Я могу объяснить эту манию, появившуюся у моего отца весной 1959 года, лишь как один из симптомов общей веры в прогресс, которой тогда было охвачено все население Америки. Всего два года назад в космос запустили спутник. Полиомиелит, обрекавший в детстве моих родителей на летние заточения, был побежден с помощью вакцины Солка. Никто тогда еще не догадывался, что вирусы окажутся умнее людей, и все считали, что скоро они станут достоянием прошлого. В эту оптимистическую, послевоенную эпоху Америки, конец которой я захватил, каждый считал себя хозяином собственной судьбы, и не было ничего удивительного, что мой отец хотел быть именно таким.