Обстоятельное исследование об использовании нацистами во время Второй мировой войны ислама для достижения своих политических и, в первую очередь, военных целей.
Книгу можно условно разделить на три части. В первой автор излагает «теоретические основы»: несмотря на то что по нацистской классификации мусульмане как семиты должны были относиться к «низшей расе», ислам как религия воинов была настолько близка нацистскому руководству, что для мусульман не просто сделали исключение, но рассматривали их как идеологически близких (разумеется, чисто политические соображения играли не меньшую роль: немцы искренне считали мусульман Индии, Ближнего Востока и СССР своими естественными союзниками в борьбе с англичанами и иудео-большевиками).
Цитата из воспоминаний Шпеера:
Однако Гитлер не считал ислам «семитской» религией, отделяя веру от «расы». Несмотря на все свое увлечение исламом как религиозной системой, к «расе» его последователей он относился как к редко подмечаемой, но серьезной проблеме. Он завершил свое историческое рассуждение об исламском завоевании Европы следующей репликой: «Понимаете, наше несчастье в том, что мы получили неправильную религию… Магометанская вера гораздо более подходит нам, чем христианство. И почему нашей религией стало учение Христа с его кротостью и дряблостью?»
Не дай бог. Представляете эту гремучую смесь из немецкой обстоятельности и шахидской отмороженности?
Вторая часть посвящена тому, как немцы проводили свою происламскую политику на оккупированных территориях (Балканы, Крым, Кавказ), в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Если в СССР и на Балканах их пропаганда была крайне успешна, то Африка и Восток оказались крепким орешком – в первую очередь потому, что привычные методы там не работали. Печатные материалы были почти бесполезны из-за поголовной неграмотности, радио тоже было страшной редкостью и имелось только в богатых семьях. Вот и приходилось импровизировать: заворачивать в ароматизированные листовки-комиксы кусочки сахара, чтобы раздавать их населению, «спонсировать» кафе для покупки радиоприемников…
И наконец в третьей части рассказывают о военной мобилизации мусульман на оккупированных территориях. Из добровольцев были сформированы целые дивизии, как армейские, так и СС. Немцы искренне считали ислам, в котором всем воинам обещан рай с гуриями, идеальной религией для воинов: магометанская религия в сочетании с хорошим питанием выступает важной опорой боевого духа и дисциплины. Но и здесь не обошлось без сложностей: хотя высшее руководство изо всех сил ублажало своих мусульманских коллаборационистов, предоставляя им немыслимые в национал-социалистическом государстве права и привилегии – не просто давая возможность беспрепятственно отправлять религиозные обряды, но и фактически разрешая жить по мусульманским законам и обычаям, годы расисткой пропаганды не прошли даром:
Немецкий персонал восточных легионов часто считал новобранцев из Советского Союза второразрядными солдатами и называл их «арапами» (Mohren), «чурками» (Kanaken) и даже «изменниками» (Landesverräter). Употреблялись и другие оскорбительные прозвища: «готтентоты» (Hottentotten), «дикари» (Wilde), «бушмены» (Buschmänner), «монголы» (Mongolen), «большевики» (Bolschewiken), «партизанский резерв» (Partisanenersatz) и «трофейные товарищи» (Beutekameraden).
И всеобщую религиозность мусульман, и их единство немецкие официальные лица были склонны переоценивать. И искренности немцам не хватало: особенно после поражения под Сталинградом практические (военные) мотивы скрывать уже совсем не получалось. Да, то же активное участие крымских татар на стороне Германии в первую очередь объясняется религиозными мотивами. О Балканах, где большинство конфликтов определялись (и сейчас определяются) религией, и говорить нечего. Но никакая религия не остановила от массового дезертирства в конце 1944 года:
…батальонный мулла из пехотного полка сбежал, взяв с собой все благотворительные пожертвования и, предположительно, перебрался в Сан-Марино, чтобы открыть там бар.
Книга взвешенная, вдумчивая, с огромным количеством фактических данных и ссылочного материала. Баланс между серьезностью и легкостью для восприятия выдержан. А главное, она вернула мою веру в то, что переводной нон-фикшн может быть читабельным: отличное во всех смыслах издание. Впрочем, это и не АСТ какой, не к ночи будь помянут.