Цитаты из книг автора «Дмитрий Соколов»

В безграничном чёрном вакууме, где развешена его паутина, нет никаких ориентиров. Не за что зацепиться, негде скрыться, некуда бежать. И, кажется, здесь нет и времени тоже. Вернее, время стоит на месте. Будто бы я где-то между жизнью и смертью. Тотальная тьма и пустота.

Теперь-то я усвоил этот урок: если собираешься расставаться, пусть даже ненадолго, обязательно признайся. Минутой спустя может быть уже поздно. Кто знает, что ждёт всех нас за поворотом…

«Выигрывает тот, чьё сердце не знает любви. Для победы нужно хладнокровие».

Тысячелетиями люди винили Бога в том, что с ними происходило. В трудный час они поднимали лица к небу и с негодованием кричали, глядя в его голубые глаза. Они хотели знать, за что он дал им тело, подвластное печалям и болезням, и почему обрёк на смерть в тяжких муках. И спустя много веков молчания Бог, наконец, ответил. Он молвил, что грусть, боль и смерть – это самые ценные его подарки человеку. А чтобы наглядно подтвердить свои слова, создал нас, вампиров. Тварей, недостойных вечного покоя и обречённых на нескончаемые страдания.

В игре с самим собой есть огромный плюс – ты всегда выигрываешь. Но есть и минус – проигрываешь всегда тоже ты.

«Вечному творению не к лицу томиться в плену у времени. Перестань думать о вчерашнем дне, и тебя больше не будет пугать завтрашний». И правда, какая разница, что там случилось в прошлом, если у нас в распоряжении есть только настоящее. Даже не вечность, нет! А только вот этот самый миг. И ничего кроме этого мига. Вам обоим давно пора начать жить. И не вчера. Не завтра. Не через неделю. Сейчас.

Просто они ведут себя как люди. Наивные и непостоянные. В плену у эмоций. Сегодня ненавидят, завтра любят, а послезавтра – опять лютая ненависть. А послепослезавтра они уже любят других. Нет! Нет, эти двое ничего не знают о вечной любви.

Её голос и духи были такими приторными, что мне захотелось срочно принять дозу инсулина. А лучше сразу десять.

– Ребят, а паутина у вас тут висит для атмосферы, или просто никто давно не убирался?

Я шёл вдоль длинного коридора, проводя рукой по краешку рамы каждого портрета. Мне казалось, что так я прикасаюсь к истории. И история оставалась на моих пальцах толстым слоем пыли. Только один портрет – самый последний в длинном ряду павших вампиров – оказался чистым. То ли пока не успел запылиться, то ли не запылилась ещё память о нём в сердцах его близких… Хотя, о чём это я. Какие ещё сердца. Они же, если верить Касперу, бессердечные.