Аннотация

Жили себе люди, и не ведали, что рядом с ними жили другие разумные и одушевлённые существа. Только они – растения.

Долго ли, коротко ли, но однажды встретились Иван и эмпатические цветы. Весёлых приключений и волшебства при этой встрече не произошло, но вовсе не потому, что Иван что-то не так сделал, а потому, что цветы не на Земле выросли, а издалека прибыли. В межгалактическое путешествие к новому дому отправиться им помогли называвшие себя Искателями. Когда именно начался путь цветов Некк-Та, выяснить невозможно, и сколько всего Ковчегов построено – неизвестно, но только прибыли гости из другого мира в субботу, в районе старой Кисловки.

Пролог

– Можешь ли ты пойти вслед за нами, Юнуак? – спросили большие цветы Некк-Та, втягиваясь в туман из приготовленных для них ячеек.

Эти растения не имели развитого разума, как у людей, но ощущали эмоции и намерения живых существ. Пусть никто из последнего поколения Некк-Та не знал того единения с человеком, которого достигли их родственники из прежних серий, но они обладали тем же даром эмпатии. Их вырастили для того, чтобы они возродили сообщество гибнущего Небесного Мира на других планетах, соединившись с иными существами.

Некк-Та умели говорить, но люди слышали не слова, они слышали песни. Каждый цветок имел неповторимые тембр и мелодию. Но звучание уходящих растений было одинаковым – тусклым, грустным и тихим.

Старший искатель Юнуак посмотрел в сторону пространственного окна, которое вело к одному из кораблей, плывущему в пустоте поблизости от астероидного пояса, на вытянутой эллиптической орбите. Космический Ковчег унесёт Некк-Та к далёким звёздам за мгновение.

Очередная ячейка – большой плоский белый пенал, – раскрылась, чтобы принять молодое растение мужского пола. Юнуак прочёл обозначение: Некк-Ал-Ай-Один-Два. «Надо же, Алай, – последняя серия в поколении».

Этот цветок, похожий на земную ромашку, выросшую до высоты в полтора метра, и посаженную в трёхметровый полупрозрачный кувшин с широкой горловиной, поддерживался шагоногой – биомеханическим приспособлением, которое позволяло Некк-Та передвигаться. Внутри кувшина имелась система питания, и растение не нуждалось в носителе-человеке или в другом живом существе, чтобы жить.

Юнуак наблюдал за тем, как сработала ячейка: створки пенала поднялись, и дым начал выходить белёсыми клубами наружу. Некк-Ал-Ай-Один-Два испуганно шарахнулся на своей шагоноге в сторону, его окраска стала рыжей. Но он быстро остановился, его лепестки посветлели и налились синевой. Некк-Ал-Ай-Один-Два позволил дыму поглотить себя.

Кувшин развалился.

Облако стало серым, поднялось над землёй и полетело к входу в Ковчег.

Молодые цветы боялись одиночества, и они ощущали боль людей-искателей и своих родственников, ставших симбионтами. Однажды соединившись с человеком, цветы уже не могли прожить самостоятельно дольше нескольких дней. Обмен генетическим материалом делал со временем из такой пары единый организм.

– Нет, мои хорошие, нет, друзья, нет… – со вздохом, медленно качая головой, произнёс старший искатель Юнуак. – Я и моя Некки останутся. Как и другие. Вы унесёте с собой только идею Сообщества.

Он понимал, что его попытка скрыть свою боль от цветов – глупая и жалкая. Окраска растений менялась, плавное звучание их пения искажалось, непроизвольно открывая всем остающимся на планете искателям скорбь по утраченному равновесию, сожаление, которое представлялось людям глубоко неправильным.

Некки Эль-Шесть-Два, уловив настроение уходящих Некк-Та, задрожала всеми лепестками, которые потемнели и теперь были не ярко-жёлтыми, а коричневыми. Затем её стебель склонился. Юнуак машинально протянул руку к левому плечу, ощущая во всём теле нарастающую тяжесть.

Его цветок сросся с ним. Юнуак с ужасом вспомнил, как на испытаниях ячейки, этого современного доспеха, они с Некки разъединились. Она едва не погибла. Другая Некки отдала часть себя, чтобы возродить Эль-Шесть-Два.

– Нет, я не могу. Вы знаете причину, не просите меня повторять. Мой сын, он тоже должен остаться здесь, с нами, с большинством из нас, – уже твёрдым голосом продолжил говорить Юнуак. – Идите, друзья. Помните нас.

Юнуак помолчал. Потом добавил:

– Пилот приведёт Ковчег к новым мирам и поможет вам.

Юнуак вспомнил свою жену Дуаммэ, ставшую пилотом одного из Ковчегов. Редкий человек не нёс в своём генетическом коде тех ошибок, которые привели к разрушению Сообщества. «Прощай, моя подруга! Я и наш Аиттак, мы любим тебя и желаем тебе найти путь к новому миру!»

Старший искатель оглядел площадку. Люди продолжали работать.

«Что ж, мы почти закончили. Надеюсь, чёрные заросли не добрались до других площадок, и люди там успели завершить погрузку».

Искатель нашёл взглядом сына. Аиттак обернулся. Его цветок качнулся.

Цветы, вросшие в их тела, изменили свой окрас – обе Некки налились светлыми бежевыми оттенками, и по два лепестка стали жёлтыми.

«Конечно, ведь мы с ним так похожи, – подумал Юнуак, поняв, что их симбионты стали неразличимыми. – Какое счастье, что моя Дуаммэ не имеет нашего общего с сыном изъяна! Она чиста, как утреннее небо!»

Юнуак протянул руку к земле. Грунт вспучился, его куски раздвинулись и наверх стали подниматься корнеобразные щупальца. Они коснулись ладони искателя, поднялись выше и у плеча соединились с отростками стебля Некки.

Аиттак видел движение отца и сделал то же самое. Теперь искатели могли поговорить друг с другом.

– Уалаак готов, – сообщил сын Юнуаку.

Тот только кивнул, но мысль его передалась по сети из корней:

– Она проживёт долго. Намного дольше, чем люди, соединённые с цветами. Радуйся, сын мой!

– Мама всех цветов, – ответил Аиттак.

– Ведущая к жизни.

Люди на площадке остановились на мгновение, оторвались от работы и повернулись к пространственному окну. Звучание Некк-Та, забирающихся в ячейки, изменилось: их голоса слились в единую Песню.

Несколько облачков у входа в коридор до Ковчега обрели человеческие черты. Эти образы подняли руки и махали ими – древний жест прощания.

Юнуак и Аиттак услышали Песнь Цветов. Оглянулись на окно вместе с другими людьми. Затем повернулись лицом к лицу. Юнуак подошёл к сыну.

Их симбионты вытянули тонкие светящиеся лианы, которые соединились. Звучание Песни усилилось.

– Она проживёт очень долго, окружённая десятками Некк-Та, но других Искателей она больше не увидит, – повторил Аиттак мысль отца.

– Надеюсь, на других площадках тоже удалось закончить работу до того, как чёрные заросли преодолели пространственный барьер, – добавил он.

– Я тоже рассчитываю на это. Однако со вчерашнего вечера связи нет ни с кем, что означает разрушение планетарной корневой сети.

Отец и сын услышали гул и обернулись к входу в Ковчег.

Окно, висевшее в воздухе, задрожало и медленно стало сжиматься.

Коротким громом прокатилось эхо закрытия пространственного коридора. Погрузочная площадка опустела. Только груды осколков разрушенных кувшинов остались на земле в том месте, где Некк-Та переходили в новые доспехи. Постепенно остатки прежних систем жизнеобеспечения растений поглощались корневой системой, которая продолжала действовать под поверхностью.

– Погрузка окончена! Погрузка окончена! – услышали Юнуак и Аиттак.

Старший искатель Юнуак поднял взгляд к небу и произнёс:

– Веди их, пилот, мы желаем вам успеха. Помните о нас, помните нас!