Счастье для наркомана, мечта для придурка, эта книга для меня - как майское утро для откинувшегося зэка. Я радостно кручу пальцем у виска и ерзаю на диване, когда читаю про этого психа:
Я кричал все громче и громче, но снаружи не было никого, кто мог бы заметить меня и понять, что меня вот-вот разорвет на куски. И тут мой крик прервала отрыжка. Это было странно, но за первым приступом последовали еще. Содержимое желудка стало подниматься к горлу. Внезапно рот открылся сам по себе, и меня начало рвать. Я старался наклонить голову ниже к полу, но я совсем не мог управлять происходящим. Наверное, я выглядел как Годзилла, извергающий из пасти огонь…
Этот парень пробежал 80 км, чтобы пройти отбор к стомильной гонке, и после финиша тело отказало ему, так что он полз из облеванной машины, словно Маресьев из книги о настоящем человеке… А сама гонка на сто миль – это просто песня! Одиннадцать с половиной километров – общий перепад высоты. Тропа идет по горам - то ныряя в долину, то карабкаясь по сыпучим склонам, переходящим в камни и снег. От резкого набора высоты и физической нагрузки у вас может начаться отек легких и мозга. Если вам плевать на такие мелочи, то на медпункте 30-го километра вам следует заняться ногами, которые минимум полтора часа бежали в мокрых от снега носках. Для этого надо быстренько проткнуть скальпелем огромные волдыри на ступнях, потом залить мозоли обычным суперклеем, купленным в ближайшем супермаркете; покрепче обмотать ноги армированным скотчем и совершенно не жалеть себя – у вас впереди несколько месяцев на восстановление мышц и связок )
На 60-м километре у вас, возможно, станет заплетаться язык - срочно сожрать побольше солеых крекеров и выпить литр воды – у вас опасное обезвоживание! От жары и сокрушительных подъемов иногда придется ползти на четвереньках, но это все ерунда, ведь скоро начнутся спазмы ног, а люди на ближайшем медпункте окажутся тупыми инопланетянами, говорящими что-то на своем тарабарском языке - и только ушат ледяной воды поможет привести в чувство бредящего атлета. К этому времени вы потеряете примерно 2-3 килограмма веса. Хорошо если не 7% от общей массы тела, потому что вас тогда снимут с дистанции и, может быть, это будет совсем неплохо. Потому что после сотого километра у вас будут болеть все части тела, мышцы попеременно неметь, а затем вспыхивать приступами боли и расцветать судорогами тошнотворных спазмов. Может пойти кровь из носа и ушей, отвалиться ногти на ногах, а ваша моча окраситься в алый цвет, но хуже всего, если вы начнете слепнуть. Это иногда случается, когда от физической нагрузки нарушается производство какого-то гормона, помогающего видеть в темноте. В этом случае надо хотя бы десять минуть поспать на земле и на ближайшем медпункте лихорадочно жрать цельные кофейные зерна, добавленные в шоколадные кексы – быть может это взбодрит вас, и вы не свалитесь в пропасть. Впрочем, к сто пятидесятому километру, не всякий уже и продолжит бег, и кто-то будет просто идти, пуская слюни на грязную, пропахшую потом майку, а кто-то и вовсе ковылять, как контуженный, возвращающийся с поля боя. И это совсем неплохо, ведь другие просто теряют сознание и их уносят с дистанции на носилках, а иные целеустремленно ползут к финишу (буквально), как червяки по асфальту после проливного дождя…
В общем, гонка на сто миль - это для идиотов, которые не хотят колоться, пить, курить, но которым обязательно надо как-то убить себя, желательно помучившись перед этим. Мне не с чем сравнивать это безумие. Этим летом я пару раз бегал по двадцать километров, но я никогда не бегал даже марафон! По сравнению с этим психованным американским греком я просто маленькая жучка, которая увидев породистую овчарку, от избытка чувств залилась радостным лаем: ав-ав-ав.
Конечно, несколько остыв от горячечного бреда ультрамарфонца, который кроме всего прочего соревновался в Долине Смерти, где кроссовки плавятся каждые двадцать километров, а бежать приходится в специальном белом костюме, чтобы солнце не превратило тебя в головешку, задаешься вопросом: А ЗАЧЕМ!!!? Дин Карназес мучается этим вопросом, придумывая десяток ответов, каждый из которых неубедителен, но вместе они набирают критическую массу, помогающую отчасти оправдать сознательное членовредительство, местами граничащее с легким помешательством. Но мне больше понравилась игра словами:
Тот, кто говорит, что бег — развлечение, просто неправильно использует это слово. Бег может приносить удовольствие. Бег может вернуть вас к жизни. Но если говорить об изначальном значении слова «развлечение», то оно не про бег… Есть еще слово «забава», оно точнее передает смысл. Являться на деловые встречи утром в понедельник после пятичасовой пробежки — забавно. Быстренько пробежать двенадцать километров в обеденный перерыв, а потом переодеваться на заднем сиденье машины — забавно…
Действительно забавно! Забавно приходить на работу после воскресного бега, слегка хромая. Забавно чувствовать себя словно бы вернувшимся с войны ветераном. Забавно чувствовать в себе что-то такое, что другим неизвестно и взирать на них из этого чувства, ощущая некоторое свое превосходство. Стоп!
Потому что не ради превосходства и даже пресловутого здоровья все это совершается. В мире, где смысл существования утерян иногда полезно вернуться к первобытному состоянию, где боль и страдание возвращают вкус к жизни, избавляют от мысленного бреда, высокоумия и извращенных идей. Надо просто бежать, терпеть, бороться с собственной ленью и гедонизмом, в общем, чувствовать себя снова живым, несложным, цельным, шагнувшим из болота суетных страстей на прочную почву «здесь-и-сейчас», пусть хотя бы и проселочных дорог. Этого, конечно, очень мало и недостаточно и устоять все время на этом пятачке не удастся (даже если он длиной в сто миль), но все же это лучше чем лететь бумажным змеем неизвестно куда. Впрочем, возможны варианты – можно рубить дрова, елки, пасти овец, заготавливать сено - где бы мы были, если бы у нас этого не было?
В общем, забавная книга, не могу ее рекомендовать всем, но свой читатель у нее точно найдется.