По-хорошему, об этой книге не стоит писать вообще. Она откровенно плохая, а потому не заслуживает даже того чёрного пиара, который я собираюсь обрушить на неё своим отзывом. И всё же я напишу. По трём причинам: 1) это настолько плохо, что в какой-то момент превращается в сюр и смешит; 2) мои честь и совесть не позволяют молчать, когда на ЛЛ висят одни положительные рецензии; и 3) Дине Серпентинской тоже не стоило писать, это её не остановило. Чем я хуже?
Поехали.
Итак, аннотация обещает социалочку на тему "современной проституции", на которую женщин толкает безысходность.
Книга начинается со встречи в клубе трёх подруг - Яны, Марины и Аллы (Я-М-А - каково, а? Вы оценили, я спрашиваю? То-то же). Две из них отмечают, что третья - Марина, нищая медсестра - стала "более лучше одеваться" и вообще изменилась. Марина нехотя признаёт, что у неё богатый мужик, и до поры до времени эта история остаётся за кадром, чтоб потом громко выстрелить!!! (Нет.) Яна проводит всё свободное время на сайтах знакомств, а вот Алле повезло больше всех - пережив пару неудачных романов, она отхватила отличного парня Пашку, с которым у них полная чиуауа и вот-вот зазвонят свадебные колокола.
И вдруг всё рушится. На Аллу вываливают фейковый компромат, на компромат ведутся и СуперПашка и боссы Аллы, в результате чего она оказывается на улице в слезах и тапках.
Перед тем, как я дам вам возможность насладиться главными особенностями романа, мне хочется поговорить о плюсах. О плюсе, так как он, увы, один - это тема книги. Остросоциальная, актуальная, она могла бы заиграть великолепными трагичными красками, а место действия - не Дефолт-Сити в кои-то веки, а целый Владивосток - стало бы её изюминкой. Если бы не исполнение.
Книгу кошмарят всего две вещи, зато какие - это язык и отсутствие у автора чувства уместности/меры/вкуса. Первым, обо что я споткнулась, когда ещё ожидала чего-то хорошего, были ужасные диалоги.
- Так где же их взять, хороших перспективных парней? Они что, на дороге валяются, бери не хочу? - обратилась она к Алле. Из-за громкой музыки подруга не расслышала, и вопрос пришлось повторить.
- Как бы банально ни звучало, нужно вести активный образ жизни и жить в реале. Если киснуть дома на диване, жаловаться на скуку и никуда не выходить, то никакие сайты знакомств не помогут, чуда не произойдет, и прекрасный принц не постучится в дверь. <...> Приведу в пример одну мою знакомую мотоциклистку. Как-то раз поехала она кататься в горы с другом (далее много).
Также сильно коробил излюбленный приём графоманов - замена имён и местоимений нелепыми "блондинка", "девушка", "депутат" и т.д. И любые рандомные действия вместо "сказал" и "ответил".
"Я пришла из клуба. Спокойной ночи, любимый", - отправила она СМС перед сном.
"Сладких снов, кошечка", - не заставил ждать с ответом парень.
К слову, параллельно я слушала книгу Стругацких (я же всё-таки не железная) и невольно отмечала, что у них условный "усатый" зовётся "усатым", пока не прозвучит его имя. Дальше - либо имя, либо "он", и никаких усатых. Это очень просто, но даже в издательствах сейчас не то что пропускают такие ошибки, но даже настаивают на них, если мне не соврала одна из писательниц букв руками. Поэтому, думала я, книге Дины Серпентинской нужен всего-навсего хороший редактор, который выправит то, что не заметил замылившийся авторский глаз. И будет норм. "А-ха-ха", - сказала Дина. И после первой полусотни страниц стало ясно, что редактор здесь не поможет. Да и не заслужил он такого, кем бы он ни был.
"- Кто он, кто этот ублюдок?! - взревел подвыпивший отец, что было вполне адекватной реакцией на слёзы дочери."
Кроме отвратных диалогов изумляет стиль книги, скачущий от гопояза ("из Владика в Питер, б*я") до распевов шекспировских трагедий.
"Алла обалдела от услышанного. Было же видно, что их слушали ради приличия, интереса - ноль! И какого черта она поехала, если сразу почувствовала, что дельце пахнет говнецом?"
"Их квартира была храмом, она - богиней, к её ногам он подносил дары любви, облагораживал ей быт. Ему твердили про её обыкновенность: несчастный не прощает блеск в глазах. Но Пашка никого не слушал, верил чувствам и женщине, вдохнувшей в него жизнь и жажду к ней. Но счастья час недолог, и с неё, создания неземного, сорвали маску, бросив к Пашкиным ногам. Богиня мигом пала с пьедестала, теперь же билась, истерила на полу, где было место ей."
"Возможно, - цеплялось за соломинку моё сознание, - это специально, возможно, авторка умеет в постмодернизм, "Улисс" там, все дела...". Фокал, кстати, тоже скачет. Мы в голове одновременно у всех героев, господь, как это ужасно.
"- Ты сделала мне предложение, и я хочу его принять, - Алла говорила как можно увереннее, а по щекам бежали слёзы.
<Что и требовалось доказать>>, - заключила Ирина."
Дальнейшее показало, что авторка вообще умеет во всё. Например, возьмём краеведение. В совершенно неожиданных местах (моё любимое - сразу после первой напряженной встречи новоиспечённой путаны с клиентом) возникают многостраничные рассказы о жизни Владивостока. Буквально секунду назад павшая в бездну героиня забирала купюры с тумбочки и вдруг:
"Алла заказала такси от "Аванты" до Светланской, 209. Янка жила в трех шагах от площади Луговой, оживлённого торгового района, удобное расположение которого позволяло без проблем добраться в любое время дня и ночи в любую точку города." (далее длинный рассказ о местном рынке с перечислением цен на подшив брюк и стрижки)
Как точно отметила моя знакомая Юля - в стиле Гюго. И угадайте что? В книге действительно есть пересказ романа Гюго "Человек, который смеётся", что открывает новую грань таланта Серпентинской - человек она начитанный. Вскоре добавились разговоры о политике - ну а как, ведь время действия - 2014 год, крымняш и хоп-хей-лалалей, доллар семьдесят рублей. Героиня, впрочем, политикой не интересуется, ей надо думать, как выжить (то, что этот вопрос вообще встаёт - это тоже политика, но это такое: "Мама, а в какой концлагерь нас везут? - Не знаю, сынок, я политикой не интересуюсь.") Да, когда я недавно сетовала на то, что наша литература застряла на сталинских временах, ВОВ и Гулаге, и никто не пишет про современность, мне надо было быть поаккуратнее в запросах.
Признаюсь, я ломала себе мозг и читала роман до конца, похрустывая таблетками от мигрени, потому что мне было интересно - саму историю авторка сможет куда-то вывести или креативщик из неё такой же, как стилист?
Второе.
Финал, конечно, был сдобрен слезовыжималкой (которая не сработала, потому что на серьёзных щах эту книгу читать было опасно для ягодиц и мебели, так что я обросла стальным панцирем сарказма), но помер совсем не тот персонаж, на которого я ставила. И по шапке прилетело не тому. И вообще никаких выводов, и вообще ничего.
"Яна стояла на клочке сопки и смотрела на беспокойное море. Не так много отделяло её от пучины. Это был тупик.
Тупик на карте города. Тупик на карте страны."
И это было бы нормально - как отстраненный взгляд со стороны (как в "Идеальной няне" Слимани), если бы Дина Серпентинская не разражалась на каждой странице рассуждениями обо всём на свете. О морали, об образовании, о том, что за люди эти, что за нелюди те... А она разражается, отчаянно самой себе противореча и визуализируясь у меня то в виде вредной бабки на лавке, то в образе воздушной девы со вдохновенно взлетающим пером в руке, не меньше.
А теперь смотрите. Книга выпущена самиздатом, то есть за деньги авторки и её единомышленников (а ведь у неё наверняка есть друзья, им пришлось читать это и хвалить). Сгенерированы пятизвёздочные рецензии на ЛЛ. Куплен обзор у плохонького, но какого-никакого буктьюбера. Организована раздача печатных экземпляров (напечатано, кстати, на классной плотной бумаге, и само издание ласкает руку... тьфу, подхватила этот язык всё-таки). На всё это нужны денежки, их не жалко. Деревьев, срубленных ради печати произведения уровня "мой первый фанфик" - не жалко. А на редактуру было жалко. Парадокс!
Мне очень сильно хотелось поделиться впечатлениями. Теперь я больше понимаю людей из издательств, которые вынуждены разбирать самотёк, а также блогеров, отказывающихся читать и обозревать самиздат. Я оставляю крошечную надежду, что среди тонн никчёмного мусора в самиздате теряются жемчужины, но лучше я упущу жемчужину, чем запихаю эти тонны мусора в себя. Пусть за жемчугом ныряет кто-то другой.