© Агалаков Д. В., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

* * *

Пролог. Великие люди

По трубному зову небес рождаются они. По воле Господа зажигаются их звезды. Они приходят, чтобы решать судьбы всего человечества. Рождаются обычными детьми, вопящими розовыми комочками, пьют молоко любящих матерей, спят в люльках, радуются новым игрушкам, смеются и плачут, но над ними уже ярко сияют маяки будущих свершений и подвигов. Взрослея, они сами едва ли догадываются о своем предназначении. Но ход часов уже запущен для каждого из них и путь уже предначертан. Шаг за шагом они восходят на свои вершины, осознавая, что за их спинами расправляются удивительные крылья. Только оттолкнись – и лети! Стрелой ты пронзишь пространство и стремительным вихрем закружишь земное и небесное веретено, и никто и ничто не сможет тебе помешать. Таких людей приходит немного, но каждый из них – бриллиант в истории человечества, несокрушимая плита в основании мира, имя его высшими силами написано в заветном свитке Вселенной.

Библейский пророк Моисей вывел свой народ из Египта, и Красное море раздвинулось перед ним, когда вчерашние рабы торопились уйти от мстительного фараона, и сомкнулись гигантские волны, когда грозные египтяне уже настигали беглецов, и утопили те волны недавних жестоких хозяев. А потом Моисей услышал зов Господа и получил от него Скрижали с десятью заповедями, главные из которых будут такими непривычными для человеческого сердца и разума: «Не убий. Не укради. Не сотвори кумира себе». Великий Александр, молодой царь Македонии, спасая обширную цивилизацию греков от нашествия бесчисленных персов, разгромил злейшего врага, сам покорил их державу и разлил по всей ойкумене, всему известному дотоле миру, блистательную культуру древней Эллады. И мир вспыхнул новыми яркими красками на две тысячи лет. Римский император Константин Великий перенес столицу государства из тонущего в крови междоусобий Вечного города в небольшой греческий городок Византий на берегу Босфора и там заложил столицу будущей великой христианской империи – Византии, главный город которой с тех пор будет именоваться Константинополем. И на долгие века этот город станет самой могущественной и блистательной столицей мира.

У каждого из этих людей было величайшее предназначение – и они исполнили его. Во имя Господа. И во благо мира. И таких исторических героев были даже не единицы – десятки… Как без них жила бы земля?

Утром 8 сентября 1380 года на слиянии рек Дона и Непрядвы, на Куликовом поле, стояло под боевыми знаменами огромное русское войско и с минуты на минуту ожидало схватки с главным и смертельным врагом русичей – татарами Мамая. Речной свежестью и ароматом трав полнилась округа, но знали все: скоро терпкий запах крови заглушит все другие запахи, дурман пота и крови так забьет ноздри, что и дышать будет трудно; от жара битвы закипит округа, и земля досыта насытится человеческой плотью.

Во главе православного воинства, накануне успевшего переправиться через Дон, был сам великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович. В его войско входили полки из многих русских княжеств – и на правах добрых соседей Москвы, и младших союзников, и напрямую подчиненных первопрестольной. Тверь, Кострома, Белоозеро, Серпухов, Новгород, Суздаль, Ростов, Муром, Ярославль, Псков и другие княжества прислали свои рати на смертельную битву. Прибыли со своими отрядами даже братья враждебного Руси великого князя литовского Ягайло – Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский.

Все знали, что борьба с погаными – общее дело. Русское дело. Святое дело.

Дмитрий Иванович, которому на тот момент исполнилось тридцать лет, очень торопился, оттого поспешно форсировал Дон. Ему донесли, что темник Мамай заручился поддержкой двух опасных союзников – литовца Ягайло и рязанского князя Олега Ивановича. Ненависть литовцев к Москве была всем хорошо известна – много раз дикие литвины, варвары, не знавшие христианства, еще при Ольгерде, отце Ягайло, штурмовали Москву, грабили ее окрестности, уводили в плен и рабство русских людей. Будучи мальчиком, а потом и юношей Дмитрий сам со стен московского кремля наблюдал за безжалостными дикарями. И хорошо была известна лютая неприязнь и черная зависть рязанских князей к московским, ведь именно Рязань среди прочих охотников хотела перехватить первенство: получить ярлык на великое княжение и стать главой северо-восточных русских земель.

В конфликте Дмитрия Ивановича Московского и темника Мамая таилась долгая и драматическая предыстория. Но для истерзанной татарами Руси – полезная, окрыляющая, судьбоносная.

В 1361 году после очередного дворцового переворота в Орде началась Великая замятня: ханы-временщики, все, как один, Чингизиды, резали друг друга с необычайной скоростью и злобой. Они даже русских так не резали, как друг друга. Из этой кровавой пены и шагнул на большую политическую арену узурпатор ханской власти темник Мамай. Этот хищный владыка нес своим правлением немало бед как русичам, так и самой Орде. Причем Орде нес куда большее зло! Много лет во времена Великой замятни он управлял неопытными ханами, кого Господь не наделил должным разумом и чьи жестокие сердца были преисполнены гордыни. Он ссорил их и сталкивал лбами друг с другом. Темник Мамай помогал свергнуть одного надоевшего ему хана, тут же поставить другого, а потом и его убрать с престола. Кровь бурной рекой текла по ордынской земле, унося в небытие и бесславие потомков завоевателя мира Чингисхана. За двадцать лет в Орде погибло более двадцати ханов со всеми их родными и близкими, нукерами и целыми клановыми армиями. Золотая Орда оказалась безнадежно ослаблена и раскололась на две части по реке Волге. Правым ее крылом, западным, управлял темник Мамай, левый достался новому восходящему правителю Чингизиду – Тохтамышу, который начал свой путь при поддержке всесильного азиатского правителя Амира Тимура, прозванного недругами Тамерланом – «Железным хромцом». Целью Тохтамыша было уничтожить Мамая и подчинить себе всю территорию Золотой Орды, восстановив былую мощь империи. В этой связи молодой амбициозный хан оказался союзником и покровителем русских князей, давних северных вассалов татар.

Дмитрий Иванович Московский не пожелал платить дани ордынскому узурпатору Мамаю, тем более, что объем этой дани все время рос. Но отказал он Мамаю далеко не вчера! Еще длилась замятня, а московский князь уже наплевал на унизительный договор с ослабевшей Ордой, требующей ежегодный выход.

И толчок к этому был поистине великий – и не один, а несколько…

В 1362 году Великое княжество Русско-Литовское, объединившее юго-западные княжества бывшей Киевский Руси, нанесло сокрушительное поражение Орде при Синих водах – и более не платило татарам дань, выгнав их со своей территории. Это придало храбрости всем русским людям. С татарами можно и нужно было драться – и побеждать их! В 1376 году боярин и воевода Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, свояк Дмитрия Ивановича, разбил на Средней Волге булгарское войско, а Волжская Булгария была частью Орды. Годом спустя хан Арапша напал на Русь и отомстил русским князьям, побив их на реке Пьяне. Но уже в следующем, 1378 году, сам Дмитрий Иванович ответил татарам: на реке Воже он наголову разгромил полководца Мамая – мурзу Бегича, разметав в пух и прах его войско. Это была не просто звонкая оплеуха Орде – это был тяжелый удар для темника Мамая, незаживающая рана, кровоточащая и зудевшая болью; это было черное унижение и лютый позор.

В этот раз Мамай собрал все свои силы и двинул их на Москву – уничтожить ее, стереть с лица земли. Но великий князь Дмитрий Иванович ждал лютого ворога. Знал, что в ближайшие год или два быть неминуемой сече, и тут уже кто кого, и поверженному пощады не будет. Победи татары, они пройдутся такой огненной лавиной по северо-восточной Руси, какой и Батый не хаживал полтора века назад. Батый просто завоевывал новые территории, так тьма саранчи пожирает все живорастущее на своем пути, Мамай же станет изощренно мстить. Оттого и собирались все русские полки на смертный бой со всей северо-восточной Руси; каждый знал: теперь уже быть им или не быть. Взойдет солнце над Русью или погаснет для нее навеки. Оттого и форсировал Дмитрий Иванович реку Дон, а не стал дожидаться врага на том берегу, потому что сюда, на смычку с Мамаем, торопились с запада – литовский великий князь Ягайло, а с востока – рязанский князь Олег Иванович, которого, кроме как «иуда», Дмитрий Иванович Московский и не называл. А ведь куда проще было встать на том берегу Дона и ждать переправы врага, как это было на Воже два года назад! Тогда на Воже, неширокой, но глубокой речке, бегущие назад татары и утонули. Но теперь русские оказались в такой же ситуации – стояли спиной к двум рекам – Дону и Непрядве. Только повернись и побеги – и порубят тебя и утопят. Вот об этом сейчас знали все русские: и полководцы, и простые ратники. Еще в Коломне, где в середине августа собирались русские войска, Дмитрий Иванович предупредил своих героев: «Умрем или победим – иному не бывать». Оттого лагерь с обозом оставили на том берегу. Ничего с собой не взяли – только копья да мечи, кистени, топоры да луки. И немного провианта – червячка заморить перед кровавой битвой. Даже понтонные мосты за собой русские воины разрушили – никакого отступления.

И едва переправились русичи, заночевали и встали, как подошло с юга и воинство Мамая. Надвинулось черной тучей. Ненавистные всеми татары, проклятые ордынцы, уже сто пятьдесят лет мучившие Русь, обиравшие ее донага, забиравшие людей навсегда на чужую темную сторону, уводившие юношей и девушек, как скот, на веревках, в рабство, теперь вновь с жадностью хищников смотрели на взбунтовавшегося противника. Сейчас, сейчас! Перебьют мужчин, а потом бросятся по городам и селам – за женщинами и добром. Как же ласкали слух диких степняков крики погибающих и мольбы о пощаде! Только подогревали дикие звериные сердца! И как же любому русскому хотелось истребить все это чертово племя! Стереть его с лица земли, чтобы и памяти о нем не осталось.

Впереди русского воинства в этот раз крепко встал Сторожевой полк. В него входили самые ретивые бойцы, сорвиголовы, все, как один, добровольцы, у которых толком и семей за спиной не было. «Небесным полком» еще называли его, потому что, случись внезапная битва, принимал он на себя самый тяжелый удар и, как правило, первым ложился под вражескими мечами. Но каждый «сторож» и готов был погибнуть в любую минуту, закрывая собой другие рати, давая им время построиться, приготовиться к битве. Одним словом, это были смертники, «святые воины», герои. За Сторожевым стоял Передовой полк – он поддерживал Сторожевой и часто погибал вместе с ним. За Передовым шел самый многочисленный Большой полк, вот он представлял собой несокрушимую стену, о которую и должен был разбиться противник. Полк Правой и полк Левой руки расположились на флангах от Большого полка. В их задачу входило не дать противнику обойти войско и ударить в тыл. А еще далее стоял арьергард, Полк выручки, который своими бойцами пополнял возможные прорывы в обороне Большого полка.

Но ни в одном из этих мощных соединений не было двух опытных и всеми уважаемых полководцев – Владимира Андреевича Серпуховского, двоюродного брата Дмитрия Ивановича, и воеводы Михаила Боброка-Волынского. И только командиры подразделений знали, где сейчас таятся эти военачальники и какого сигнала ждут они от великого князя Дмитрия Ивановича. А может быть, и своего решения, если князя вдруг не станет. В такой битве все может случиться.

Но не только эту хитрость приготовили русские полководцы в грядущей битве с Мамаем.

Место великого князя занял другой витязь – друг детства Дмитрия Ивановича боярин Михаил Бренок, погодка, вечный товарищ по играм и состязаниям, и по гуляньям тоже, надежный телохранитель во всех битвах. В эти минуты он сидел на коне в окружении свиты и охраны, под княжеским багряным стягом с червлено-золотым ликом Спасителя, в золоченом доспехе и сверкающем шеломе с плюмажем, в алом плаще, который ни с каким другим не перепутаешь. Как факел в сумерках сиял «великий князь» среди обернутой в суровую сталь рати! Так предложил поступить Дмитрию Ивановичу сам Бренок, и московский владыка согласился с другом. И Владимир Андреевич Серпуховской дал согласие, и воевода Боброк Волынский одобрил такое решение. Все знали, что с первых минут битвы татары начнут охоту на великого князя и будут всеми силами пробиваться к его стану. Охотиться за алым плащом да золотым шеломом! Что ж, дай Бог сдюжить русским хитрецам!

Дмитрий Иванович с отрядом самых верных воинов стоял чуть в стороне, в рядах Сторожевого полка, ничем не отличаясь от других конных ратников. Для себя он решил: сегодня он первым бросится в гущу битвы! С пылающим сердцем и холодной головой. И с именем Господа на устах. И будь что будет. Угоден он Богу – стало быть, выживет. Потому что как говорил апостол Павел: «Если ты с Господом, кто против тебя?»

Только что рассеялся туман над Куликовым полем, прозванным так местными жителями издавна потому, что здесь было множество мелких птиц – куликов, селившихся рядом с реками и свивавших в высокой траве свои гнезда.

…И сейчас, как и тысячи русских воинов из первых рядов, кому хватало простора для глаз, Дмитрий Иванович с великой тревогой и надеждой смотрел вперед – на поле Куликово; смотрел на несущегося от его рядов в сторону татар дюжего ратника с копьем наперевес. Только птицы и вспархивали в стороны от тяжелого и быстрого топота. Странно был одет могучий ратник, непривычно для глаз! В черной сутане поверх доспеха! Да на белом скакуне! Это был монах Троице-Сергиевой лавры – Александр Пересвет. Когда-то – прославленный воин, участник многих битв, после принявший постриг. Двух таких вот молодцов-гигантов, решивших после многих битв уйти под Божью сень, присоветовал Дмитрию Ивановичу основатель и настоятель Лавры преподобный Сергий Радонежский сразу после того, как благословил великого князя на битву с погаными. Дал двух скромных молчаливых иноков: Ослябю и Пересвета. Тут их и прорвало – не сдюжили они – разговорились! Надо было видеть и слышать, как каждый из них просил у Дмитрия Ивановича выставить себя для этого поединка! «Выбери меня, князь! Я – лучший!» – просили они, друзья и соратники, Божьи слуги. Но князь сказал: «Пусть жребий решает. Пусть сам Господь выберет лучшего».

И Господь выбрал: лететь с копьем наперевес по полю Куликову иноку Пересвету. Навстречу победе или гибели, это как случится, но уже точно – великой славе в веках.

А навстречу Александру Пересвету на черном степном скакуне рвался от черной стены татар в сторону русичей воин-исполин Челубей в пластинчатом доспехе и хвостатом шлеме, первый из богатуров Мамая. Вот-вот, и сшибутся они! И все русское войско сейчас молилось за своего героя: и Господа просили, и Богородицу, и всех русских святых. Но горячее всех молился Ослябя. А еще шептал: «Меня надо было выбрать, меня! Эх, великий князь! Сашка ловчее, а у меня плечо тверже!»

А всадники с копьями наперевес становились все ближе друг к другу…

– Господи, помоги нам, – едва слышно прошептал Дмитрий Иванович. – Господи, помоги!..

Сколь же многое зависело от такого символического поединка! Кто выйдет победителем, на стороне того и удача. Так веками знали все полководцы и простые воины всех народов мира. Бог на той стороне, чей витязь сокрушит ненавистного соперника! С удвоенным пылом станут биться те воины, чей избранник снес голову неприятелю или пронзил насквозь своего врага под бешеные вопли соратников.

И вот они сшиблись – и застыли! Замерли, привстав в стременах! Хруст разнесся по всему замершему в ожидании полю! Тяжелый хруст. Так ломаются мечи и копья, так ломаются кости. Но эти копья не сломались. Воины еще долго покачивались в седлах замерших коней, а потом повалились из седел, но повалились в одну сторону, сцепленные раз и навсегда, на века! Они были так сильны и стойки, что пробили щиты друг друга, латы и кольчуги, и прошили друг друга копьями насквозь. И умерли в одно мгновение. И только две лошади с опустевшими седлами, не зная, как им быть, еще крутились на месте, слушая, как мрачно и бранно завывают тысячи людей, жаждущих крови, по обе стороны птичьего поля.

Ничего не решилось в эти минуты! Господь не дал подсказки ни одной из сторон. И тут забили гигантские барабаны на стороне татар, гортанно завыли их трубы. Русским полководцам стало ясно: Мамай решил первым напасть на противника. И было ясно, почему. Темник понял, что ему не дождаться помощи Литвы и Рязани, а поэтому лучше воспользоваться удачным положением войск. Таковым он посчитал расстановку сил. Навалиться всей массой и скинуть русичей в Дон! Двух зарежешь, третий сам утонет!