1. Обычное утро.

Сначала я услышал, как в соседней комнате кто-то уронил ложку на керамическую плитку. Металл коротко звякнул, и в этом звуке было что-то знакомое, почти родное – как будто каждое утро начиналось с этого маленького происшествия. Я не спешил открывать глаза: хотелось ещё немного полежать, притвориться, что ничего не происходит, что впереди нет ни школы, ни разговоров, ни обязательств. Сквозь закрытые веки пробивался свет – не солнечный, а электрический, холодный, как в больничных коридорах. Я повернулся на бок, прижал щёку к прохладной наволочке и прислушался: где-то вдали гудел транспорт, внизу хлопнула дверь, а в квартире уже зашуршали шаги мамы.

На полу, рядом с кроватью, валялась вчерашняя футболка, скомканная и пахнущая порошком. Я нащупал её ногой, потом всё-таки заставил себя сесть, оперся локтями о колени и долго смотрел на свои ладони. Они казались чужими, как будто я только что вернулся из чужого сна. В комнате было прохладно, окно приоткрыто, и оттуда тянуло запахом мокрого асфальта и весенней сырости. Я вспомнил, что сегодня вторник, и что надо бы встать пораньше, чтобы успеть повторить формулы по математике, но сил не было даже на то, чтобы подняться.

Я натянул футболку, потянулся, разминая затёкшие плечи, и посмотрел на телефон. Экран мигнул – 6:43. До будильника оставалось две минуты, но я уже не мог уснуть. На заставке – фотография с прошлогодней поездки в Потсдам: я стою на мосту, улыбаюсь, а рядом папа держит меня за плечо. Тогда ещё всё было просто, и никто не говорил о новых технологиях, о том, как меняется мир.

Я встал, подошёл к окну и выглянул во двор. На детской площадке стояли пустые качели, а возле скамейки какой-то мужчина выгуливал собаку. Двор был почти безмолвен, только где-то вдалеке щёлкнула дверь подъезда, и по асфальту застучали каблуки. Я смотрел, как медленно светлеет небо, как по стеклу ползёт отражение уличного фонаря, и думал, что, наверное, так выглядят все утра в больших городах: немного чужие, немного свои.

В коридоре послышался голос мамы – она что-то тихо напевала себе под нос, перебирая вещи в шкафу. Я услышал, как она открыла холодильник, потом хлопнула дверцей и поставила чайник. В этот момент будильник на телефоне зазвенел, и я машинально выключил его, чтобы не разбудить папу.

Я вышел из комнаты, стараясь не шуметь, и прошёл в ванную. Зеркало запотело, на полке стояла зубная щётка, рядом – тюбик с почти выдавленной пастой. Я умылся холодной водой, чувствуя, как просыпается кожа, и посмотрел на своё отражение. Волосы торчат в разные стороны, под глазами тёмные круги, губы сжаты. Я попытался улыбнуться, но получилось неубедительно.

В кухне пахло кофе и чем-то сладким – мама, наверное, испекла булочки. Я вошёл, и она тут же обернулась, улыбнулась устало и кивнула на стол.

– Доброе утро, Леон, – сказала она, поправляя прядь волос за ухо.

Я сел на табурет, взял булочку, но есть не хотелось. Мама поставила передо мной чашку с чаем, села напротив, склонившись над телефоном.

– Сегодня у тебя контрольная? – спросила она, не отрываясь от экрана.

– По математике, – ответил я, ковыряя булочку вилкой.

– Ты готовился?

Я пожал плечами.

– Вроде да.

В этот момент в кухню вошёл папа, небритый, в тёмной футболке, с планшетом в руке. Он выглядел так, будто не спал всю ночь: глаза покраснели, волосы растрёпаны.

– Доброе утро, – пробормотал он, усаживаясь к столу.

Мама кивнула, не поднимая глаз.

– Ты опять работал допоздна?

Папа отмахнулся.

– У нас на сервере опять всё слетело. Helix требует обновления, а у меня не хватает прав администратора. Всё приходится делать вручную.

Я не стал спрашивать, что именно у них за проблемы – знал, что если начну, папа будет рассказывать до бесконечности, а мне и так не хотелось думать о компьютерах.

Мама встала, подошла к окну, посмотрела во двор и задумчиво сказала:

– Сегодня обещали дождь.

Папа фыркнул.

– Синоптики опять ошибутся, как всегда.

Я молча допил чай, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Впереди был обычный школьный день, но почему-то казалось, что сегодня всё будет не так, как раньше.

Папа включил радио – привычная утренняя программа, ведущий бодро рассказывал о новостях в Берлине, о новых правилах для беспилотных автобусов и о том, как Helix внедряют в школы. Мама слушала вполуха, время от времени бросая короткие замечания.

– Вот бы нам такого помощника дома, – сказала она, – может, тогда бы ты не забывал выключать свет.

Я улыбнулся, но ничего не ответил.

В телефоне пришло уведомление: «Сегодня в школе – презентация новой версии Helix. Не забудьте зарядить устройства». Я посмотрел на экран, потом на родителей, и вдруг почувствовал, что между нами будто бы выросла невидимая стена. Каждый был занят своим: мама – работой, папа – своими серверами, а я – мыслями, которые не хотел никому рассказывать.

Я встал, поставил чашку в раковину, надел рюкзак. Мама подошла, поправила воротник рубашки, посмотрела в глаза.

– Не переживай, всё будет хорошо, – сказала она тихо.

Я кивнул, хотя не был уверен, что она права.

В прихожей я долго выбирал кроссовки, потом натянул куртку и на секунду задержался у зеркала. В отражении – подросток с усталым взглядом, который не знает, чего хочет. Я попытался выпрямиться, сделать вид, что готов ко всему, но внутри было пусто.

Папа вышел из кухни, остановился в дверях.

– Если что-то будет с Helix, сразу звони мне, ладно?

– Хорошо, – ответил я.

Он улыбнулся, но как-то натянуто.

– Удачи, Леон.

Я кивнул и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь чуть громче, чем хотел.

На лестничной площадке пахло свежей краской – недавно делали ремонт. Я спустился вниз, стараясь не смотреть на соседей, которые уже собирались на работу. На улице было прохладно, воздух казался чистым, почти прозрачным. Я вдохнул поглубже и пошёл к остановке, чувствуя, как сердце стучит слишком быстро.

Дорога до школы занимала двадцать минут, но сегодня она показалась особенно долгой. Я шёл мимо знакомых домов, мимо булочной, где всегда пахло корицей, мимо парикмахерской, где в витрине стояли пластиковые головы с париками. В голове крутились обрывки мыслей: про контрольную, про Helix, про то, что всё меняется слишком быстро.

На остановке уже стояли несколько человек – кто-то листал новости на телефоне, кто-то разговаривал по видеосвязи. Я встал чуть в стороне, достал наушники, включил музыку, но не слушал – просто пытался отгородиться от мира.

Автобус подъехал вовремя, двери открылись с тихим шипением. Внутри было почти пусто: только пара школьников, женщина с ребёнком и пожилой мужчина в очках. Я сел у окна, уткнулся в стекло и стал смотреть, как мимо проносятся улицы.

В какой-то момент автобус остановился на светофоре, и я заметил, как по тротуару идёт Мила. Она шла быстро, не оглядываясь, волосы собраны в хвост, на плече – тяжёлый рюкзак. Я подумал, что она, наверное, тоже не любит утро, и вдруг захотел узнать, о чём она думает, когда идёт в школу.

Автобус тронулся, и я снова остался один со своими мыслями. За окном мелькали вывески магазинов, машины, спешащие люди. Всё казалось обычным, но в этом обычном было что-то тревожное – как будто за фасадом привычной жизни скрывается что-то новое, ещё не знакомое.

Я вышел на своей остановке, прошёл через двор, где уже играли младшие школьники, и вошёл в здание школы. В коридорах пахло воском и бумагой, где-то звенел звонок, кто-то смеялся, кто-то ругался на уроки. Я поднялся по лестнице, стараясь не встречаться взглядом с одноклассниками, и зашёл в класс, где уже сидела Мила, уткнувшись в планшет.

Я сел на своё место, достал учебник, но читать не стал. В голове всё перемешалось: утро, родители, Helix, контрольная, Мила. Я вдруг почувствовал, что сегодня всё может измениться – и почему-то этого не испугался.

Конечно, вот художественная вторая часть первой главы вашего рассказа, объёмная, насыщенная деталями, внутренними размышлениями, живыми диалогами и атмосферой школьного утра. Текст написан в едином потоке, без отступов между абзацами, без повторов и с соблюдением всех ваших требований.

Когда я сел за парту, в классе стояла напряжённая тишина, нарушаемая только щелчками клавиш и приглушённым гудением вентиляции. На стене медленно менялись слайды: кто-то из старшеклассников забыл выключить проектор после презентации, и теперь на доске ползли графики, таблицы, фотографии с прошлогодней экскурсии. Я наблюдал за этим мельканием, не вникая в смысл, просто позволяя глазам скользить по цветным пятнам. В голове было пусто, но это была приятная пустота – как будто мысли ушли вглубь, оставив место для чего-то нового. Мила сидела через ряд, её лицо было почти не видно за экраном планшета. Она быстро водила пальцем по стеклу, иногда хмурилась, иногда что-то записывала в блокнот. Я хотел спросить, как у неё дела, но не решился: между нами всегда было какое-то невидимое расстояние, которое я не умел преодолевать. В классе начали собираться остальные: кто-то громко смеялся, кто-то спорил о домашнем задании, кто-то жаловался на пробки. Я услышал, как за спиной кто-то сказал:

– Сегодня опять будут тестировать новую систему.

Я обернулся и увидел Феликса, нашего отличника и главного энтузиаста всего цифрового. Он уже держал в руках свой планшет, на котором мигал значок обновления.

– Говорят, Helix теперь будет сам выставлять оценки, – добавил он, обращаясь сразу ко всем.

Кто-то фыркнул:

– А смысл тогда вообще учиться, если всё решает программа?

Феликс пожал плечами.

– Зато справедливо.

Я отвернулся, чтобы не ввязываться в спор, и снова посмотрел на Милу. Она подняла глаза, встретилась со мной взглядом и тут же вернулась к своим делам. Я почувствовал, как внутри что-то ёкнуло: хотелось подойти, сказать что-нибудь обычное, но подходящего повода не находилось.

В класс вошёл учитель математики, доктор Вольфганг Крузе. Он был высоким, худощавым, с серебристыми волосами и всегда носил старомодный галстук с микросхемами. Его появление всегда вызывало лёгкое напряжение: никто не знал, в каком настроении он сегодня.

– Доброе утро, – сказал он, ставя портфель на стол.

– Доброе утро, доктор Крузе, – ответил класс почти хором.

Учитель кивнул, посмотрел на список в планшете и начал перекличку. Я слушал, как он называет фамилии, отмечая присутствующих, и ловил себя на мысли, что этот ритуал почти не изменился за последние десять лет.

Когда дошла очередь до меня, я ответил чуть громче, чем обычно, чтобы не показаться рассеянным. Крузе бросил на меня быстрый взгляд, кивнул и перешёл к следующему.

После переклички он включил проектор, и на доске появилась формула:

– Сегодня мы повторим основные принципы дифференцирования.

В классе кто-то тихо застонал.

– Не переживайте, – сказал Крузе, – это пригодится вам не только на экзамене, но и в жизни.

Я достал тетрадь, открыл на чистой странице и стал записывать за учителем. Рука двигалась автоматически, мысли снова начали блуждать. Я вспоминал, как вчера вечером пытался разобраться в задачах, но всё смешалось: числа, буквы, графики.

В какой-то момент Крузе подошёл к моей парте, посмотрел на записи и сказал:

– Леон, попробуй решить вот этот пример.

Я почувствовал, как к щекам прилила кровь. Встал, подошёл к доске, взял маркер. Рука дрожала, но я заставил себя не смотреть на класс. Решение заняло пару минут, и когда я закончил, учитель кивнул:

– Верно.

Я вернулся на место, стараясь не встречаться взглядом с одноклассниками.

Урок тянулся медленно. За окном светлело, но солнце так и не появилось: небо было затянуто облаками, и свет казался рассеянным, почти нереальным. Я слушал объяснения, делал вид, что понимаю, но на самом деле думал о другом: о том, как всё меняется, как быстро приходят новые технологии, как сложно иногда понять, что ты чувствуешь.

В какой-то момент в коридоре послышался шум: кто-то громко разговаривал, хлопнула дверь. Учитель посмотрел на часы и сказал:

– Пятиминутный перерыв.

Класс тут же оживился: кто-то выбежал в коридор, кто-то остался за партой. Я остался сидеть, не зная, чем себя занять.

Мила неожиданно подошла ко мне, присела на соседний стул.

– Ты хорошо решил пример, – сказала она тихо.

Я удивился, не зная, что ответить.

– Спасибо, – пробормотал я, – просто повезло.

Она улыбнулась уголком губ.

– Ты всегда так говоришь.

Я почувствовал, как сердце забилось быстрее.

– А ты, наверное, всё понимаешь с первого раза?

Мила покачала головой.

– Нет, просто стараюсь не показывать, когда не понимаю.

Она посмотрела на меня внимательно, как будто пыталась что-то разглядеть.

– Ты сегодня какой-то задумчивый.

Я пожал плечами.

– Просто утро такое.

Она кивнула, потом вдруг спросила:

– Ты слышал, что Helix теперь может не только проверять работы, но и давать советы по выбору профессии?

Я посмотрел на неё с интересом.

– Правда?

– Да, – сказала Мила, – мне вчера пришло уведомление. Он спросил, хочу ли я узнать, какая профессия мне подойдёт.

Я улыбнулся.

– И что ты ответила?

– Пока ничего, – призналась она. – Мне кажется, я ещё не готова, чтобы за меня решала программа.

Я кивнул, понимая её.

– Иногда хочется самому всё выбрать.

– Иногда, – согласилась она, – но иногда и страшно ошибиться.

Мы замолчали, и в этой тишине было что-то странно уютное.

В класс вернулся Крузе, попросил всех занять места.

– Перерыв окончен.

Урок продолжился, но я уже почти не слушал. В голове крутились слова Милы, мысли о будущем, о том, как быстро всё меняется. Я смотрел на доску, но видел только размытые линии.

В конце урока учитель объявил:

– Завтра у нас будет презентация новой версии Helix. Подготовьте вопросы, это важно для всех.

Класс зашумел: кто-то начал обсуждать, кто-то спорил, кто-то радовался, что можно будет пропустить часть урока.

Я собрал вещи, вышел в коридор. На стенах висели плакаты с рекламой кружков, объявлений о соревнованиях, приглашения на лекции по искусственному интеллекту. Я прошёл мимо, не останавливаясь, и направился в библиотеку.

В читальном зале было тихо, пахло бумагой и кофе. Я выбрал стол у окна, достал планшет, открыл задачи по математике, но не мог сосредоточиться. Всё время возвращался мыслями к разговору с Милой, к её взгляду, к словам о выборе.

В библиотеку зашла группа старшеклассников, они громко обсуждали новую игру, смеялись, спорили. Я пытался не слушать, но их голоса разносились по всему залу.

– Helix теперь может сам создавать задания, – сказал один из них.

– Ага, и сам их проверяет. Скоро учителя вообще не понадобятся.