Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

В книге возможны упоминания организаций, деятельность которых запрещена на территории Российской Федерации, таких как Meta Platforms Inc., Facebook, Instagram и др.

© ООО «Лира», оформление, 2023

© Серия «Покет. Стихи», 2023

© Дмитрий Молдавский, 2023

Предисловие

2022 год стал переломным для всего мира. Начнёшь вспоминать, сколько всего произошло на постсоветском пространстве, и сам себе не поверишь. Ну, дурной сон же… И сказка. Одновременно. Почему дурной сон – и так понятно. Почему сказка – особый вопрос.

Русский народ – и под это определение подпадают все национальности, живущие в нашей стране: имперский плавильный котёл делает своё дело, – горяч до споров, склок и драк (а вместе с тем горяч и до скорых примирений, полных душещипательных признаний в любви к недавнему оппоненту; не врагу, а именно оппоненту – это разные вещи). И поэтому удивительно, насколько 2022 год всех нас сплотил.

Не обходится, конечно, без некоторых казусов, но в целом – происходит небывалое единение.

И когда народ в таком состоянии, фокус его внимания смещается с оформленной финтифлюшками пустоты – на самого себя. Мы открываем друг друга. Находим такой духовный кладезь в соседе, которого знали не один десяток лет, что не устаём пить его чистейшую родниковую воду.

Таким «соседом» оказался и Дмитрий Молдавский.

Он 1977 года рождения. В идеальной ситуации (разве ж такие бывают?) он должен был выстрелить плюс-минус в то же время, что и Борис Рыжий (1974–2001) или Олег До́зморов (р. 1974), Андрей Коровин (р. 1971) или Александр Переверзин (р. 1974), – времени было достаточно. Но Молдавский не вписался в это поколение. Судьба сложилась так, что его приход к читателю отодвинулся на значительное время.

Тем не менее все черты поколения – налицо.

Традиционная поэтика, точные рифмы, тяга к классическим стихотворным жанрам (в данном случае к стансам), особое внимание к XIX и даже XVIII веку, осторожное приятие модерна и неприятие любого пост- и неомодерна. И самое главное – никакой головной зауми, всё – из сердца и сердцем написано.

Поэтому, наверное, так причудливо и немного чудно́ воспринимаются стихотворения Дмитрия Молдавского, полжизни проработавшего на военном заводе – он обслуживает вентиляционные установки, помогающие заводу функционировать в должном режиме, – и ломающего все современные шаблоны. Казалось, такой типаж вымер вместе с пролетарской литературой, небольшими литературными объединениями при заводах и в целом – вместе с Советским Союзом.

Ан нет: есть, оказывается, ещё дикорастущие, абсолютно самостоятельные и уникальные авторы.

Впрочем, тут мы немного лукавим. Прежде чем устроиться на завод, Молдавский какое-то незначительное время проучился в Литературном институте им. А. М. Горького. Ушёл – не сдав даже первую сессию. А дальше – жизнь сберегла и пристроила.

Летом 2022 года он подал заявку к нам в литературную мастерскую Захара Прилепина. Обычно на такие мероприятия берут исключительно молодёжь до 35 лет, но мы на этот раз решили убрать какие-либо ограничения – и, как видите, не прогадали. Во время смены Молдавский (тихий и скромный, но как доходило до разборов текстов – въедливый, внимательнейший и строгий) поразил всех – и слушателей (уже, кстати, в той или иной степени признанных – типа Антона Шагина или Елены Заславской), и нас, кураторов, и приглашённых литераторов.

Поразительно было, что поэт такого уровня только-только становится более-менее известным.

Жизнь преподнесла очередной сюрприз – и осенью Молдавский был уже нарасхват. Не будучи членом никакого союза писателей, не печатаясь в толстожурнальной периодике, не выступая ни на каких поэтических вечерах, он со своими стихами оказался сразу в трёх антологиях, посвящённых военным действиям на Украине: в «Воскресших на Третьей мировой» (подготовлено нами), «ПоэZии русского лета» (подготовлено Маргаритой Симоньян и её командой) и «Блокпосте» (подготовлено Анной Ревякиной).

Этот результат вполне заслужен. И, мы уверены, Молдавского ожидает ещё большее количество подобных сюрпризов.

Вот и ты, дорогой читатель, дождался настоящего поэта (сколько бы ни народилось гениев, их всегда не хватает!). А поэт – тебя. Уверены, всё в этом лучшем из миров будет по любви. А как иначе?

Олег Демидов,

Алексей Колобродов,

Захар Прилепин

«Глухонемой поэт заводит речь…»

 
Глухонемой поэт заводит речь
на языке, принадлежащем рыбам,
который не способен перетечь
в ответное спасибо.
 
 
Но, может быть, на этом языке
удастся повести́ иные речи —
понятные дождю, ручью, реке —
нечеловечьи?
 
 
Попытка стоит времени и свеч!
Поэт порой и сам не понимает,
когда издалека заводит речь —
как далеко его заводит речь
глухонемая.
 

2000

«Проснувшись раньше всех, и впопыхах…»

 
Проснувшись раньше всех, и впопыхах,
не завтракав, помедлить не рискуя,
художник с инструментами в руках
торопится подняться в мастерскую,
где, судорожно в памяти ища,
в чём, собственно, причина
                                             этой спешки? —
карандаши готовит натощак,
как семечки луща их, как орешки.
 
 
За полчаса, оставшихся ему,
из расписанья выкроенных чудом,
он даст воображенью своему
излиться переполненным сосудом.
С решительностью, чуждою уму,
провозгласив свободу от традиций,
он даст воображенью своему
сосудом переполненным излиться.
 
 
Он будет трогать кистью полотно;
подхвачен вдохновением под локоть,
в распахнутое выскочит окно
и станет город той же кистью трогать;
носиться с Солнцем наперегонки
по кронам тополей, по крышам башен,
чтоб город шёл по берегу реки,
под Хохлому до пяток разукрашен!
 
 
Когда ещё усилит он нажим,
прочерчивая контуры трамваям —
на первый взгляд почти непостижим,
а на второй уже неузнаваем, —
родится день. И с видом хитреца
вообразит себе, какой он милый,
чем и докажет правоту творца,
пусть критика его и разгромила!
 

2001

«Пускай не раньше, но хотя бы в школе…»

 
Пускай не раньше, но хотя бы в школе,
узнав на деле – вот мы каковы! —
я мог бы усомниться: не смешно ли
выдумывать тебя из головы?
 
 
Когда учили: счастье где-то рядом,
но, из последних выбиваясь сил,
изо всего, что задавали на́ дом,
я образ твой до дома доносил.
 
 
Забросив в угол книжки и тетрадки,
просиживал часами у окна,
пытаясь докопаться до разгадки
загадки, что в тебе заключена.
 
 
Но мой ответ не совпадал с ответом
в учебнике. Несчастный лоботряс,
я становился, может быть, поэтом,
с трудом переходя из класса в класс.
 

2000

«Похоже, я в долгу. Ну а пока…»

 
Похоже, я в долгу. Ну а пока
не расплачу́сь сполна по старой ссуде,
других подачек от судьбы не будет.
Пожалуй, я готов. Лети, строка!
Мальчишке восемь лет. У паренька
уже есть дар, который в нём разбудят
обида, одиночество, тоска —
лет через пять.
Но он-то прям сейчас
почувствовал (бывает же такое):
вот девочка стоит перед доскою,
и на неё спокойно смотрит класс.
Из них лишь он один обеспокоен
и прячет взгляд, не подымает глаз.
 
 
А девочка берёт рукою мел
и, повернувшись к мальчику спиною,
записывает заданный пример.
И мальчик – назову его героем —
внезапную осилил паранойю,
а притяженья – нет, не одолел!
 
 
Он видит: вот старательно рука
выводит цифры, розовея кожей.
Вот солнышком пригретая доска
вибрирует неслышно мелкой дрожью,
как от щекотки. Вот строку итожит
ответ искомый (кто его искал?)…
 
 
«Садись! Отлично!» На соседний ряд
(пусть для удобства будет «героиня»)
она проходит. А герой подряд
без остановки повторяет имя:
её (три пятых – гласные одни),
своё (как будто камушки в кармане
боками трутся). Могут ли они
сложиться и равняться заклинанью?
 
 
Тогда и родило́сь в его душе
то, что во мне сегодня созревает.
Но он ещё не мог, а я уже
способен набросать в карандаше —
подробности вот только забываю…
В моём герое, в этом малыше,
жила любовь. Но, будучи немою,
желала всё же голос обрести,
росла. Ну и ему пришлось расти
и постепенно становиться мною.
 

3 августа 2022

«Двух одноклассниц усадив на лавочку…»

 
Двух одноклассниц усадив на лавочку,
по памяти читал, не глядя,
из первой собственной тетради
стихи. И было всё до лампочки!
 
 
Они такие были лапочки,
что согласились: Бога ради!
 
 
К одной из них дышал неровно я,
а со второй дружила первая.
Я знал, что лирика любовная —
путь непростой, но дело верное.
 
 
Хотя писал на тройку с минусом —
читал намного офигеннее,
как все непризнанные гении.
 
 
И это было мозга выносом,
и ни Елена, ни Евгения
не смели ни дохну́ть, ни двинуться!
 
 
Осенняя темнела улица,
но к лавке был фонарь приставлен.
Я б был прославлен, как Кустурица,
но не был он тогда прославлен…
 

20 июля 2022

«О’кей, не в школе, но уж после школы…»

 
О’кей, не в школе, но уж после школы,
раз отхватив студенческий билет,
я мог бы, рассудив своей башкою,
учёбе уделить хоть пару лет?
 
 
Но между пар, да и во время пары,
не видя в ней ни смысла, ни конца,
едва-едва вниманья мне хватало
следить за выражением лица,
 
 
чтоб по случайно вспыхнувшей ухмылке,
по взгляду, утонувшему в окне,
не догадалась строгая училка,
что не диплом у парня на уме!
 
 
Так продолжалось с осени до лета.
Извлёк ли я из этого урок?
Я всё ещё пытался стать поэтом,
но на зачётку не хватило строк.
 

13 мая 2022

«Так хорошо всё это рифмовалось…»

 
Так хорошо всё это рифмовалось,
настолько сам себе казался крут,
что выбора, считай, не оставалось:
Литинститут. О’кей, Литинститут.