Книга посвящается моей маме. Спасибо, что научила меня читать…

Предисловие

Зачем вообще нужно читать? Особенно сейчас в век победившего Интернета, который берет на себя роль главного источника информации. Мы ходим в Интернет за общением, знанием, культурой и развлечением. Так может, стоит вообще сжечь все книги на наших полках, ведь все равно сегодня практически никто не читает, за исключением узких групп людей. В современном обществе даже появилась следующая установка: «Чтобы поделать, только не почитать». Во-первых, чтобы совершить сам акт чтения. Во-вторых, потому что только книга научит вас мыслить критически, разбудит ваше воображение и даст толчок к осмыслению пространства бытия. В-третьих, я глубоко уверен, что человек, который читает и понимает Достоевского, никогда не выстрелит в себе подобного, в отличие от того, кто не знаком с творчеством русского классика (школьная программа не считается, потому что Достоевского можно понять лишь с возрастом, перечитывать его нужно обязательно, став уже зрелым человеком). В-четвертых, литература, наравне с историей, несет социальную память. Думается, что множества ошибок можно было бы избежать, если бы сильные мира сего понимали и любили произведения классиков мировой литературы. Частный человек ощущал бы себя менее одиноким, так как, открывая книгу, он бы понимал, что его проблемы не исключительны, более того, бывает и еще хуже. В-пятых, литература – это часть искусства, которая формирует культуру общества, следовательно, человека. Может быть много в-шестых, в-седьмых и т. д., более полно свое отношение к литературе я выражаю в послесловии данного издания. Сейчас же хочу вам дать лишь небольшую рекомендацию по прочтению моей книги и очертить общий контур дальнейшего повествования.

В первую очередь предлагаю Вам познакомиться с содержанием данной книги, в скобках указаны те литературные произведения, на которые я и писал свои рецензии. Обратите свое внимание на те из них, с которыми вы уже были знакомы или хотели бы прочитать, а дальше двигайтесь к тем, которым пока не удалось приковать ваш взор. Если Вам известны все книги, на которые написаны рецензии, я сразу вскрикну: «Браво!», значит, меня читает филолог или библиотекарь, чему я бесконечно рад. Если Вы не читали ничего из представленного, то это меня радует еще больше, значит, знакомство с мировой литературой вы начнете именно с моих впечатлений о прочитанном ☺.

Книга представляет собой не только сборник рецензий на литературные произведения различных жанров. Здесь вы найдете и очерки, и отзывы, эссе, даже автоматическое письмо в связи с прочитанным. Я могу сказать с уверенностью, авторы рецензируемых мною книг многолики, известны и уважаемы, поэтому даже если вы равнодушны к литературе, думаю хоть что-то Вас заинтересует. Приятного чтения.

А возможно ли заново начать
(«Ставок больше нет»^[1] Ж. П. Сартр)

Мое знакомство с творчеством Ж. П. Сартра началось с прочтения его самого емкого философского труда «Бытие и Ничто»^[2]. Казалось после такой зубодробительной первой встречи с феноменологической онтологией, экзистенциализмом и в целом самим автором я должен был забыть о его произведениях, как минимум лет на десять, пока не подрасту. Но нет, Сартр наоборот стал одним из моих любимых философов и писателей. В связи с этим, на сколько, велико было мое удивление, когда я узнал, что существует роман-пьеса «Ставок больше нет»^[3], с которым я совершенно незнаком. При первой же возможности прочитал ее за одну ночь и спешу поделиться своими впечатлениями.

Скажу откровенно, Сартр меня удивил, особенно сентиментальной и романтичной историей первой части повествования (хотя удивление, является первопричиной философского знания). Первая мысль, возникающая с первых страниц, а где тут Сартр? Но нет, все постепенно встало на свои места по ходу развертывания сюжетной линии, но обо всем по порядку. История достаточно проста, если так можно выразиться. Двое молодых людей (девушка и мужчина) погибают, по разным причинам, и попадают в мир мертвых. По ошибке, закравшейся в небесную канцелярию, они получают шанс вернуться в мир живых, так как они были созданы друг для друга, но так и не встретились. Для того чтобы найти и полюбить друг друга на земле, у них есть всего один день. И если они все-таки встретятся на земле и будут вместе, то проживут в счастливом любовном союзе до глубокой старости. Вроде совершенно прозаично, даже скучновато, но это совсем не так.

Итак, непосредственно о повествовании. В первую очередь Сартр обращает внимание на ритм жизни, который отличает мир живых от мира мертвых. «А как же их отличить от живых – спрашивает Пьер. Очень просто: живые всегда спешат…»^[4]. Ритм жизни современного человека перенасыщен скоростями, как материальными, так и информационными. Сегодня человек обречен на выживание в сложившихся условиях, современное социальное пространство характеризуется именно скоростью. Но мертвые выглядят гораздо свободнее, нежели живые им некуда торопиться, они не связаны образами «железной клетки» Вебера^[5], или «резиновой клетки» общества потребления, но не тут-то было, бюрократия есть везде, как и порядок, и ограничительные меры.

«– Превосходно, – подводит итог пожилая дама, – отныне вы мертвы по всем статьям.

– А куда мне теперь? – нерешительно осведомляется Ева.

– Куда хотите. Мертвые свободны. Ева, как и Пьер, неосознанно направляется к двери, через которую вошла, но чиновница указывает ей на другую:

– Нет, вам туда…»^[6].

Первая стадия, которую проходят вчерашние живые люди, попадая в мир мертвых – это отрицание, монолог Пьера тому веское доказательство: «– Смерть всегда приходит слишком рано…или слишком поздно. Но только не ко мне, слышите вы? Не ко мне. Смех и насмешки со стороны мертвецов вспыхивают с новой силой»^[7]. Потом наступает принятие, но у влюбленных появляется возможность вернуться на землю.

Главный герой Пьер направляется к Еве, чтобы разыскать ее, увидеться в мире живых и любить друг друга вечно. В первые минуты влюбленных охватывает эйфория, они не только видят друг друга, они осязают, чувствуют запах, дыхание, слышат, как бьются их сердца. Они должны начать новую жизнь, меняют свои бытовые условия. Ева, привыкшая к роскоши, переезжает к Пьеру, чтобы строить свое счастье вместе. «Пьер нервно ходит взад-вперед по другой стороне улицы. Ева появляется в окне и радостно кричит ему:

– Здесь очень хорошо, Пьер.

– Правда? – облегченно улыбается он.

– Очень хорошо.

– До скорого, – кричит он, помахав рукой, и быстро уходит»^[8].

У них нет времени сомневаться друг в друге, ссориться, им надо спешить любить, но… Неотложные земные дела, разлучают их по разным обстоятельствам, как предполагают герои, лишь на время. Ева, как женщина пыталась остановить Пьера, предчувствуя беду, но мужчина всегда менее сентиментален и пренебрежителен к чувствам, слыша, порой лишь голос разума, справедливости, дружбы – это, в конечном счете, и подвело.

Итогом оказалась их встреча, в уже знакомом для них мире мертвых и Ева, отвечая на вопрос старика произносит: «Видите ли, ставок больше нет. Заново жизнь не начнешь…»^[9]. А вот здесь как раз Сартр, жесткий реалист, который показывает, что существование как таковое бывает в большей мере несчастным, нежели счастливым, а жизнь порой невозможно изменить, хотя это не повод не пытаться этого сделать. Пьер и Ева попытались, возможно, у других это получиться, а возможно и нет. «Их руки медленно опускаются, они отворачиваются друг от друга и уходят каждый в свою сторону. А на разоренной площадке для танцев двое молодых людей в обнимку кружатся в вальсе с надеждой заново начать жизнь…»^[10].

Бесконечный русский лонгдринк
(«Водка как нечто большее. Труд»^[11] Е. Гришковец)

Сразу хочу предупредить всех, чересчур увлеченных лиц здоровым образом жизни, диетами и спортом, о вреде прочтения этой книги, потому что название говорит само за себя ☺. Ну а если серьезно, Гришковец совершенно не пропагандирует в своем труде (ведь это именно труд, а не книга, пусть около научный, но, тем не менее) алкоголизм и употребление спиртного, как таковое, нет, совсем наоборот. Речь идет именно о правильном употреблении алкоголя, а именно водки, которая рассматривается, как феномен российской действительности и культуры в целом. О том, как пить правильно, даже не пить, а выпивать, с чувством, расстановкой, под правильную закуску, в проверенной компании, а главное в меру. Ну, а мера, как известно у каждого своя, вспоминаются слова одного из героев произведения Довлатова «Зона», Фиделя: «Я меру знаю, – сказал Фидель, подтягивая брюки, – кило на рыло, и все дела! Гужу, пока не отключусь…»^[12]. Ведь водки у нас в стране выпивают много, а правильно ее употребляют лишь некоторые – самые сознательные личности. Глубоким заблуждением, по мнению автора, является слишком свободное и даже порой пренебрежительное отношение к этому спиртному напитку со стороны русского человека. Именно такое восприятие и приводит к алкоголизму, запоям, различным преступлениям и разрушению семьи. А вот уважительное отношение к водке встречается редко, почти так же, как люди, которые умеют ее «кушать». Так как водка уместна всегда, как на торжестве, так и на поминках, как в радости, так и горе, в ней смешиваются пейзажи, озера и горы, север и юг, глубокая русская душа с ее тоской и весельем, такой вот бесконечный русский лонгдринк. Но, что-то я немного увлекся, предлагаю обратить внимание, на некоторые тезисы из труда, которые дадут нам более полное представление о водке, как культурном феномене, а не только как сугубо алкогольном напитке.

«[…] водку не умеют пить нигде и никто, кроме нас! Пить, как надо, как должно и как задумано теми, кто ее создал… То есть нами»^[13]. Трудно представить большой праздничный стол итальянца, француза или немца, за которым главным напитком, будет водка. Вы можете возразить, а финны, поляки, на что автор парирует, ну ведь нет у них таких душевных разговоров, как у нас, общих скреп и тематик. Нет ни стременной, ни посошка, отсутствует та закуска (правильная, сугубо наша, например селедочка, картошечка, грузди и т.д.), не льют они общих слез после третей бутылки, а после четвертой, когда из семи человек в компании остаются двое, точно не станут сидеть вдвоем до утра на кухне и закуривая, делиться самым сокровенным. А мы пить водку умеем, знаем как, но порой, к сожалению, даже у самых мудрых и опытных из нас не выходит. По разного рода причинам, но самые ответственные из нас к этому стараются прийти, а старание, как известно уже половина дела. «Многие русские люди, к несчастью, очень многие, в силу слабости характера, недостатка воспитания, отсутствия стержня и силы воли пренебрегают водкой как наукой, не желают относиться к ней, как к особой части национальной культуры и образа жизни, а просто пьют ее как самый доступный на нашей почве алкоголь. Гибельна водка для таких людей. Беда она! Но эта беда также глубоко наша! Личная эта беда для многих и многих русских женщин»^[14]. А вот она неуловимая, ведь зачастую водка появляется неизвестно откуда, но всегда к месту и в определенных обстоятельствах. «Водка может появиться и часто появляется раньше, чем мысль о ней»^[15]. Автор совершенно не идеализирует роль водки для русского человека, намеренно указывая на обязательную ответственность при ее употреблении, он раскрывает ее роль, которую многие зачастую приуменьшают, либо не замечают, а порой вообще критикуют. Каждый найдет при прочтении свои смыслы, ну а мне книга, в общем понравилась. В заключении, мне вспоминается диалог, из прекрасного фильма «Москва слезам не верит»^[16], в электричке, между главной героиней и Гогой:

«– А как на счет…

– Что? Ах это. Это я люблю.

– А-аа…

– Но, только в нерабочее время и под хорошую закуску!».

Еще, буквально два слова, снова вспомнил Довлатова: «Русский человек даже гвоздь забивает с надрывом»^[17]. Так давайте в очередной раз, собравшись в компании с самыми близкими людьми, будем выпивать водку правильно, с чувством и под хорошую закуску, чтобы наш бесконечный русский лонгдринк приносил нам только положительные эмоции. А обратная сторона (которая правда для многих является единственной), в виде алкоголизма, драк и сор, проходила мимо, так как употребление водки – это дело ответственное, даже очень.

«Гамлет» нового мира^[18]
(«О дивный новый мир»^[19] О. Хаксли)

Девиз Мирового государства в книге Олдоса Хаксли «О дивный новый мир»: «ОБЩНОСТЬ, ОДИНАКОВОСТЬ, СТАБИЛЬНОСТЬ»^[20]. О. Хаксли в своей антиутопии рисует новый мир, где живорождение является отвратительным актом, а все население земли состоит из синтезированных в пробирках универсальных людей, которые должны выполнять определенные функции в обществе и причисляются к определенным группам (в марксистском смысле – классы) – эпсилоны, альфы, омеги. Автор рисует нам картину идиллического общества потребления, которое всегда должно быть довольно и счастливо: «Теперь каждый счастлив»^[21]. Господь в этом обществе – это «Форд» и его культ, культ машин и технологизации, люди должны лишь управлять этим идеальным и отлаженным механизмом. «Машины должны работать без перебоев, но они требуют ухода. Их должны обслуживать люди – такие же надежные, стабильные, как шестеренки и колеса, – люди, здоровые духом и телом, послушные, постоянно довольные»^[22].

Счастье в дивном новом мире ассоциируется именно с телесными удовольствиями – это беспорядочные половые связи, которые в этом обществе считаются нормой морали, воздержание или моногамные отношения являются отклонением. Постоянное общение, занятие активными видами спорта, танцы, алкоголь, «сома». «Сома» – это наркотическое средство, оно является разрешенным, ее употребление является естественным в этом новом мире и даже необходимым в некоторых случаях. Например, когда у человека нет настроения или он находится в депрессии, просто примет пару грамм «сомы» – и все наладится.

Это общество, в котором осуществлен культ молодости, развлечения и разврата в виде групповых оргий, которые для дивного нового мира являются нормой. Это напоминает мне радикальный гедонизм^[23], когда все удовольствия человеческой жизни сводятся к телесным и потребительским. Обычная спокойная беседа, прогулка с «Другим», созерцание красоты ландшафта в новом мире вызывает удивление, а уединение и чувство целостности с природой и окружающем миром считается отклонением. В романе одна из девушек во время свидания на предложение просто прогуляться, а не веселиться и играть в гольф (гольф нового мира) выражает сильное удивление: «Бродить и говорить – разве так проводят люди день?»^[24]. Человек нового мира не только лишен индивидуальности, в результате этого он отождествляет себя лишь с продуктами потребления, воспринимает свой отдых, как акт потребления, в результате он подсознательно воспринимает себя и «Другого» в качестве товара, исчезает цельность человека, его природы, единения его с окружающим миром. В другом эпизоде герои книги, молодая пара, подлетают на вертоплане близко к морской глади, молодой человек любуется водными просторами. В это время девушка, которой стало скучно, включила радио, тем самым, демонстрируя свое сильнейшее неприятие к природному миру как таковому. «Я хочу спокойно глядеть на море, а этот тошный вой даже глядеть мешает […] От моря у меня такое чувство… – Я как бы становлюсь более собой»^[25].