Глава 1

Лиза

Я опаздывала! Нет, не так! Я опоздала на целых три часа! К тому же вид мой был явно далек от идеального: волосы растрепались, косметика размазалась, одежда пропиталась потом и запахом кислых щей. Остановилась, пнула ногой ни в чем неповинное дерево и содрала кожу на носке туфли.

Черт… черт… черт…

Это не мой день, однозначно, не мой. Он не задался с самого утра!

Сначала по пути в город сломался единственный рейсовый автобус, потом я час простояла на обочине пустынной дороги в ожидании какого-либо транспорта, а затем, чудом оказавшийся в нашей глуши таксист, прекрасно понимая плачевность ситуации, запросил двойной тариф.

На такие траты я не рассчитывала, но четко осознавала, что потрепанные жизнью Жигули года моего рождения – единственный вариант добраться до пункта назначения. Поэтому, натянув на лицо благодарственную улыбку, отдала почти все имеющиеся в кошельке финансы ушлому водителю и кое-как втиснулась на заднее сиденье рядом с грузной женщиной и кучей ее сумок с продовольствием, аромат из которых заполнял машину, и открытые окна совсем не помогали.

Протяжно вздохнув, бросила взгляд на часы и поняла, что, несмотря на столь неудачное начало дня, все же успеваю вовремя, ведь автомобиль хоть и медленно, но приближал меня к заветной цели, а это не могло не радовать.

Улыбнувшись, приняла более удобную позу, достала наушники, включила любимую музыку на смартфоне, и буквально через несколько минут от плохого настроения ни осталось и следа. Мимо проплывали необъятные поля и леса нашей Родины, а я энергично двигала головой в такт незатейливой мелодии и подпевала любимому исполнителю.

Эх, если бы я только знала, что случившиеся со мной ранним утром неудачи лишь вершина айсберга, то выпрыгнула бы на ходу из машины и пешком вернулась бы домой. Но я этого не сделала, и остальные неприятности не заставили себя долго ждать.

Из эйфории сомнительного происхождения не слишком аккуратно меня вывел водитель. Он резко затормозил, я ударилась об окошко и заработала синяк на лбу. А еще какая-то жидкая субстанция, напоминающая щи, разлилась под ноги и пропитала собой кожаные туфли. В итоге остаток пути я провела в обнимку с замороженной курицей, любезно приложенной к моему ушибу попутчицей, и мрачными мыслями в голове.

Но и на этом судьба-злодейка не успокоилась, она, словно проверяла меня на стрессоустойчивость.

При въезде в город таксист внезапно остановился и произнес на ломаном русском:

– Все, вылазтэ, приехали, движок закипэл!

И я протопала на огромных шпильках не меньше километра до остановки, не без труда втиснулась в чудо российской техники под названием троллейбус и, сполна прочувствовав на себе все прелести общественного транспорта, все же добралась до школы. Правда в конце учебного дня и в ужасном виде.

Это катастрофа!

Чтобы влиться в коллектив, мне необходимо было произвести впечатление на одноклассников. Я все заранее продумала. Все, все, все до мелочей. Ради того, чтобы попасть в лучшее общеобразовательное учреждение города, не постеснялась обратиться за помощью к тете по линии отца, и это несмотря на то, что у меня с ней не сложились отношения…

Хотя, о чем это я? Правильнее будет сказать: с которой у меня вообще не было никаких отношений. Но обо всем по порядку.

Когда мне исполнилось семь лет, мама приняла решение переехать в деревню, так как бабушка после смерти дедушки сильно сдала и не справлялась с хозяйством. Она бросила прибыльную работу и, пожертвовав всем ради семьи, вернулась в отчий дом. На протяжении долгого времени я искренне верила, что поспешно принятые мамой меры: вынужденные. И в будущем мы переберемся обратно в город. Но бабушка умерла, а у нас так ничего и не поменялось.

Мы жили на деньги от продажи овощей, фруктов, картошки, яиц и мяса. То есть с едой у нас проблем не возникало, а вот со всем остальным с лихвой хватало. Финансово едва тянули оплату коммунальных и бытовых нужд, а также покупку необходимой одежды. Именно необходимой, так как никаких лишних трат себе позволить не могли. И я надеялась, что когда-нибудь она одумается и перестанет доводить себя непосильным трудом до полуобморочного состояния.

Но мужиков нормальных в деревне не наблюдалось, и всю тяжелую работу она делала сама, в итоге у нее образовались межпозвоночные грыжи, и когда их защемляло, мама жила на обезболивающих лекарствах, которые я ей колола.

В такие дни все хозяйство переходило в мои нежные, а, точнее: в мои обветренные, мозолистые руки, потому что нежными они априори не могли быть у вечно моющей, убирающей и готовящей девушки.

И, если честно: мне такая жизнь надоела! Да и маме, думаю, тоже. Но я знала, что она никогда не признается в этом, поэтому и решила наше будущее устроить сама за счет выгодной партии. Ведь единственное, что оставил мне на память о себе мой несостоявшийся папочка – это весьма привлекательную внешность.

Густые длинные каштановые слегка волнистые волосы, большие голубые глаза, стройная фигура и грудь третьего размера всегда действовали на мужской пол сокрушительно. Воспользовавшись шикарными от природы данными, я собиралась соблазнить богатого симпатичного парня, чтобы с его помощью наладить свою и мамину жизнь.

Меркантильно? Возможно! Но я давно поняла и приняла одну простую истину: в институт на бюджетную основу с образованием сельской школы мне не поступить. А платное обучение: не потянуть. Поэтому в данной ситуации вариант: влюбить в себя перспективного кандидата в мужья, выглядел очень заманчиво.

Разработав идеальный, по моему мнению, план, незамедлительно начала приводить его в действие. Не сказав, конечно, матери, съездила к сестре моего биологического отца, которого, к слову сказать, никогда не видела, впрочем, так же, как и всю его семью, включая вышеупомянутую тетю, и попросила помощи.

Она, к моему величайшему удивлению, не отказала, ведь работала Нина Семеновна ни где-нибудь, а в администрации города. А еще денег подкинула, чтобы я нормально оделась, обулась, рюкзак и все необходимое к школе купила.

От таких знаков внимания чуть не прослезилась. Даже мелькнула мысль, что мы могли бы подружиться, наладить контакт. Ведь я никогда не отказывалась от общения, всегда звала ее в гости. Вот только она почему-то к нам никогда не приезжала.

Но после холодного монолога в мою сторону стала понятна причина.

– Лиза, я договорилась о зачислении, но это было непросто, и теперь у меня обязательства перед определенным человеком. А я, чтобы ты знала, не любительница долгов.

Она сделала паузу, а затем, нахмурив брови и отвернувшись к окну, продолжила:

– Выслушай, пожалуйста, меня и не обижайся. Говорю с тобой честно и откровенно: на помощь впредь не рассчитывай. Мне и своих забот хватает. Через месяц ты станешь совершеннолетней, взрослой, самостоятельной девушкой, – слово: самостоятельной, она выделила интонационно, – и отправишься в свободное плавание. Подумай о будущем и расставь приоритеты. Ты же умная девочка и я не сомневаюсь, что у тебя… и у… э-ээ… твоей мамы, – почему-то она никогда не называла ее по имени, – все будет хорошо. И знай: я никогда не считала поступок брата правильным. Мне стыдно за него. И я рада, что смогла сделать то, что должен был осуществить он. Но не тешь себя иллюзиями. Вряд ли мы с тобой подружимся. Дело не в тебе, как бы это банально не звучало, – она усмехнулась. – Дело во мне. Я не добрая тетушка фея, как может показаться на первый взгляд. А эгоистичная, тщеславная и расчетливая женщина, у которой работа в приоритете. Мне не нужна семья, и неожиданно появившиеся родственники тоже не вписываются в картину моей жизни. Я согласилась помочь только потому, что посчитала нужным: вернуть долги твоего отца. Ведь больше всего на свете не люблю несправедливость. А он поступил с вами некрасиво. Узнав, что твоя мать не внесла его в свидетельство о рождении дочери, быстренько собрал вещички и уехал в неизвестном направлении. Не так его воспитывали родители, не так…

Она задумалась на секунду, а потом, тряхнув головой, словно прогоняя воспоминания, посмотрела на часы и, повернувшись ко мне, продолжила уже совершенно другим, чужим, официальным тоном:

– Но что-то мы заболтались, Елизавета. Через час у меня важная встреча, и на нее нельзя опаздывать.

Вот и все, флер доброжелательности и нежной дружбы мгновенно развеялся. Надежды и ожидания не оправдались. Образ милой, улыбчивой и радушной родственницы оказался далек от истины. Я ждала объятий, румяных пирожков, чаепития и милой беседы. А в итоге получила пресный, бесчувственный монолог и с трудом выжатую полуулыбку.

Первым порывом было вернуть деньги и уйти, громко хлопнув дверью, но жизнь научила меня мыслить рационально, и я понимала, что отказываться от любезно предоставленного шанса: исполнить свою давнюю мечту, было бы неразумно. Да и не привыкла я сдаваться, поэтому, проглотив обиду, невозмутимо ответила:

– Я вас поняла, Нина Семеновна, и больше не побеспокою. Вы итак для меня очень много сделали, и за это вам огромное спасибо.

Она с облегчением выдохнула и на радостях, что мы достигли полного взаимопонимания, уже в коридоре вручила пакет с подарками. Я машинально взяла его и, не проверив содержимое, покинула квартиру, мысленно пообещав себе никогда в нее не возвращаться. Позже дома, открыв его, обнаружила две больших коробки швейцарских конфет, пробник французских духов и несколько брелоков из Франции.

Усмехнувшись, подумала: «Да, тетушка откупилась по полной, чтоб уж наверняка! Деньги, подарки, школа – лишь бы никогда меня больше не видеть».

Нет, я не ждала, что она с распростертыми объятиями примет в свою семью, но и к такому развитию событий не была готова. Где-то в глубине души все же теплилась надежда, что она захочет хотя бы иногда общаться, но, увы, этого не произошло.

Я до последнего верила, что тетя, обнаружив на пороге своей квартиры родную племянницу, обрадуется, потому как, из всех имеющихся по линии отца родственников, только Нина Семеновна поддерживала с нами связь. Она часто звонила и предлагала финансовую помощь. Но мама по непонятной мне причине всегда отказывалась и объяснений своим действиям не давала. Беседу с Ниной Семеновной вела холодно и отчужденно, и в гости, в отличие от меня, никогда не приглашала.

Звонки становились все реже, и это вызывало тревогу. Ведь я не хотела терять контакт с единственной интересующей меня родственницей. В итоге, набравшись смелости, отправилась к тете в гости, с целью получить ответы на волнующие вопросы.

И вот что из этого получилось. Теперь-то я понимала: почему мама не хотела связываться с Ниной Семеновной.

Родная тетя все это время пыталась просто откупиться от нас и успокоить свою совесть. Поступок брата не давал ей покоя, и вот, благодаря мне, ей все-таки удалось хотя бы частично погасить финансовые долги непутевого папаши, и оставить историю с нерадивой племянницей в прошлом.

Правда оказалась горькой: никаких родственных чувств она ко мне не испытывала. Стоя в коридоре ее квартиры с этим несчастным пакетом в руке, чувствовала себя жалкой и униженной. Врагу бы не пожелала испытать то, что пережила в тот момент я.

Обида, неловкость, стыд, разочарование, сожаление, опустошение и злость слились в один большой клубок. И детские переживания, которые я давно похоронила в глубинах своего сердца, неожиданно воскресли.

Хотелось крикнуть: «За что вы так со мной? Почему за семнадцать лет никто из вашей большой дружной семьи не удосужился навестить маленькую одинокую девочку? Неужели я такая обуза для вас?»

На глазах выступили слезы, но, быстро справившись с эмоциями и подавив в зачатке внезапный порыв: высказаться, заставила себя улыбнуться и покинуть ее дом, как ни в чем не бывало.

Прошло то время, когда я плакала в подушку и спрашивала маму: «А когда к нам приедут бабушка, дедушка, папа и еще та любезная тетя, которая часто звонит? Я хочу с ними познакомиться и поиграть. Я так их жду, мамочка, так их сильно жду…».

Я выросла и закалилась. Пройдя настоящую школу жизни в деревне, научилась стойко переносить удары судьбы. И уж точно не собиралась реветь белугой из-за того, что встреча с Ниной Семеновна не оправдала моих ожиданий.

Из каждой ситуации надо извлекать выгоду и делать выводы. И в данном случае для себя я уяснила одну очень важную вещь: предпринимать попытки к сближению с людьми, так сильно пытающимися забыть о моем существовании, никогда больше не буду. Одного раза вполне достаточно!

Но и жалеть о содеянном тоже не собиралась, ведь самое главное: Нина Семеновна исполнила мою просьбу.

И вот сегодня я должна была зайти в класс с гордо поднятой головой, окинуть всех циничным взглядом и сесть поближе к самым сливкам общества, но все пошло не по плану, и я понимала, что могу из-за нелепых случайностей оказаться за бортом красивой жизни.

Мысленно уже представляла, как сижу в дырявой лодке с неудачниками и вычерпываю воду, а мимо проплывает элита школы, лучшие ученики, любимчики фортуны на красивой дорогой яхте и смеются над нами, а еще кидают очистки от фруктов и обертки от конфет.

Тряхнула головой.

Нет, уж, не дождетесь! Я приложила столько усилий не для того, чтобы проиграть в первой же битве. И сделаю все, чтобы на меня обратили внимание!

Выдохнув, вошла в здание. Спросила у охранника, где находится кабинет директора и, гордо расправив плечи, зашагала вдоль по коридору, только не к нужной двери, а в туалет, чтобы привести себя в порядок. Причесалась, замазала тональным кремом синяк и вылила на себя почти весь пробник настоящих французских духов. По крайней мере, я так думала, потому что подделки у Нины Семеновны быть не могло.

Покрутившись возле зеркала и подмигнув своему отражению, уверенной походкой направилась в сторону кабинета директора.

– И почему же вы, Елизавета, в первый день учебы опаздываете? Имейте в виду: это неприемлемо и недопустимо для нашего образовательного учреждения. Постарайтесь в будущем приходить вовремя, – отчитала меня с порога стройная, подтянутая женщина неопределенного возраста.

– Извините, пожалуйста, больше такого не повториться, – заверила я ее и скромно потупила взор.

– Извинения приняты. Надеюсь: вы сдержите свое обещание, Лиза. Меня зовут Зоя Павловна. Но не будем терять время на приветствия, пойдемте, я провожу вас в класс, – засуетилась директриса и неожиданно чихнула. – А-а-апчхи… Чем от вас пахнет? – спросила удивленно, зажав двумя пальчиками нос.

Я невозмутимо отчеканила:

– Это «Шанель»!

А про себя усмехнулась и добавила: «Только с нотками кислых щей – новый, модный аромат!»

– Да-да… Я так сразу и подумала, – сказала она и окинула меня презрительным взглядом.

Затем достала белоснежный платочек, высморкалась и, не убирая его от носа, прогундосила:

– Я, наверное, заболеваю, так что вы ко мне близко не подходите. Не хочу вас заразить. Пойдемте, пора познакомиться с будущими одноклассниками и вашим новым классным руководителем.

Она вышла первой, а я, незаметно отодвинув ворот блузки, понюхала себя:

«Неужели переборщила с духами? Да нет, нормально так пахнет! А хотя уже все равно!»

Зоя Павловна семенила маленькими шажочками в своей узенькой серой юбочке, чихала и смотрела в мою сторону широко раскрытыми от ужаса глазами. Я не очень понимала причину таких действий, но осознавала, что с директором учебного заведения, в котором мне еще год предстоит учиться, не стоило портить отношения, поэтому широко улыбалась и пыталась ее догнать. Но сделать это не получалась, так как она неслась вперед, будто сдавала стометровку.

Остановившись возле класса в самом конце коридора, Зоя Павловна выдохнула, снова чихнула и пропищала:

– Не забывайте: я болею. Соблюдайте дистанцию.

Затем, пропустив меня вперед, предусмотрительно отступила в сторону и быстро произнесла:

– Мария Федоровна. Это новенькая – Лиза Семенова. Познакомьте ее с ребятами и введите в курс дела, пожалуйста.