Да, в Средние века единственно правильной признавалась миссионерская поза. (Сохранился даже рейтинг греховности поз, составленный германским священником XIII века Альбертом Магнусом, позже признанным католическим святым, – по нарастающей: 1) миссионерская, 2) на боку, 3) женщина сидит на мужчине, 4) секс стоя, 5) догги-стайл.) А за оральный секс в те времена можно было получить три года тюремного заключения. Но зато в исповедальном опроснике для женщин XI века упоминается страпон: «Изготовляла ли ты предмет в форме пениса, привязывала ли его к интимным частям тела и прелюбодействовала с другими женщинами с его помощью?» Это намекает на то, что такая практика имела место, не говоря уже о том, что для средневекового священника было в порядке вещей задавать женщинам подобные вопросы (и если вам кажется, что все это творилось только в порочной Европе, почитайте русские требники XIV–XVI веков). Интересно, кстати, что сами по себе лесбийские игрища волновали блюстителей морали отнюдь не так сильно, как попытка имитировать мужскую роль в сексе. Петтинг между дамами не воспринимался всерьез как сексуальная активность, в то время как противоестественная пенетрация действительно оскорбляла небеса, нанося ущерб природному порядку. На исповеди также считалось нормальным спрашивать мужчин про ночные поллюции (за них полагалась епитимья – пропеть семь лишних псалмов поутру, а парню, нечаянно увидевшему эротический сон, в церкви приходилось петь весь Псалтырь; видимо, и такие прецеденты случались), соблазнение монашек и всяческие вольности во время секса с женой[161]. В общем, можно предположить, что регулярные исповеди были отдельной формой сексуальной жизни для обеих сторон. Тут напрашивается вопрос: а не получается ли так, что невинная паства узнавала самые интересные сексуальные тренды из уст дотошных священников, что впоследствии и приводило к греховным экспериментам? Эта мысль серьезно взволновала епископа Орлеанского Теодульфа, который еще в X веке призывал своих коллег не слишком расширять кругозор подопечных. Впрочем, большинство священников на этот счет почему-то не беспокоились. Самобичевания для «укрощения плоти» тоже могли приобретать эротическую окраску – с точки зрения выработки условных рефлексов, если человек в состоянии возбуждения периодически будет стегать себя плеткой, мозг вполне может связать эти два ощущения.