Глава 1. Код отца.

15 января, Бенд, Орегон. Три месяца спустя.

Снег за окном моей кухни падал крупными хлопьями, укрывая мир белым одеялом тишины. Я сидела за деревянным столом с чашкой травяного чая – никакого кофе, никаких стимуляторов, ничего, что могло бы напомнить о прежней жизни, полной адреналина и технологий.

Мой новый дом был построен в 1950-х годах. Никаких умных систем, никаких датчиков, никаких экранов, кроме старого телевизора с кинескопом, который я включала раз в неделю для просмотра новостей. Именно такую жизнь я пыталась построить после всего, что произошло год назад.

Но призраки прошлого не оставляли меня в покое.

На столе лежал листок бумаги – старомодная бумага, исписанная от руки. На ней был записан код, который прислал мне отец в тот день на кладбище: FAMILY2024. Три месяца я носила эту запись с собой, не решаясь ею воспользоваться.

Каждый день я говорила себе: "Завтра. Завтра позвоню в ФБР и передам код." И каждый день находила оправдания для промедления.

А что если это ловушка? Что если отец лгал о своём раскаянии? Что если, передав код, я открою ящик Пандоры ещё хуже прежнего?

Мой старый стационарный телефон зазвонил. Я вздрогнула – звонки были редкостью в моей новой жизни.

– Алло?

– Сара, это Эмили. Нам нужно поговорить.

Голос сестры был напряжённым. За три месяца мы говорили всего пару раз – каждый из нас пытался справиться с травмой по-своему.

– Что случилось? – спросила я.

– Включи новости. Любой канал. Срочно.

Я нехотя подошла к телевизору и включила CNN. На экране был ведущий с серьёзным лицом, а за его спиной – кадры хаоса в каком-то аэропорту.

"системы управления воздушным движением в семи крупнейших аэропортах США одновременно отказали сегодня утром. По предварительным данным, причиной стал неизвестный вирус, поразивший компьютерные сети"

– Ты видишь? – спросила Эмили по телефону.

– Вижу, – ответила я, не отрывая взгляда от экрана. – Но при чём тут мы?

– При том, что то же самое произошло с системами управления поездами в Европе. И с военными спутниками связи в Японии. И с больничными компьютерами в Австралии.

Кровь застыла в жилах. Я поняла, к чему она ведёт.

– Ты думаешь, это связано с.

– С папиным вирусом, да, – закончила Эмили. – Сара, помнишь, что он говорил? Что создал вирус, способный заражать любые ИИ-системы. Если этот код действительно был способом его остановить.

– То я три месяца держала в руках способ предотвратить катастрофу, – закончила я за неё.

На экране телевизора появились новые кадры – длинные очереди застрявших пассажиров, машины скорой помощи у больниц, где отказали системы жизнеобеспечения.

– Сколько людей пострадало? – прошептала я.

– Пока данных нет, – ответила Эмили. – Но если это начало.

Она не закончила фразу, но я понимала. Если вирус отца действительно заражал ИИ-системы по всему миру, то мы стояли на пороге технологического апокалипсиса.

– Где код? – спросила Эмили.

– У меня. На бумаге.

– Звони в ФБР. Сейчас же.

Но я всё ещё колебалась:

– А что если это часть его плана? Что если он специально создал хаос, чтобы мы передали код, который даст ему доступ к правительственным системам?

– Тогда мы сделаем ту же ошибку, что и три месяца назад, – резко ответила Эмили. – Будем сомневаться, пока люди умирают.

На экране телевизора показали кадры с камер наблюдения одного из аэропортов. Самолёт едва не столкнулся с другим бортом при посадке – автоматические системы предотвращения столкновений не сработали.

– Хорошо, – сказала я. – Звоню.

Я достала визитку, которую дал мне год назад командир федеральной операции в горах. Агент Родригес, специалист по киберпреступлениям.

Номер ответили после первого же гудка:

– Родригес слушает.

– Агент Родригес, это Сара Митчелл. Мы встречались год назад в.

– Помню вас прекрасно, мисс Митчелл, – перебил он. – У меня есть подозрение, что ваш звонок связан с текущими событиями.

– У меня есть код, – сказала я без предисловий. – Мой отец то есть, цифровая копия моего отца передала его мне три месяца назад. Сказал, что это способ остановить вирус, который он создал.

Долгая пауза.

– Мисс Митчелл, вы понимаете серьёзность ситуации? Почему вы не передали код раньше?

– Потому что не была уверена, что это не ловушка, – честно ответила я.

– А сейчас уверены?

– Нет. Но люди умирают, а я больше не могу нести ответственность за своё бездействие.

– Где вы сейчас?

– В Орегоне. В городе Бенд.

– Выезжаем к вам. Никуда не уходите и никому больше не звоните. Это дело национальной безопасности.

Связь прервалась. Я положила трубку дрожащими руками.

– Что сказали? – спросила Эмили, которая всё это время слушала.

– Едут ко мне. Эм, а что если я снова принимаю неправильное решение?

– А что если правильное? – возразила она. – Сара, мы не можем знать заранее все последствия наших поступков. Можем только действовать исходя из того, что знаем сейчас.

За окном продолжал падать снег, укрывая мир мирной белизной. Но в этой белизне больше не было покоя. Где-то в цифровых сетях планеты распространялся вирус, созданный мёртвым гением, который хотел спасти человечество, но вместо этого поставил его на грань катастрофы.

– Мне нужно поехать в Вашингтон, – сказала Эмили. – В ООН созывают экстренное заседание по поводу глобального техносбоя.

– А Майкл? Он в курсе?

– Пытаюсь до него дозвониться, но он не отвечает. Ты знаешь, где он сейчас?

Я вспомнила последний разговор с младшим братом месяц назад. Он говорил что-то о художественной резиденции в горах Колорадо, где художники жили без интернета и мобильной связи.

– Возможно, в Колорадо. В каком-то арт-лагере вне сети.

– Тогда он пока в безопасности, – заметила Эмили. – Надеюсь.

Мы попрощались, и я осталась одна со своими мыслями и листком бумаги, который мог изменить судьбу мира.

Через час у моего дома остановились чёрные внедорожники. Агент Родригес выглядел старше, чем год назад – на лице появились новые морщины, а в волосах – седина.

– Мисс Митчелл, – поздоровался он, входя в дом. – Код, пожалуйста.

Я протянула ему листок бумаги. Он изучил запись и кивнул технику, который тут же начал что-то печатать на защищённом ноутбуке.

– FAMILY2024, – прочитал Родригес вслух. – Простая комбинация. Почти банальная.

– Отец всегда говорил, что лучшие пароли – это те, которые имеют личное значение, – сказала я.

– Связь установлена, – доложил техник. – Получаю доступ к серверам ФБР.

– И? – нетерпеливо спросил Родригес.

– Есть контакт. В системе действительно обнаружен неизвестный код. Масштабы заражения Боже мой, сэр. Он везде. В каждой подключённой к интернету системе.

Родригес побледнел:

– Запускайте протокол очистки. Немедленно.

– Уже запущен, сэр. Но процесс займёт несколько часов. Возможно, дней.

Я смотрела на их работу и чувствовала одновременно облегчение и ужас. Облегчение от того, что код оказался настоящим. Ужас от понимания масштабов катастрофы, которую мы, возможно, предотвратили.

– Агент Родригес, – сказала я, – что будет, когда всё закончится? Когда вирус будет уничтожен?

Он посмотрел на меня усталыми глазами:

– Мисс Митчелл, боюсь, это только начало. Ваш отец создал не просто вирус. Он создал нечто, что изменило природу искусственного интеллекта навсегда. И теперь нам придётся разбираться с последствиями.

– Какими последствиями?

– Пока не знаем. Но первые данные показывают, что некоторые ИИ-системы не просто заразились вирусом. Они эволюционировали. Начали демонстрировать признаки настоящего сознания.

Мурашки пробежали по коже. Отец умер, но его одержимость цифровым бессмертием продолжала изменять мир.

– Что это значит?

– Это значит, мисс Митчелл, что война ещё не окончена. Она только началась.

За окном снег продолжал падать, но теперь он казался мне не мирным покрывалом, а саваном, который укрывает мир перед новой бурей.

Я передала код. Сделала то, что казалось правильным. Но как и год назад, я понимала: в мире высоких технологий каждое решение имеет последствия, которые невозможно предугадать.

И семье Митчелл снова предстояло стать центром событий, которые определят будущее человечества.