Денис Пилипишин – член Союза писателей России, кандидат философских наук, автор ряда книг в различных жанрах: практической психологии и философии – «Как жить в обществе и быть свободным от общества» (Феникс, 2004), «Мужской взгляд на стратегию совместной жизни» (Феникс, 2005); поэзии – «Туманная дорога» (Академия поэзии, 2006); эзотерической психологии – «Программируем счастье» (Амрита-Русь, 2010), а также художественной прозы – «Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы» и «Откупоривая тайну. Приключения со смыслом» (Авторская книга, 2012 и 2014 гг.). Кроме этого Д. Пилипишин является соавтором первого и второго изданий учебников «Философия в системе культуры: Учебное пособие для вузов. Под ред. проф. Ильина В.В.» («Полиграф-Информ», 2004 и 2005 гг.) Изображение на обложке – художника М.Чернобровкиной

Глава I. Свидание с тайной

Ритуальный день рождения

Тощий белобрысый очкарик Саша, чем-то похожий на Шурика из фильмов Гайдая, с лёгким сердцем поднимался по лестнице институтской общаги. Сегодня он сдал последний зачёт, два экзамена будут проставлены автоматом, а третий, несомненно, он сдаст на отлично – и знание предмета, и прекрасные отношения с преподом вполне позволяли рассчитывать на это. «Хорошо! – подумал Саша. – А ещё хорошо, что живу я на пятом этаже, а не на семнадцатом, а то ведь третий месяц лифт не работает! – мысленно добавил он, сворачивая с лестницы в коридор. – И уж совсем отлично, что сегодня день рождения у Данилы! Там всегда собирается наиболее продвинутый народ, будет интересно! Теперь надо за пару часов купить какой-нибудь подарок!» – он собирался оставить сумку с учебниками и отправиться по магазинам.

Открывая дверь своего блока, Саша услышал возбуждённые голоса. «Бухают!» – подумал он. И правда – его сосед по комнате вместе с парнем из второй комнаты блока пили водку.

– С чего бухаем? – бодро спросил Саша.

– Я на экзамене пять получил!

– А я – два! – почти хором и одинаково радостно ответили соседи.

– А ты? – спросил его двоечник.

– А у меня экзамен только на следующей неделе! Пока зачёты идут! – Саша предусмотрительно промолчал о том, что на следующей неделе сдавать ему ничего не придётся – за хорошую работу в семестре отличная оценка будет вписана в ведомость без экзамена. – Сегодня день рождения у Данилы Очкастого! Пойду ему подарок поищу!

– Ты к этому ботану идти собираешься?! – возмутился двоечник. – А мы не пойдём! Денег на подарок у нас нет, а водка и так есть! Ты лучше давай сходи за пивком и к нам присоединяйся!

– Да некогда мне, – отказался Саша, бросая сумку. – А подарок не обязательно дорогой, всё же не от хорошей жизни в общаге тусим, но полезное что-нибудь можно подобрать. Вот, например, софтину какую-нибудь пиратскую прикупить…

– Ну давай, дуй за своей софтиной! – сказали приятели, недовольные отказом Саши идти за пивом, и вернулись к своей беседе.

Данилу прозвали Очкастым по двум причинам. Во-первых, фамилия его была Очковников. Во-вторых, он носил угрожающего вида очки в роговой оправе. Завистники ещё называли его Данила-Очко. Впрочем, называли они его так только тайком. Высокий, широкоплечий Данила, с длинными, как у рокера, волосами, хотя и имел мирный нрав, мог съездить и в ухо, если кто долго на это напрашивался.

Данила был отличником и учился даже лучше Саши, а кроме того, и в быту проявлял нехарактерную для общаги аккуратность. Всё в его комнате было чисто, ухоженно, опрятно. Стены оклеены пусть дешёвыми, но зато новыми обоями. Повсюду развешаны полки с книгами, а кое-где даже репринты картин, около кровати – симпатичное бра, чтобы читать перед сном. В углу тарахтел компрессором старенький холодильник.

В прихожей тоже царил идеальный порядок. Конечно, прихожей как таковой не было, её роль играл крохотный тамбур типового общажного блока, в котором на две комнаты приходится один санузел. Зато теперь на входе бросалось в глаза последнее приобретение Данилы – ярко-алый пушистый коврик овальной формы.

Данила готовился к приёму гостей – вместе с вызвавшимися ему помочь соседками размещал на покрытом белой скатертью-клеёнкой столе скромное угощение. Гости тоже готовились – всяк по-своему. Саша шастал по лоткам в поисках стоящего компьютерного диска, девушки приводили себя в порядок, а вот Михай готовил приветственную речь.

Михай учился на их потоке. Человеком он был поверхностным и тупым, но изрядно прославился в институте как хулиган. Хулиганом же он стал не по зову сердца, а вследствие характера. Дело в том, что у Михая сформировался скорее женский психологический тип, побуждающий постоянно находиться в центре внимания. Однако особыми ресурсами для привлечения внимания он не располагал. Невзрачный внешне – толстый, маленького роста, с круглой, как мяч, головой и чёрными прямыми волосами, подстриженными кое-как, девушкам он не нравился. К тому же из-за нехватки денег Михай курил самые дешёвые сигареты, в результате чего от него постоянно воняло плохим табаком. Умом, чувством юмора и другими нелишними в обществе вещами он похвастать не мог, поэтому, кроме хулиганских выходок и следования современным веяниям кислотной моды, ему ничего не оставалось.

Вот и сейчас он намеревался появиться на дне рождения так, чтобы его визит запомнился надолго. До сих пор так и случалось, поэтому в некоторые места его уже не звали. Сейчас для эффекта Михай напялил на себя довольно странное одеяние, но этого казалось недостаточно, требовалось ещё и изречь что-то неожиданное. А говорить красиво он не умел.

Ничего оригинального в голову не лезло. Фразой «А вот и я!» он уже обозначил свой приход в прошлый раз, поэтому сегодня Михай решил сосредоточиться не на содержании, а на форме – изречь что-нибудь на модном в то время «падонковском» языке.

После напряжённых раздумий ему пришла мысль, как только войдёт, громко сказать: «ЙА пришол!» И он стал тренироваться правильному прононсу – ведь одно дело писать слово «йа» в электронных месседжах, а другое – внятно и с апломбом произнести.

Произнести внятно пока не удавалось, в том числе потому, что Михай был порядком пьян. В первой половине дня они провожали домой отчисленного одногруппника и основательно надрались уже на Савёловском вокзале, купив несколько бутылок палёной водки и закусив её небольшим количеством какой-то тухлятины, приобретённой в бомжеватых лабиринтах коробейников подле вокзала.

От этого Михай чувствовал себя нехорошо. В животе неприятно тянуло, тошнотворный ком периодически подкатывал к горлу. Пытаясь прогнать неприятные ощущения, он время от времени прикладывался к бутылке крепкого пива – по пути назад на всякий случай прикупили несколько пузырьков «Балтики»-девятки. После пары освежающих глотков неприятные ощущения ненадолго отступали, но вскоре возвращались вновь.

Тем не менее отменять свой визит Михай не собирался. Никак нельзя было упустить шанс в очередной раз порисоваться перед девушками, ведь у Данилы концентрировалась элита студенческого сообщества. К тому же на прошлый день рождения он заявился вообще буквально на рогах, что народу запомнилось, и про него потом долго рассказывали разные приколы. Это очень льстило Михаю.

В назначенный час у Данилы собрались гости. Пришёл и Саша, которому удалось раздобыть диск с удачным набором самых последних версий пиратских программ, оказавшихся очень кстати Даниле. Гости теснились в комнате и уже потянулись к пластиковым стаканам (бокалов, понятное дело, в общаге не было), когда в дверь победоносно постучали.

Это был Михай. Он специально немного опоздал, чтобы красиво появиться перед народом, когда все соберутся. Забегая вперёд, нужно сказать, что появиться получилось не столько красиво, сколько необычно, но именно особенности его появления и послужили началом истории, лёгшей в основу нашего повествования.

Данила жил на предпоследнем, шестнадцатом этаже высотной общаги, а Михай – на четвёртом. Как уже отмечалось, лифт давно не работал, поэтому пришлось идти пешком. Хотя двенадцать этажей не бог весть какой путь, дорога давалась тяжко. Мутило, сердце стучало в висках. Но, взяв себя в руки, Михай одолел-таки все ступени. Подойдя к двери и с полминуты отдышавшись, он для понта раскурил заранее купленную ароматизированную сигарету и, попыхивая приторно-сладким дымом, размашисто постучал. Именинник открыл дверь, и Михай сделал решительный шаг внутрь.

– ЙА… – начал он свою речь, – ЙА… – но продолжить ему не удалось. Ароматизированная сигарета, показавшаяся с непривычки довольно противной, к тому же закуренная после нагрузки от подъёма по лестнице, добила его ослабленный организм. Не последнюю роль, видимо, сыграл и столь хорошо разученный звук «ЙА!», будто призывавший освободить желудок.

Михай почувствовал внезапный тошнотворный порыв, подкатывающий с непреодолимой силой. Он хотел развернуться и выскочить наружу, но не успел. Удалось только согнуться пополам, чтобы не вырвать на опрятно одетого именинника, и мощный поток блевотины ударил в новый алый коврик Данилы. Брызги разлетелись по сторонам…

Среди гостей возникла немая сцена. Михай тоже был в шоке. Он хотел извиниться, сказать, что сейчас всё уберёт, но, увидев, что забрызгал не только стоявшую в прихожей обувь, но и частично обои и, что важнее, гостей из первого ряда, а также джинсы и кроссовки самого Данилы, понял, что последствия устранить непросто. К тому же Михай почувствовал невыносимо жгучее ощущение, что катастрофически облажался. Поэтому он, не говоря ни слова, развернулся и убежал, не выпуская из рук припасённый для именинника подарок. В конце коридора пришлось сделать небольшую остановку, ибо приступ ещё не прошёл. Не оборачиваясь, так как было страшно подумать, что ему могут смотреть вслед, Михай опорожнил остатки содержимого своего желудка на коврик при входе в чей-то бокс, облевав при этом и ручку двери, и двинул вниз по лестнице, не дожидаясь, когда жильцы бокса оценят его поступок.

В действительности опасность ему не грозила. Жильцы обнаружили оплошность Михая только поздно вечером, когда вернулись домой и, начав открывать дверь в полутьме, заметили, что ручка двери измазана чем-то скользким, а ноги прилипают к коврику. Гости же вовсе не смотрели ему вслед – скорее напротив, они отступили в комнату ближе к окну, так как Михай наблевал не только много, но и весьма, весьма вонюче и находиться у входа стало тяжело. Остался только один полный студент, не страдавший брезгливостью. Он с любопытством рассматривал жёлто-коричневое месиво, приговаривая: «Никак не пойму, шо ж он такое ел-то!»

Надо было срочно что-то предпринимать. Кто-то придумал взять полиэтиленовый пакет и аккуратно, приподняв за углы, запихнуть туда коврик, который Данила, скрепя сердце, согласился выкинуть. Подтерев остальное тряпками, их запихали туда же, и пакет отправился в окно, со свистом промчавшись мимо низлежащих пятнадцати этажей и смачно шлёпнувшись обо что-то внизу.

После проведённой в срочном порядке первичной дезактивации возникло некоторое замешательство – никто не знал, как теперь быть. Его несколько разбавил ещё один запоздавший гость, вдруг появившийся в дверном проёме.

– Что это тут у вас происходит? – подозрительно спросил он, по всей видимости не ожидая, что кто-нибудь допился до таких последствий, если с начала праздника прошло всего лишь двадцать минут.

– Да вот Данила Михая пригласил! – ответил наиболее возмущённый товарищ Данилы. – А тот пришёл пьяный в говнину, наблевал, cукa, и сбежал!

– Ух! Хле-ба-а-а-ть! – искренне изумился студент.

До сих пор, несмотря на немалое событийное разнообразие, таких случаев в общаге не отмечалось. Однако надо было не изумляться, а что-то делать. Продолжать застолье в блоке Данилы оказалось сложно, даже когда всё вытерли, так как запах не вытирался. Стали думать, куда можно переместиться, и Саша предложил свою комнату – она была довольно большая, трёхместная, а один из соседей уехал на пару дней.

Студенты, обрадованные гостеприимностью Саши, весёлой толпой спустились на пятый этаж, в его блок. Но чтобы продолжить празднование, требовалось немного навести порядок. Во-первых, весь стол занимал компьютер с принтером. Во-вторых, студент, деливший с Сашей комнату, из тех, что днём праздновали экзамен, нахлеставшись в хлам, спал на своей кровати прямо в одежде. При этом он громко храпел, заполняя комнату замысловатыми звуками – похрюкиванием и присвистыванием, а кроме того, судя по атмосфере в комнате, перед приходом нежданных гостей старательно набздел.

– Так, компьютер мы, наверное, под кровать уберём, а с этим хрючилом что делать?! – спросил самый активный из гостей.

«Хрючило» попытались разбудить, но все попытки не привели к успеху. Студент недовольно похрюкивал в ответ на тычки, но в сознание не приходил.

– А давайте его к соседу отнесём! – предложил Саша. – Там парень тоже к родителям уехал на пару дней, кровать свободная!

Идею одобрили, и хрюковца потащили, подхватив за ноги и за руки. Кто-то, освобождая проход, резко толкнул дверь в комнату, но та, отскочив от упора, срикошетила назад, гулко стукнув по бурчащему чайнику нетрезвой ноши.

– Ой, у него же синяк теперь будет! – испугалась одна из девушек.

– Не, – со знанием дела возразил ей кто-то из ребят, – на макушке синяков не бывает. Тут шишка будет!

В соседней комнате уже спал субъект в похожем состоянии, разве что не хрюкал, а сопел.

– Давай им, что ли, пивка по паре бутылок оставим, в качестве компенсации за перемещение? – предложил Саша.

– По паре – это много! – рассудил Данила. – К тому же он и так не вспомнит, где спать ложился. Давай по одной, и ещё тут водки дешёвой осталось грамм двести! Накатят с утреца!

– А чего это они так нажрались? – поинтересовалась другая девушка.

– Да был повод! Один пару схлопотал на экзамене, а другой, наоборот, пять! – ответил Саша.

– А кто пару? – заинтересовалась она.

– Да не помню уже! Какая разница? Сейчас-то оба одинаковые! – заключил Саша и пошёл убирать со стола компьютер.

Нужно отметить, что, несмотря на неприятные события, компания взбодрилась – необходимость срочных решений придала возбуждающий импульс. Комнату привели в порядок быстро. В ней, разумеется, не было такого порядка, как у Данилы, однако имелся общий момент – большое количество книг. Одна девушка обратила внимание, что среди них немало книг по эзотерике. Другая стала рассказывать что-то о своей бабке-колдунье в Карелии, но их разговор перебили, позвав организовывать стол.

Стол организовали быстро, и началось веселье. И в обычные-то дни в общаге никто не скучал, а тут уж тем более. Друзья Данилы высказали дежурные поздравления, которые, впрочем, были искренними, а затем началась обычная пьянка, в которой о самом Даниле скоро забыли.

Дым стоял коромыслом. Причём и в буквальном смысле тоже, так как студенты много курили. Однако среди них затесалось и несколько некурящих, которым в конце концов удалось выпихать курильщиков на балкон, чтобы тем временем хотя бы немного проветрить помещение.

Балкона, естественно, в блоке не было. Балкон находился в конце общего коридора, где располагалась пожарная лестница. Туда и отправилась большая часть компании. Ничего хорошего на балконе не наблюдалось. Дул промозглый холодный ветер, казавшийся просто ледяным, хотя начиналось лето, пол был заплёван и усеян окурками, грязно-серый бетон исписан различными надписями, в ряде случаев содержащими неприличные слова, а иногда только из них и состоящими. Более того, на балконе уже курила компания с их этажа, накирявшаяся и без дня рождения.

Слегка потеснив курящих, гости Данилы тоже закурили и хотели продолжить начатую беседу, как вдруг их внимание привлёк неожиданный возглас из соседней компании.

– Смотри, смотри! – бросил вперёд руку с вытянутым указательным пальцем коротко стриженный студент. – Черножопая обезьяна припёрлась! Давай-ка спустимся да по рылу ему съездим! Хули тут ходит!

Друзья Данилы посмотрели вниз – действительно, через внутренний двор общаги шёл негр, довольно высокий, в яркой рубашке и надвинутой на глаза бейсболке.

– Надо только заманить его за тот ангар, а то тут место слишком открытое! – откликнулся ещё кто-то.

– Да бросьте вы! – возразил третий. – Слышали, прошлой осенью блатных студентов в США направляли от факультета? Они будто олимпиаду какую-то выиграли. На самом-то деле её Андрюха Демидов выиграл, он в этом деле силён жутко. Но в Америку послали этих блатных дебилов. Так они там нажрались где-то на дискотеке, и на обратном пути в парке негра встретили. Ну и заслали ему ногами от души! Так их за это чуть не посадили! Там, оказывается, негр тоже человеком считается! Папашам пришлось нигеру немало денег отвалить, чтобы он свои претензии снял и сказал в полиции, будто конфликт случился на бытовой почве и по пьяни, а то мало бы не показалось! У них закон какой-то есть против расизма!

«Тупые америкосы!», «Пиндосы!» – послышались возгласы патриотично настроенных студентов.

– Дикая страна! – подытожил инициатор обсуждения.

– Но тут-то у нас не Америка! – ободрил его активный товарищ. – Здесь мы на своей православной земле, и не фиг тут всяким черножопым разгуливать! Давайте быстрей, сейчас ему наваляем!

– Не успеем уже! Пока мы вниз спустимся, он почти до метро дойдёт, а там мусоров полно! Кто тебе там даст нигера дубасить! Мигом заступники животных найдутся!

– Ладно, пёс с ним! – нехотя согласился свирепый патриот. – Но не дай бог нам в другой раз попадётся! Отметелим как щенка!

– Правильно! А пока пойдём ещё по стопарю накатим!

И, бросив бычки вниз, компания удалилась с балкона.

Друзья Данилы встали свободнее, и кто-то высказал мысль:

– Смотрите, вот патриоты активной жизнью живут, надо и нам что-то замутить!

– Предлагаешь найти чёрного и отмуdохать? – прозвучал ответный вопрос.

– Вам лишь бы отмуdохать! – возразила одна из студенток. – Нет бы что-то конструктивное придумать! Например…