1

Вы ходили когда-нибудь к психологу? Нет? Вот и я не была до недавнего времени. А занесло меня туда волею судьбы. Шла с определенной целью, а как попала в кабинет, так и растерялась по началу. Это в фильмах нам показывают мягкие кушетки-подушечки, красивую обстановку, да понимающие глаза напротив. Я же попала не в кабинет, а в будуар, не иначе. Резной стол и кресла смотрелись громоздко, тяжеленные шторы в надцать ярусов делали комнату меньше, а тюль с воланами в семьсот сборочек напрочь перекрывала дневной свет. Казалось, этих деталей уже слишком много для такого небольшого помещения, но, увидев огромный диван и напротив него зеркало от пола до потолка, засомневалась, только ли психологические услуги оказывает эта барышня. Оторвавшись от созерцания дивана, подняла взгляд и на секунду зажмурилась: всё это великолепие окружали обои с изображением распустившихся алых роз. Конечно, о вкусах не спорят, тем более в кабинете психолога, но дело в том, что вся комната была выдержана в кровава-красных оттенках. И завершающими мазками этого шедевра «вырви глаз» были те же розы, только уже живые. Две огромных вазы на полу у окна и изящная на столике между креслами. Смотрела на эту прелесть и начинала понимать, почему меня записали сегодня на сегодня. Клиентов с такой обстановочкой, поди, не очень много. Люди для чего приходят к психологу? Правильно, чтобы выговориться. Но единственное, чего хочется, оказавшись здесь – без запинки выпулить все свои проблемы и, так сказать, облегчившись, сбежать домой. И уже дома, отдышавшись, дать себе обещание больше никогда не посещать эту страшную комнату. Но, так как моя цель была немного иной, нежели сбросить камень с души и покопаться в себе, села в велюровое кресло и попыталась сосредоточиться. Только вот глаза владелицы кабинета, кстати далекие от понимающих, неприлично разглядывали меня через изящные очки и были против моей сосредоточенности.

– Вы, – говорит,– раньше у меня не были?

– Не была, – так же не свожу с психологини взгляд, от чего она ежится. – Что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке.

Еще бы, подумала я, пристальней смотри, может и сообразишь, что не за помощью к тебе пришла. Хорошо, что я записалась под вымышленным именем. То, что мы не виделись ни разу – это точно. Но по имени, думаю, она бы все поняла и не подпустила бы к себе на пушечный выстрел, не то что на порог своего будуара.

Вот сидит она передо мной вся такая холеная: длинные волосы, прядка к прядке, ноготочки со свеженьким маникюром, макияж идеальный, туфли – последний писк моды, да костюмчик на заказ пошит, не иначе, а все туда же. Что ж с тобой не так, психологиня? На мгновение ее стало даже жаль, но вспомнив цель своего визита и, воспользовавшись ее заминкой непонимания, пошла в наступление и спокойно поинтересовалась:

– Вот Вы кем себя считаете?

– Простите? – она хлопнула длиннющими ресницами. – Но это Вы у меня на приеме и пока здесь врач я.

– Врач, значит, – я кашлянула, прикрывшись ладошкой, хоть бы не лопнуть со смеху, глядя на этого врача и продолжила. – А вот я – неудачница. При чем с большой буквы.

– Что ж Вы так сразу? – она сделала какую-то запись в блокнот. – Давайте постепенно будем разбираться в проблеме.

Она так серьезно на меня посмотрела, что на мгновение я действительно поверила, что мы будем разбираться в чем-то. Но тут эта принцесса вдруг потянулась за телефоном, улыбнулась сообщению и стала быстро набирать ответ.

– Да уж, зря я пришла, – сказала больше для себя, нежели ей. – Мне не стоило этого делать.

– Почему же? – психологиня изящно сняла очки тонкими пальчиками и отложила телефон. – Мы же только начали…

– Вот именно, только начали, – перебила я. – А Вы мне уже не нравитесь.

Я встала с кресла, вышла за дверь и посмотрела на часики, поднеся запястье почти к самому носу. Меня хватило ровно на пять минут, точнее, мне хватило всего пять минут, чтобы разглядеть эту шикарную козу, к которой ушел мой парень ровно сутки назад. Я вздохнула, вспомнила, что он мне сказал при последней встрече и, вопреки тому, что несколько секунд мне хотелось оставить все как есть, вернулась обратно в кабинет.

– Вы передумали? – она неестественно растянула губы в улыбке. – Я рада.

– Да не рада ты, коза, – я выставила ладонь вперед, дабы ее словесный фонтан иссяк прежде, чем она начнет лить свою психологическую чушь. – Пока ты будешь спать с парнями своих клиенток, ты вообще никому не сможешь помочь.

– Вы что-то напутали, Лесенька, – проблеяла красотка.

– Плесенька, блин, – я закатила глаза, подошла к ней ближе и пригвоздила ее тощий зад обратно в кресло, нажав на плечо ладонью. – Меня зовут Василиса.

Ее глаза почти выскочили за оправу модных очков. Смешная. Наверное, думает, что я ей сейчас волосы драть буду. В моем мозгу сразу появилась картинка, как я таскаю ее по будуару за кодлы, а потом все наращенные пряди остаются у меня в руках и на ее башке плешина. Я подавила смешок.

– Передай привет Витьку, шлёпка, – я все же улыбнулась. – Кстати, и прекращай гулять, а то в следующий раз нарвешься на бабу, которая от твоих искусственных прелестей только скелет оставит.

Вот теперь всё. В очередной раз всё. Точка поставлена. Можно снова терять голову, надеяться, верить, мечтать и влюбляться. Эх, и что ж меня жизнь ничему не учит-то? Третий раз подряд мои отношения закончились полным провалом, а я снова готова надеть розовые очки и сесть у окошка в ожидании своего прынца. Другая на моем месте, вероятнее всего, уже приняла бы тот факт, что можно вполне нормально жить без мужчины, не обременять себя стиркой чужих носков, прослушиванием ночного храпа, не раздражаться из-за немытой кружки на любимом кофейном столике и не ждать внимания, пока он уставился в телефон. Но я не другая. Я на своем месте и все время чего-то жду от противоположного пола. Нет, нет, нет. Ни чего-то! Надо правильно думать. Конкретно. Я жду, что меня полюбят такую, какая я есть. Да – не красотка, да – прямолинейная, да – далека от идеала во всех смыслах и да – в тридцать один год полная неудачница, у которой не было, нет, и по всей видимости, никогда не будет нормальной личной жизни. И все бы ничего, наверное, ко всему привыкаешь. Только вот гинекологиня недавно заявила, что мои часики того и гляди, оттикают, и замедлить сей процесс, к сожалению, никак нельзя. Как раз это меня огорчает больше всего. Может именно поэтому мне каждый раз кажется, что очередной козел – это и есть мой мужчина и люблю я его до потери пульса? Однако то, что я так легко отпускаю этих самых козлов и не убиваюсь по ним долгими месяцами, говорит совсем противоположное. Не любила я еще по-настоящему, не нашла я еще того самого, поэтому снова и снова надеюсь, что смогу дотянуться до счастья.

Вышла из здания, где располагался розовый будуар соперницы и, перебежав дорогу на красный свет, заскочила в кондитерскую напротив. Итак, сегодня очередной вечер брошенки: гора заварных, коробка шоколадного мороженого и все это под какой-нибудь сопливый романтический фильм. Эх, если меня еще раз бросят, мне полностью придется менять гардероб. Мой сорок восьмой уже давненько трещит по швам, точнее, филейная его часть. Но пока, подчеркиваю, ПОКА, я могу его удерживать. Однако, с такими темпами меня надолго не хватит. Вообще, конечно, генетика у меня отличная. Обычно все жалуются на животик и бедра, а я ни на что. Я всегда полнею гармонично. Живот мой остается плоским, талия не меняется, а вот зад набирает за весь организм сразу. Нет, я не жалуюсь, я очень даже симпатичные песочные часы с четвертым размером сверху и соответственным объемом снизу, но, черт побери, выходить за рамки сорок восьмого все же не хотелось бы. К тому же, набрав вес, с моим ростом 160 сэмэ я буду выглядеть реально коротконогой плюшкой.

Солнце пекло сегодня нещадно. Старательно уложенные утром волосы давно растрепались и рыжие пряди мелкими кудряшками прилипли к мокрым вискам. В салоне мини-буса вообще было не продохнуть, плюхнулась за руль и, включив кондиционер, выехала со стоянки. На секунду словила свой взгляд в зеркале заднего вида. Глаза цвета летнего неба предательски заблестели, помада с пухлых губ уже давно слизана, только тушь исправно держала ресницы по стойке смирно, да брови, щедро намазюканные и расчесанные поутру, были на месте. Ну что этим мужикам нужно-то? У меня в пригороде свой дом, небольшой бизнес, не уродина, вроде. Как там Витек вчера выпалил? Классная, ты, говорит, баба, Вася. Только язык бы чаще за зубами держала, да слушала мужика больше… Ага, тебя, Витек, слушать, прошлому надо было фонарь под глаз не вешать, когда он плоды моего труда уничтожил, а позапрошлому… Еще раз мельком глянула в зеркало и по щекам неровными дорожками заструились слезы. Раскисла все-таки.

***

Припарковалась у дома и стала лихорадочно вытирать лицо. А тушь-то действительно хорошая, не обманула продавщица, иначе я сейчас точно выглядела бы как панда.

– Ну, все, Вася, хорош рыдать! – свела брови и зло посмотрела на свое отражение. – Ведь тебе тридцать один ВСЕГО, а не АЖ. В конце концов, дома всегда ждет Плюш. И ему уже пора кушать.

Схватила корм коту и выскочила из машины. Взгляд тут же наткнулся на открытую калитку. А я её всегда закрываю. Всегда! Как хорошо, что у меня в машине лежит лом. Вооружившись тяжелым орудием, двинула во двор. Каково было мое удивление, когда из огромного куста роз, между белоснежными бутонами показалась мужская задница в красных шортах. Правда, то, что она мужская, поняла лишь тогда, когда, пятясь назад, из глубины буйно расплётшегося куста послышался отборный мат низким, бархатным голосом. Мурашки тут же расползлись по моему телу, волоски на руках встали дыбом. Ну ничего себе! Мне даже показалось, что я неоднократно слышала эту хрипотцу.

– Ну что ты, – вдруг прошептал обладатель мурашечного голоса. – Тише, тише.

И вдруг, вылезая, он задел штырь, от которого шли крепления для розы, и вся конструкция едва не рухнула.

– Эй, придурок, ты что здесь забыл?! – я наконец включилась, сбросив с себя ауру его сексуального тембра. – Жене на цветы не хватает, так ты в чужой двор полез?

Мужик на секунду застыл, дав мне детально рассмотреть его зад. Хм, а с этого ракурса он мне даже нравится. Но в следующее мгновение он выпрямился во весь рост и повернулся ко мне лицом. О, я теперь точно знаю, что означают фразы «проглотить язык» и «молчать как рыба». Смуглый, высокий, темноволосый, с ярко-синими глазами, опушенными черными ресницами, широкие брови, вылепленный нос и чертовски манящие губы. Я опустила взгляд ниже: мускулистый, поджарый, на нем не было ни грамма жира. Вот это да! Даже представить не могу, что значит быть его девушкой и видеть, трогать, наглаживать вот это вот все каждый день. Интересно, а скулы не сводит от поцелуев с ним? Он же сладкий, как…

– Ммм, – он хрипло простонал, свел брови и вытянул ко мне руки. – Ну, хватит уже!

Я вздрогнула. Неужели что-то вслух ляпнула, но потом опустила взгляд и наконец рассмотрела своего кота, который мертвой хваткой вцепился в руки мужчины сразу четырьмя лапами.

– Плюш, бедненький, ты как из дома вышел? – я выхватила шерстяной комок и воззрилась на спасителя. – Простите меня, я думала, снова кто-то влез мои кусты вырезать.

– Костя – Ваш новый сосед напротив, – парень протянул широкую ладонь, и я вложила в нее свои пальчики. – И Вы простите, что вломился без спроса. Вышел во двор, услышал, как ребенок кричит, побежал спасать. Только когда пробирался через куст, увидел, что это кот орет. Он, видимо, с окошка выпрыгнул и запутался в ветках. Но друг у Вас боевой, от меня отбивался как мог.

– Спасибо. Он очень старый уже и почти слепой. Я его одного не выпускаю из дома. Не понимаю, как он выскочил, – я еще раз посмотрела на руки новоиспеченного соседа. – Это он Вас так?

– Плюш, конечно, отстаивал свою позицию и, видимо, очень хотел остаться в укромном месте, однако, Ваш благоухающий куст навредил мне куда больше. Жуть какой колючий.

Я присмотрелась к обнаженному торсу Аполлона во плоти и обнаружила, что на его боках из царапин стали появляться капельки крови.

– Пойдемте, я Вам раны обработаю, – и, заметив, что он готов отказаться, добавила, – уж поверьте, увидеть и тем более обработать ранки на боках и спине Вы точно не сможете. Только, конечно, если Вы не йог.

Парень ухмыльнулся и пошел следом. В доме было свежо. На кухне я быстро насыпала коту корм, ткнув носом его прямо в блюдце, и достала антисептик.

– У Вас уютно, – Костя вымыл руки и, усевшись на табурет, завороженно наблюдал за моими действиями. – И прохладно.

– Спасибо, – сбрызнув ватный диск, стала обрабатывать каждую ранку. – Уют устроить легко, а вот с духотой несколько лет промучилась, пока не решилась установить кондиционер. Теперь жалею, что раньше этого не сделала.

– Знал бы, что по соседству есть оазис, заглянул бы к Вам еще вчера, как только приехал, – он улыбнулся и мое тело снова замурашило. – У меня в доме невыносимо жарко, особенно, когда солнце встает.

– У Вас прекрасный дом. Большой, – я старалась сосредоточиться на деле. – Там все подведено, часть комнат готова. Можно жить и параллельно делать и уют, и комфорт.

– Вы так тепло говорите о доме, – парень обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Я знала хозяина и неоднократно бывала у него в гостях, – я грустно улыбнулась. – Здесь жил дедушка. Это дом построил его сын и перевез сюда отца, когда тот овдовел. Но достроить хоромы сын не успел, погиб вместе со своей супругой. Я как узнала о их гибели, стала заглядывать к Степанычу чаще. Он ещё шутил, мол, молодая, а все свободное время со стариком проводишь, скоро соседи шептаться начнут. Федоровна, говорил, перестала ему любимые булочки с корицей приносить, поди, заревновала и обиделась. Юморной он был. Столько всего рассказывал. В следующий раз я пришла к нему с булочками. Так и повелось, испеку и бегу с горячими в гости, Степаныч сразу чайник ставит. А потом его забрал родственник. Я как раз уезжала в город, так и не попрощалась с ним. Даже не знаю, жив ли еще дедушка.

– Нет его, – парень на секунду замолчал. – После гибели родителей, дед не хотел ко мне переезжать, но через время сам позвонил и сказал, что согласен. Я обрадовался и в тот же день приехал за ним, а спустя неделю его не стало.

– Соболезную Вам, – моя рука застыла у левого плеча Кости, я оторопело смотрела на шевелюру парня.

– Спасибо, – он вздохнул. – Пять лет не мог настроиться, чтобы приехать в этот дом. Родители сюда не вернулись, дедушка тоже. Вообще не понимаю, зачем папа здесь землю купил. Жить он здесь точно не собирался.

– Может, именно ради дедушки? Мне казалось, ему здесь нравилось, – я снова принялась смазывать ранки. – А Вам, по всей видимости, тут совсем не хочется оставаться?

– У меня есть жилье в городе. Мне там хорошо, – он уперся локтями в свои колени. – Я с рождения живу среди бетонных стен и асфальтированных дорог.