услышала лишь успокаивающее: «Потерпи, осталось всего ничего». Она думает, это тоска по дому. Если бы она только знала! Нет, конечно, я скучаю по маме, но уехать хочу не из-за этого. Здесь мне невыносимо. Каждый выход на улицу – пытка под прицелом чужих глаз. Я чувствую, как они прожигают меня взглядами, слышу этот мерзкий шепот и смех, затаившийся за спиной. Подруга твердит, что я все преувеличиваю, что никому нет дела до моей внешности, а тот парень просто идиот. Но у меня больше нет сил слушать эти пустые слова. Она пытается утешить, но я вижу этот жалостливый блеск в ее глазах. Уверена, она тоже смеется надо мной, как и все остальные. Отвратительно. Я больше не смотрюсь в зеркало. Мне все равно, что я вижу в отражении, главное – не видеть ничего. Четыре дня… всего четыре дня до дома. Эта мысль – слабый луч света в кромешной тьме. Постараюсь запереться в комнате до самого отъезда, лишь бы не видеть их, не слышать их, не чувствовать их ненависть.

20 июня, воскресенье.

Дорогой дневник, мама приехала на день раньше, чтобы забрать меня. Завтра она работает, поэтому мы уехали домой сегодня. Когда я увидела ее, сразу кинулась к ней на шею и заплакала. Я молчала о том, что со мной творится, не хотела омрачать ее жизнь своими тенями. Дома, едва переступив порог, я закрылась в своей комнате – в крепости одиночества. Первым делом, с отчаянной решимостью, откатила большое зеркало на колесиках за шкаф, подальше от глаз. Не могу, не хочу больше видеть свое отражение. Я – воплощение мерзости. Уродина. Уродина. Уродина.