…Тишина. Страшная, зловещая. После недавнего грохота мне показалось, что я оглохла и ослепла одновременно. Еще и эта темнота… Она была тревожной, в ней явственно ощущалось, что случилось что-то нехорошее, что-то такое, что навсегда разделит мою жизнь на до и после. То предчувствие, что мучило меня уже несколько дней, обретало плоть, становилось живым, настоящим, подлинным.

Ступеньки… Ноги с трудом преодолевают их одну за другой. Медленно. Тяжело. Так, будто к каждой ступне привязан мешок с камнями. Светлые деревянные перила, отполированные сотнями рук, кажутся холодными, и этот холод течет по пальцам, проникает под кожу, доходит до сердца и обосновывается там, чтобы остаться навсегда…

Глава 1

Ника

– Все, мы на месте, – доложил водитель. – Можете выходить.

Я оторвалась от телефона и удивленно уставилась в окно. Солидный пропускной пункт, шлагбаум, елки, густо растущие по обеим сторонам дороги. Странно. Я ожидала увидеть совсем другую картину.

– Выходить? Я думала, вы меня до дома довезете.

– Девушка, вы не видите? Тут охрана.

– И что?

– В поселок нас на машине не пустят.

– Почему?

– Правила у них в Волчьем Логе такие, – неохотно буркнул водитель, поглубже натягивая кепку.

– Дурацкие правила!

– Не знаю, не мной писаны.

Шофер щелкнул зажигалкой, прикурил сигарету и глубоко затянулся.

– Нет, так не пойдет! Как это, на машине не пускать?

Я отмахнулась от поплывшего в мою сторону дыма, отстегнула ремень и уверенно заявила:

– Сейчас поговорю и все решу.

Угу. Поговорила. Громила-охранник равнодушно выслушал мою эмоциональную тираду, коротко ответил: «не положено!» и скрылся в недрах КПП.

А я осталась стоять перед шлагбаумом. Не одна. С чемоданом, корзинкой и двумя сумками.

Это водитель подсуетился. Выгрузил быстренько мои вещи и слинял. Добрый человек, чтоб ему хорошо жилось!

– Эй!

Я попыталась привлечь внимание охранника громким криком и улыбкой. Не, улыбка, конечно, так себе вышла. Мороз крепчал, и губы никак не хотели растягиваться в дружелюбный оскал, но я справилась.

– Что надо? – поинтересовался громила, разглядывая меня угрюмым взглядом.

На всякий случай улыбнулась еще шире и ответила:

– Мне на Лиственную улицу нужно. У вас тут автобусы есть?

– Нет, – коротко отрезал охранник.

Его темные глаза нехорошо блеснули, и я невольно попятилась. Правда, тут же вспомнила, что отступать мне некуда, да и не привыкла, поэтому сделала шаг вперед и мило попросила:

– Но вы ведь не откажетесь мне помочь?

Так, теперь еще пару взмахов ресничками – и дело сделано.

Мужчина неохотно кивнул и нажал на пульт. Шлагбаум медленно пополз вверх.

– Прямо и направо, – пробасил громила.

– Что? – переспросила я.

Верить в происходящее не хотелось.

– Лиственная улица, – пояснил охранник. – Прямо по главной, на перекрестке – направо.

– Но…

Я растерянно посмотрела на чемодан, перевела взгляд на сумки и обреченно вздохнула.

– Я могу вызвать от вас такси?

– У нас нет такси.

– Ну хоть что-нибудь! Лошадь, телега… Что-то же у вас в деревне есть?

– У нас не деревня.

– Да какая разница? По дорогам у вас кто-нибудь ездит?

– Прямо и направо, – невозмутимо повторил охранник и скрылся в своей комфортабельной будке, а я осталась. С чемоданом. И с сумками. И с начинающим замерзать носом.

– Ну и ладно, – скорчила рожицу закрывшейся двери. – Сама справлюсь.

Правда, через полчаса от этой уверенности почти ничего не осталось. Улица тянулась, перекрестка так и не было, рук я почти не чувствовала, а сумки, оттягивающие плечи, становились все тяжелее. И ведь ни одного прохожего, даже самого завалященького! Жители поселка будто вымерли!

С каждым шагом я была все ближе к тому, чтобы проклясть двоюродного дядюшку, оставившего мне домик в этой элитной тмутаракани. Нет, это вчера я радовалась, что стала обладателем ценной недвижимости. Еще бы! Пять лет мыкаться по съемным квартирам и вдруг узнать, что какой-то неизвестный родственник оставил мне дом в ста километрах от столицы. Ну и что, что название поселка с трудом удалось найти на карте? Главное, что я смогу уехать из своего клоповника и зажить нормальной оседлой жизнью. Ну это я так думала до того, как оказалась на бесконечной пустынной улице со всеми своими вещами.

Блин, да где этот проклятый перекресток?

Я остановилась, сбросила сумки и подтянула чемодан. Усевшись на него, сняла перчатки и посмотрела на красные, будто ошпаренные пальцы. М-да. Красота.

«Вот тебе и новая жизнь, Никуша», – вздохнула и покосилась на ближайший дом. А ничего так «избушка». Два этажа, серая крыша из какого-то навороченного современного профиля, вдоль первого этажа тянется просторная застекленная веранда. Наверное, летом там уютно пить чай и любоваться рассветом. Или закатом. А может даже…

– Вы к кому?

Глубокий мужской баритон, раздавшийся за спиной, заставил меня подскочить и обернуться.

Взгляд уперся в пуговицу. Гладкую, черную, с двумя дырочками. Она маячила перед моим носом, отвлекая внимание и не позволяя разглядеть, что находится выше. Преодолев непонятный ступор, задрала голову.

– Девушка, вы услышали мой вопрос? – произнесли твердые мужские губы. Красивые такие, четко очерченные.

– Что?

– Я спрашиваю, вы к кому приехали? – терпеливо повторил незнакомец.

А глаза у него тоже ничего. Янтарные, горячие. С искорками.

– К себе, – не отрываясь от гипнотизирующей желтизны, ответила местному мачо.

– Куда? – недоуменно переспросил мужчина.

– Домой, – пояснила я, поймав себя на мысли, что не прочь бы познакомиться с собеседником поближе. Можно было бы пригласить его на чай, разговорить, узнать, кто он и…

– Адрес, – четко выговорил мужчина, вырывая меня из мечтаний.

И это был не столько вопрос, сколько приказ. Я даже почувствовала, что готова вытянуться по струнке и взять под козырек. Или как там положено?

– Лиственная, сто двадцать семь, – машинально пробормотала заученную фразу.

А чего это вдруг так тихо стало?

Я удивленно посмотрела на застывшее лицо незнакомца. Оно и до того не отличалось повышенным дружелюбием, а теперь так и вовсе заледенело.

– Сто двадцать семь, – задумчиво повторил мужчина. – Вот значит как, – он окинул меня более внимательным взглядом и добавил: – Что же, идем.

Провожатый подхватил мой чемодан, легко закинул на плечо обе сумки и быстро пошел вперед.

Мне только и оставалось, что взять корзинку и двинуться следом.

Шли долго. И молча.

Нет, я, конечно, пыталась завязать светскую беседу, только вот общаться с чужой спиной оказалось не очень интересно, какой бы широкой она ни была. Пришлось сдаться. Похоже, планы по более близкому знакомству накрылись медным тазом. Мачо оказался равнодушен к моей красоте.

«Это все мороз виноват, – утешила я себя. – Кому понравится девица с красными от холода щеками и посиневшим носом? Вот если бы мы встретились в более подходящей обстановке, тогда, может, что-нибудь и вышло бы».

Мужчина шел быстро, а моя поклажа в его руках казалась игрушечной.

Я торопливо бежала следом и даже не успела заметить, как мы дошли до перекрестка, свернули направо и миновали большую часть улицы. Дома-дома, дворцы-дворцы… В смысле, шли мы мимо немаленьких таких особнячков. Я только сейчас поняла, что в поселке нет ни одного одноэтажного строения. Ну, не считая КПП.

– Ключи, – коротко приказал мой сопровождающий, останавливаясь у высокого кирпичного забора. Что было за ним, я не увидела.

– Спасибо за помощь, но дальше я сама разберусь.

– Я не спрашивал, разберетесь вы или нет. Я просто велел дать мне ключи.

В мою сторону протянулась крупная ладонь.

– Я жду.

Я поставила корзинку на чемодан и демонстративно сунула руки в карманы пуховика.

– Зря, – оценил этот демарш незнакомец.

Он спокойно открыл мою сумку, вытащил оттуда большую связку, доставшуюся мне в наследство вместе с бумагами, и выбрал длинный, причудливой формы ключ.

– Вы… Да как вы посмели трогать мои вещи? – возмутилась я.

Сумка так и осталась открытой, выставляя напоказ собранную впопыхах одежду. По закону подлости сверху оказался именно прозрачный пакет с бельем. Он ярко алел кружевом трусиков и кокетливо «подмигивал» застежкой бюстгальтера.

– То есть я должен был бросить вас замерзать, лишь бы не притрагиваться к вашим вещам? – иронично уточнил незнакомец.

– Я не это имела в виду! Ой, да что я объясняю?! Вы ведь и так все поняли!

Вместо ответа мой непрошибаемый попутчик вставил в замок ключ, открыл калитку и вошел во двор.

Я торопливо ввалилась следом. И застыла.

Красный кирпичный домик выглядел просто игрушечным на фоне возвышающихся по соседству монструозных дворцов. Круглые башенки на его черепичной крыше были такими забавными, что я невольно улыбнулась. Сказка… Настоящая сказка! И она теперь целиком и полностью моя!

Сердце радостно дернулось и забилось быстро-быстро. Неужели у меня наконец появилось свое собственное жилье?

Я уже заранее любила и этот заснеженный двор, и покосившееся деревянное крылечко, и старый погнутый флюгер, громким скрипом переговаривающийся с ветром. Трудно было понять, что за существо изображено на темном металле – то ли петух, то ли кошка с задранным хвостом.

– Вы идете? – поторопил меня незнакомец.

А я все никак не могла сдвинуться с места, разглядывая, как на самом деле выглядят указанные в бумагах пятьдесят квадратных метров.

– Эй! Вы что, действительно плохо слышите?

В голосе мужчины прозвучало нетерпение.

– Иду, – встряхнувшись, ответила я и двинулась вперед, навстречу новой жизни.

***

Дверь открылась с тихим скрежетом. Большой висячий замок глухо звякнул, ударившись о деревянное полотно, и жалобно повис на ржавой петле. Странный запор для жилого дома, больше для какого-нибудь амбара подходит.

– Осторожно, не ударьтесь о притолоку, – предупредил провожатый, пропуская меня вперед.

Я невольно пригнулась, входя в темные сени, и только потом подумала, что с моим небольшим ростом можно было не беспокоиться. И так бы прошла.

– Сейчас свет включу, – негромко произнес мачо.

Раздался тихий щелчок, и в ту же секунду под потолком вспыхнула лампочка. Она была без абажура, просто висела на проводе, вкрученная в черный патрон. Этакий символ одиночества и безнадежной бедности.

Я огляделась вокруг.

Взгляд выхватил сваленные в углу погнутые цинковые ведра и ветхие тряпки, прошелся по грязным стеклам небольшого, фигурно вырезанного окошка и остановился на перевернутом деревянном кресле. М-да. Внутри все было не так благостно, как снаружи, и отвратительно пахло сыростью и мышами.

Я машинально погладила крышку, закрывающую корзинку, и повернулась к попутчику.

– Спасибо вам за помощь, но дальше я сама.

– Уверены, что справитесь?

Во взгляде мужчины мелькнула какая-то непонятная эмоция. Мне даже показалось, что это жалость, но поскольку я ее не терпела, то решила, что мне привиделось. Мало ли, может, отблеск живого янтаря сыграл со мной злую шутку? Действительно, чего меня жалеть?

– Абсолютно.

Я решительно улыбнулась и достала из корзинки рыжий взъерошенный комок. Маленькие коготки тут же вцепились в мою руку.

– У меня вон и помощник есть, – погладила своего ершистого питомца.

Незнакомец посмотрел на котенка, усмехнулся, отчего в уголках его глаз образовались морщинки, и провел ладонью по волосам.

– Мы с ним живо порядок наведем, – неизвестно зачем пояснила я.

Можно было обойтись и без этого, но как всегда, когда волновалась, язык сам нес невесть что.

– Ну-ну, – хмыкнул мужчина и, не попрощавшись, развернулся и вышел из дома.

– Совершенно невозможный тип, да, Крыся? – фыркнула я, открыв дверь в прихожую и спуская питомца на пол. – Ну что? Как тебе наше новое жилье? Нравится?

Я посмотрела на кошарика и улыбнулась. Мой смелый лев! Боится, но не показывает своего страха. Гордый. Только я ведь все равно вижу. Вон как шерстка дыбом встала. И вокруг шеи «грива» топорщится.

Котенок осторожно прошелся по грязному домотканому половику, просочился на кухню и ловко вспрыгнул на стоящую у стола табуретку.

– Что, уже и место себе застолбил? Молодец. Отобрал у хозяйки единственный стул.

Я не преувеличивала. Именно отобрал. Несмотря на размеры, Крыся был большим наглецом. Если уж облюбовал какую-то вещь, то все, не отдаст. Приватизирует в единоличное пользование.

Усмехнувшись, потрепала кошарика по голове и отправилась осматривать владения.

Кухня, гостиная, спальня. Небольшие, обставленные старомодной мебелью, запущенные. Если тут и убирались, то очень давно. Вот, что это за хлам в углу? Какие-то коробки, тряпки, обломки мебели. А шторы? Выцветшие, пыльные, с потрепанными краями. Про ковер и говорить нечего – без слез не взглянешь! Плита на кухне давно потеряла свою белизну, раковина – тоже. Шкафы заросли жиром и грязью.

Я внимательно оценивала фронт работ, прикидывая, что из вещей выкинуть, а что еще можно привести в божеский вид.

Пройдясь по всему дому, села на продавленный диван и подвела итог. Жить можно. Тем более что все необходимое для этого есть – газ, вода, канализация, отопление. Требовалось всего ничего – разобрать, отмыть, проветрить и выкинуть мусор. Ну, к подобному мне не привыкать. Каждое новое заселение начинается именно с этого алгоритма. Золотой стандарт, так сказать. Любое съемное жилье, на которое хватало моих небольших доходов, всегда нуждалось в доведении до ума. И я доводила. Вернее, наводила – уют, чистоту, порядок. И только после этого могла спокойно жить. До очередного переезда.

– Крысь, есть хочешь?

С табуретки донеслось истошное мяуканье.

Ну кто бы сомневался?

Я открыла кошачьи консервы, обеспечила питомца едой и спокойно выдохнула. Все. Крыся нейтрализован. Поест, умоется и задрыхнет на облюбованном стуле.

А я… А мне предстоит работа.

Я вытащила из кучи в сенях старое металлическое ведро, нагрела воды и принялась за уборку.

За окнами бесконечно сыпал снег, тусклое декабрьское солнышко стремительно двигалось к закату, а я все драила, чистила, мыла. Как заведенная. Еще бы! Мое первое собственное жилье. Мое! Собственное!

«И все равно, под звуки поцелуев мы уснем и проснемся, – громко пела я, пританцовывая и оттирая кухонный шкаф. – Вместе проснемся…»

Та-а-ак, одно круговое движение бедрами, два – тряпкой.

«Вместе проснемся», – повторила слова незамысловатого хита, насухо протерла зеленую, как выяснилось, столешницу, и в этот момент услышала за спиной громкий кашель.

Резко обернувшись, уткнулась носом в пуговицу. Черную. Гладкую. С двумя дырочками.

Поднимая взгляд, уже знала, что увижу дальше. Четко очерченные губы. Янтарные глаза. Нос с горбинкой.

– И снова, здравствуйте, – иронично поприветствовала своего недавнего провожатого.

– Есть разговор, – не обращая внимания на мою иронию, коротко заметил тот и, подхватив Крысю, освободил табуретку.

Кошарик, очнувшись от сладкого сна, сначала замер в огромной ладони, а потом истошно замяукал и стал ожесточенно вырываться.

– Зеленки в доме нет, – предупредила я, а сама, не отрываясь, глядела на крупную руку, на которой мой котенок смотрелся маленьким рыжим комочком.

– Что? – переспросил незнакомец.

Вот, кстати, странность – почему он до сих пор не представился?

– Нечем, говорю, ссадины обрабатывать, – пояснила я, – так что, лучше отпустите Крысю, пока он вас всего не исполосовал.

– Да это, я смотрю, не кот, а тигр, – хмыкнул гость.

Он опустил котенка на пол и слегка подтолкнул в мою сторону.

Крыся рассерженно зашипел. Его яркая шерсть встала дыбом, спинка выгнулась горбом, пушистый хвост воинственно задрался.

– Иди уже, герой, – усмехнулся мужчина, но тут же посерьезнел и обратился ко мне: – Присаживайтесь.

Он указал на табуретку.

– Что вы, все лучшее – гостям, – усмехнулась в ответ. – Располагайтесь, я постою.

Янтарные глаза мрачно блеснули. На щеках появились желваки, но тут же исчезли. Похоже, мужик умеет держать себя в руках.

– Что ж, не хотите – дело ваше, – спокойно произнес гость.

Он подошел к столу и выложил на него пять внушительных пачек. Зелененьких таких. Ровненьких. С бумажными опоясками.

– Вот деньги за эту халупу, – без долгих предисловий, отчеканил он.

– Чего?

Я даже растерялась от неожиданности. Ничего себе заявочка!

– Нет, все-таки со слухом у вас проблемы.

Мужчина посмотрел на меня с жалостью.

– Я покупаю твою развалюху, – громко повторил он.

– Вы что делаете? Покупаете?

Смысл сказанного медленно доходил до меня, и я чувствовала, как внутри, там, где еще так недавно было светло и радостно, вскипает злость.

– Да.

Короткое, емкое слово прозвучало, как выстрел.