«Лидерами не рождаются; ими становятся» – так сказал мне Саладин. Я не знаю, справедливы ли его слова для всех, но для него это была чистая правда. И стать Саладином Великим было совсем не просто. Это его едва не убило…
Салах ад-Дин, или Саладин, имя, под которым он известен франкам, был курдом, сыном презренного народа, однако стал султаном Египта и Сирии. Он объединил народы, поклонявшиеся Аллаху, вернул мусульманам Иерусалим и прогнал крестоносцев к самому берегу моря. Он сражался и в конце укротил английского короля Ричарда Львиное Сердце, истинно заслужившего это имя. Саладин был великим человеком, величайшим из всех, кого я знал, но впервые я его увидел, когда он был худым мальчишкой…
В те времена исламский мир был более развит, чем Европа. И хотя там все еще бытовали такие дикие обычаи, как испытание огнем, это было общество с системой судопроизводства, психиатрическими больницами и величайшими философами, именно здесь появилась современная медицина. Мусульманские лекари разработали микробную теорию инфекционных заболеваний, научились оперировать катаракту и даже изобрели лекарства от болезней сердца. Исламские медицинские учебники, созданные в одиннадцатом веке, использовались в европейских медицинских школах вплоть до начала двадцатого века. Вот почему многие мусульмане, евреи и местные христиане смотрели на крестоносцев как на грязных варваров. Примером такого отношения может служить история о безумном лекаре-франке, умеющем лишь отрезать части человеческого тела, которую рассказывает Ибн Джумэй. Я позаимствовал ее из автобиографии эмира Усамы ибн Мункыза.
Понятно. – Азимат выпрямила спину, и ее лицо стало холодным. – В тебе есть величие, Юсуф, но ты его боишься. Чтобы стать великим, нужно быть готовым воспользоваться моментом, забыв о цене. Ты должен быть способен предать кого угодно и когда угодно.
Мои желания не имеют значения, – сказал Юсуф задрожавшим от переполнявших его чувств голосом. – Землетрясение было знаком, предупреждением Аллаха. Я жил без веры, без чести. Это нужно прекратить. Друг или нет, но Джон должен умереть.
– О да, – выдохнул Юсуф, лежа на кровати Азимат, которая устроилась сверху. Она упиралась руками в его грудь, а ее бедра ритмично двигались. Азимат застонала от удовольствия, потом выгнула спину и начала двигаться быстрее. Кровать ходила под ними ходуном, и они кончили одновременно. Азимат остановилась и с улыбкой посмотрела на Юсуфа. Однако кровать продолжала содрогаться. Юсуф услышал крики, по коридору забегали люди.
Дыхание Юсуфа участилось, и он почувствовал, как желание охватывает его все сильнее. Он поцеловал ее крепче, одновременно развязывая пояс халата. Затем его руки проникли под ночную рубашку Азимат и коснулись груди. Она запустила руку под его халат, и он ахнул от удовольствия, когда ее рука сжала его член. Азимат тихо застонала, а он начал целовать изящный изгиб ее шеи, чувствуя на щеке ее горячее дыхание. – Подари мне сына, – прошептала она, – и я дам тебе царство.
Юсуф подошел к постели, стянул с Фариды одеяло и указательным пальцем провел по узорам, начертанным на ее теле, потом его палец спустился по животу вниз. Фарида застонала, и Юсуф улыбнулся. – Аллах сказал, что самое большое наслаждение получает дающий. Он начал ее целовать, когда послышался стук в дверь. Фарида встала и вышла в свои покои.
– Но это ничего не доказывает, – добавила Азимат. – Он может быть цивилизованным человеком, но не иметь ни малейшего представления о чести. – Она помолчала, глядя на Нур ад-Дина. – Может быть, франки правильно поступают, давая своим женщинам больше свободы. Брови Нур ад-Дина поползли вверх. – Свободы для чего, жена? – резко спросил он, и в его голосе появился гнев. – Стать шлюхами? Вынашивать детей других мужчин? Нет, женщину необходимо защищать. Ее место в доме. – Он посмотрел Азимат в глаза. – Хорошая жена та, что дарит мужу много сыновей. А для этого не нужна свобода. – Хорошо сказано, – согласился Хальдун и хлопнул ладонью по полу, чтобы подчеркнуть свои слова.
Если вы настаиваете, моя госпожа, – с улыбкой ответил Усама. – Всего несколько дней назад, на обратном пути из Иерусалима, я проезжал через долину Кадиша, где оказался в постели доброй франкийской леди, жены виноторговца. – Он замолчал, когда слуги внесли два новых блюда – одно с благоухающей жареной бараниной с нутом и луком, а другое – с апельсинами и инжиром. – И как ты оказался в ее постели? – спросил Хальдун. – Это было непростое путешествие, – ответил Усама и подмигнул. – Я устал, о чем и сообщил ее супругу, когда он вернулся и застал нас вместе. «Что ты здесь делаешь с моей женой?» – спросил он. Я сказал, что зашел отдохнуть. Кровать была застелена, и я лег поспать. «И моя жена спала вместе с тобой?» – спросил он. «Это ее кровать, – ответил я. – Как я мог ей помешать лечь в собственную постель?» Тут, как вы можете себе представить, виноторговец очень огорчился. Он покраснел и погрозил мне кулаком. И знаете, что он сказал?
Она расстегнула пояс Юсуфа, затем сняла с него через голову тунику. Опустившись на колени, она взялась за штаны. Через мгновение Юсуф ахнул – Фарида взяла его член в рот. – Клянусь пророком! Фарида посмотрела на него снизу вверх. – Ты хочешь, чтобы я остановилась, мой повелитель? – Н-нет, – едва слышно прошептал он. – Не останавливайся.
Юсуф поднял свой кубок и заколебался, глядя на его алое содержимое. Он посмотрел на Азимат – та не пила. Тогда Юсуф поставил свой кубок на стол. – Ты не пьешь, – заметил Нур ад-Дин. – Значит ли это, что ты не хочешь жить в Алеппо? – Он улыбнулся. – Или тебя не устраивает компания? – Нет… нет, мой господин, – запнувшись, ответил Юсуф. – Я не пью вино. Аллах это запрещает. – Что же, я вижу, что ты человек твердых убеждений, и за это тебя следует похвалить. – Нур ад-Дин хлопнул в ладоши. – Слуги! Принесите воды юному Юсуфу! – Слуга поспешно выполнил его приказ. Нур ад-Дин взял лепешку. – Во имя Аллаха, – пробормотал он, подцепил кусочек жаркого, откусил, задумчиво пожевал, а затем показал на Юсуфа. – Азимат, Юсуф некоторое время провел в Дамаске.
– Мудрая жена – это большая ценность, муж, – негромко сказала Азимат. – Но молчаливая жена стоит еще больше, – со смехом отозвался Нур ад-Дин и указал на подушки. – Пожалуйста, садитесь.
– Я думал, что Нур ад-Дин религиозный человек. – Наш повелитель по-своему относится к религии. Вместо молитв он подносит победы над франками. Как ты думаешь, что Аллах ценит больше?
Дверь распахнулась, и вошел Ширкух. – Пойдем, – сказал он. – Пришло время обеда. – А как же молитва? – Аллах подождет, Нур ад-Дин ждать не станет.
Она упиралась руками в его грудь, а ее бедра ритмично двигались. Азимат застонала от удовольствия, потом выгнула спину и начала двигаться быстрее. Кровать ходила под ними ходуном, и они кончили одновременно. Азимат остановилась и с улыбкой посмотрела на Юсуфа. Однако кровать продолжала содрогаться. Юсуф услышал крики, по коридору забегали люди.
– Подари мне сына, – прошептала она, – и я дам тебе царство.
– Аллах сказал, что самое большое наслаждение получает дающий.
Он начал ее целовать, когда послышался стук в дверь. Фарида встала и вышла в свои покои.
Брови Нур ад-Дина поползли вверх.
– Свободы для чего, жена? – резко спросил он, и в его голосе появился гнев. – Стать шлюхами? Вынашивать детей других мужчин? Нет, женщину необходимо защищать. Ее место в доме. – Он посмотрел Азимат в глаза. – Хорошая жена та, что дарит мужу много сыновей. А для этого не нужна свобода.
– Хорошо сказано, – согласился Хальдун и хлопнул ладонью по полу, чтобы подчеркнуть свои слова.
– И как ты оказался в ее постели? – спросил Хальдун.
– Это было непростое путешествие, – ответил Усама и подмигнул. – Я устал, о чем и сообщил ее супругу, когда он вернулся и застал нас вместе. «Что ты здесь делаешь с моей женой?» – спросил он. Я сказал, что зашел отдохнуть. Кровать была застелена, и я лег поспать. «И моя жена спала вместе с тобой?» – спросил он. «Это ее кровать, – ответил я. – Как я мог ей помешать лечь в собственную постель?» Тут, как вы можете себе представить, виноторговец очень огорчился. Он покраснел и погрозил мне кулаком. И знаете, что он сказал?
– Клянусь пророком!
Фарида посмотрела на него снизу вверх.
– Ты хочешь, чтобы я остановилась, мой повелитель?
– Н-нет, – едва слышно прошептал он. – Не останавливайся.
– Ты не пьешь, – заметил Нур ад-Дин. – Значит ли это, что ты не хочешь жить в Алеппо? – Он улыбнулся. – Или тебя не устраивает компания?
– Нет… нет, мой господин, – запнувшись, ответил Юсуф. – Я не пью вино. Аллах это запрещает.
– Что же, я вижу, что ты человек твердых убеждений, и за это тебя следует похвалить. – Нур ад-Дин хлопнул в ладоши. – Слуги! Принесите воды юному Юсуфу! – Слуга поспешно выполнил его приказ. Нур ад-Дин взял лепешку. – Во имя Аллаха, – пробормотал он, подцепил кусочек жаркого, откусил, задумчиво пожевал, а затем показал на Юсуфа. – Азимат, Юсуф некоторое время провел в Дамаске.
– Но молчаливая жена стоит еще больше, – со смехом отозвался Нур ад-Дин и указал на подушки. – Пожалуйста, садитесь.
– Наш повелитель по-своему относится к религии. Вместо молитв он подносит победы над франками. Как ты думаешь, что Аллах ценит больше?
– Пойдем, – сказал он. – Пришло время обеда.
– А как же молитва?
– Аллах подождет, Нур ад-Дин ждать не станет.