Художник: Елена Другова

© Сиротин Д., 2024

Выпуск первый
Я остался один!!!

Всем привет, это подкаст «Последний человек»! То есть – кому «всем» привет? Никого нет же. Вообще никого. И «последний человек» – это не в том смысле, что я, мол, настолько сам себя ненавижу. И никто меня так не называет. Тем более что и – некому. Последний человек – это потому, что я реально последний. Кажется. По крайней мере, с утра я никого не видел. И подкаст этот решил записывать, чтобы не сойти с ума. Потому что утром реально чуть не сошёл.

Нет, ну представьте: ты, как обычно, просыпаешься, как обычно, встаёшь, и всё, вроде, нормально. Мама на работе. Завтрак в холодильнике, только разогреть. Ну, умываюсь, разогреваю завтрак – и ем, и всё, как всегда. Только потом доходит: что-то не то. Никаких звуков. Этот шум – его вроде бы и не замечаешь: шум машин, дворники дорогу скребут… И за стенками тоже – то дети плачут маленькие, то у взрослых разборки, то музыка громкая, то дрель грохочет… И вот – вроде бы не замечаешь этих звуков. А как нет их – и замечаешь. Замечаешь, что их – нет!

Я к окну подошёл, выглянул – ни одной машины. Хотя по утрам они туда-сюда ездят постоянно. Шумят и грохочут, если, например, какая-нибудь грузовая едет. А тут – ни одной!

И в окно смотрю – ещё не рассвело, поздняя осень же, а – ни в одном окне напротив свет не горит. Вообще! Ну, допустим, люди электричество экономят. Но всё равно как-то странно: как в темноте, например, на работу собираться?

Я смотрел в окно, жевал бутерброд и думал: где машины? И – где люди, кстати? Скажем, каждое утро тут, под окном, старичок с собачкой гуляет. Старичок маленький и сморщенный, и собачка его тоже маленькая и сморщенная. И он стоит и ждёт, пока она набегается и сделает все свои дела. Стоит, сгорбленный, и глядит на неё. А тут – ни старичка, ни собачки.

И родителей с детьми нет. А постоянно ходят же под окном с утра: кого в детский сад ведут, кого в поликлинику детскую, она прямо в двух шагах отсюда…

Вообще тишина и темнота. Ни души.

Снег, голые деревья высокие, домик за зелёным забором напротив… Я ещё всегда думаю: кто там живёт? Такой маленький домик – напротив наших высоких. Там ещё кошка на окне нарисована. Как будто она лезет в домик через окошко. Я, когда первый раз увидел, подумал – живая. Но она просто очень классно нарисована оказалась. Как живая.

Ну и вот, пустой домик с заснеженной крышей. Да, у нас осень, но снег уже выпал. Как раз вчера. Мама зашла и говорит:

– Кай, видал, какой снегопадище?

Да, меня реально Кай зовут, кстати. Просто мама очень любит сказку «Снежная королева». Говорит, что эта сказка – гениальная. И там всё, как в жизни. Про злого тролля, например, который разбил кривое зеркало, а осколки попали людям в глаза, и они стали всё видеть, как в этом зеркале кривом: стали злыми и жестокими. «И тупыми», – мама добавляет. Ну вот, все вокруг такими и стали. Особенно в последнее время. И мама очень расстраивалась, и из театра своего грустная приходила.

Мама у меня – помощник режиссёра. И вот она приходила грустная и говорила, что артисты всегда были как дети, а теперь ещё – и как злые дети… Потому что жизнь такая. Но это неважно, чего уж теперь. Неважно, потому что никого теперь нет. Все куда-то делись. И артисты, и мама, и режиссер Давид Викторович… Почему это произошло?!

А Каем она меня назвала, да, как раз из-за «Снежной королевы». У них спектакль был по этой сказке. И мама на всех репетициях сидела в зале и восхищалась игрой артистов, потому что артисты хоть и вредные, но играли правда хорошо. Особенно Сказочник. Был такой артист, очень талантливый, он потом уехал в Москву. Ему там предложили работать, он и уехал. В столице-то всяко круче, чем у нас.

А тогда Сказочник стоял на авансцене – ну, это самый край сцены – стоял в своём чёрном цилиндре и говорил своим очень проникновенным, приятно поскрипывающим голосом – ну, это мама так рассказывала:

– Крибле, крабле, бумс!

И смотрел при этом загадочно и задумчиво своими прекрасными синими глазами в зал. Но мама думала, что он смотрит только на неё.

В общем, чего уж там, влюбилась она в этого Сказочника. Ну, то есть, в этого артиста.

Она только после училища в театр пришла, а он уже довольно давно там работал. И его все любили. Вот и она полюбила.

А он потом уехал.

Но мама никак не могла его забыть, и мне про него рассказывала и рассказывала, до вчерашнего дня… И, в общем, она так была вдохновлена и сказкой, и Сказочником, что решила: если родится мальчик у неё – назовёт Каем. А если девочка… Ну, вы поняли. Гердой, конечно.

Вот я родился и стал Каем поэтому. Школу, ясное дело, с таким именем посещать не рекомендуется. Но что поделать… Понятно же, что дразнили. Мол, что за имя дурацкое – Кай? Не все же «Снежную королеву» читали. А кто и читал – тот всё равно не понимал, зачем такое имя странное ребёнку давать. Тем более у меня отчество ещё такое – Иванович. Кай Иванович – ну совсем глупо звучит. Хотя моего папу не Иван звали. Я вообще не знаю, как его звали. Мама мне по дедушке отчество дала. Так бывает, она объяснила. Когда, например, не хочет женщина вспоминать ничего об отце ребёнка, мало ли… Обидел он её или ещё что… А дедушку моего звали Иван. Он давно умер, мне всего два года тогда было, я его не помню. А отчество осталось. Вот так и вышло, что я – Кай Иванович. Вот и дразнили. Но – до сегодняшнего дня. Сегодня и они все пропали.

Я вышел из дома утром, пошёл по улице – а там ни автобусов, ни машин, опять же… Ни людей… Вообще пусто! Только снег, дома, голые деревья. И магазины пустые стоят. Я зашёл в «Оазис» наш, в который часто по дороге в школу захожу, а там – ни продавцов, ни покупателей. Просто касса и прилавок. Даже охранника нет. Ну я, конечно, брать ничего не стал. Это ж воровство получится.

Просто походил там и вышел. И пошёл в школу.

А в школе – тоже никого! Она реально пустая, понимаете? Я походил там по лестницам, в кабинеты позаглядывал – все кабинеты открыты, заходи да учись, но – нет никого! Ни учителей, ни учеников.

Даже директорский кабинет открытый был. Но туда я на всякий случай не стал заходить. К директору заходить страшно, даже если его нет.

Походил и вышел. И пошёл по улице. Дошёл до станции – и там было пусто. И это на станции, где всегда куча народу!

Где старушки пристают: «Купите свежие огурчики!»

Где странные тётеньки продают подозрительно дешёвую косметику.

Где таксисты тут же окружают тебя и кричат: «Куда едем?», хотя тебе никуда не надо.

И вот – никого нет. Ни души. Пустая лестница, по которой к электричкам поднимаются. Пустые магазины у рынка.

Пустая улица.

Только снег, и деревья, и тишина. И рассвет. Да, рассвело, наконец. И потеплело, кстати. Но как-то странно радоваться теплу, когда ты – один.

Нет, я, конечно, понимал, что это – сон, скорее всего. Но так было интересно и необычно ощущать вокруг себя, со всех сторон эту пустоту и тишину, что – стоял и стоял на станции! И всё смотрел вокруг. А потом пошёл домой. И стал ждать, когда проснусь. Но так и не проснулся.

Включил телик – там синий экран на всех каналах. Маме позвонил – «абонент недоступен». Позвонил тогда Вике… Не сразу, конечно, решился, но – ситуация-то экстренная… Но и Вика была недоступна. Подумал, может – деньги на телефоне у меня кончились? Но и баланс оказался недоступен. Всё было недоступно. Но при этом – всё работало! Даже телефон заряжался, и Интернет был.

Но в Интернете… Понимаете, в Интернете не было вообще – ничего! Вот просто – ничего! Пустые страницы загружались одна за одной, какие запросы ни вводил, и соцсети все куда-то делись тоже… И некуда было загружать мои фото пустых снежных улиц! И мою обалдевшую физиономию.

И я всё ещё надеялся, что это – сон, и для прикола ввёл название нашей страны – и тоже пустая страница быстренько загрузилась! Тогда стал вводить названия разных стран и городов – наших и не наших… И ответом на всё были абсолютно чистые, пустые страницы!

И так я лежал с телефоном, лежал, и снова звонил маме и Вике, и снова абоненты были недоступны, и потом я уснул…

Проснулся – подбежал к окну – а за окном всё так же: пустой домик напротив, и нарисованная кошка лезет в пустое окно. И крыша так же снегом занесена. И – ни людей, ни машин. И тёмные окна во всех домах. И тогда я понял, что, и правда, остался один. Последний человек. Последний человек на Земле.

Непонятно, что произошло, и почему так. Но я – есть. И я записываю сегодня этот подкаст, чтобы не сойти с ума. Мне некуда его загружать пока, но я буду проверять – вдруг однажды вернётся хоть одно приложение для подкастов, туда и загружу быстренько.

А пока – конец первого выпуска. Шлите донаты. Хотя – куда? И – кто? Ваш Кай Иванович.