Глава 1. Уксус, чек и подозрительно вежливый мужчина

Мне просто нужен был уксус. Самый обычный. Девятипроцентный. А лучше – на акции, потому что я, в отличие от некоторых, не считаю, что деньги растут на подоконнике, вместе с укропом.

Но, как оказалось позже, этот уксус стал первой уликой в деле, которое я даже не собиралась начинать.

– Полковник, слезь с моей сумки! – гаркнула я, пытаясь выдрать из-под кота чек и бонусную карту. Полковник (перс с выражением лица подполковника ФСБ) лениво скатился с мяуком: «Мол, сама ты и улика, и подозреваемая».

Я надела пальто, которое уже третий сезон «модно уродливо» (как говорит моя дочь), и пошла в «Пятёрочку». Но до неё я не дошла. Потому что на углу возле магазина в меня врезался мужчина.

– Извините, – сказал он слишком уж вежливо. Прямо как те, кто заранее знает, что в пакете – не только молоко. У него был плащ. Пыльный. И глаза, как у человека, который много знает, но молчит, потому что его об этом просили угрозой.

Он уронил чек. Я подняла. Прочитала, чисто по привычке:

– Крюк рыболовный

– Плёнка строительная

– Крем для рук «Сладкий ром»

– У вас чек, – сказала я. Он забрал, даже не посмотрев.

А потом – исчез в сторону автобусной остановки. Как-то… шмыгнул, как барсук в шортах.

Я пожала плечами. А уже через два дня увидела его фото в местных новостях.

«Директор краеведческого музея найден мёртвым в городском фонтане. Полиция не исключает несчастного случая.»

Фонтан. В ноябре.

Несчастный случай?

Плёнка, крюк и ромовый крем?!

Да. Возможно, я просто устала. Возможно, кофе был крепкий.

Но когда ты находишься на грани между «гражданка» и «частный следователь в пальто цвета борща», есть вещи, мимо которых пройти невозможно.

А главное – я ведь просто хотела уксуса.

Допрос, который не был допросом (официально)

На следующий день я пошла в «ХозМаг» – тот самый, где продавалась плёнка, крюки и, возможно, судьба местного директора музея. Но пошла, конечно, не расследовать, а за новой щёткой для мытья ванны. Потому что старая подозрительно гнулась – как моя воля по выходным.

Но если уж я там, ну что такого, если я немножко поинтересуюсь?

За прилавком стояла Зинаида Васильевна. Женщина суровая, с голосом, как наждачная бумага. Говорит редко, но как скажет – хочешь лезть под лавку. Я, к слову, училась с её племянницей, которая в пятом классе ушла в астрономический кружок и с тех пор больше не вернулась. Говорят, теперь живёт в Омске.

– Зинаида, – говорю я невинно, – а к вам тут мужчина в плаще не заходил дня два назад? Такой… взгляд как у хорька на пенсии?

Она смерила меня с прищуром.

– Лид, ты это про кого опять? Ты опять во что-то вляпалась?

– Я? Да что ты! Просто смотрела новости, и там один… ну… похожий. И крем для рук у него был. Ромовый. Не часто же мужчины ромом мажутся, правильно?

– Ты бы лучше сама кремом намазалась. А то у тебя руки – как у слесаря, который дракона ремонтировал.

– Это да… Но мужчина-то был?

Она помолчала. Потом всё же сдалась.

– Был. Брал плёнку, крюк и ещё перчатки. Ещё спросил, где у нас кислота. Я сказала: «В любви, милок, а не в хозмаге».

– И когда это было?

– Позавчера. Утром. Потом сел в чёрный «форд» и уехал.

(Про машину она сказала с гордостью, как будто сама его сдавала оперативникам.)

– А он тебе не показался… странным?

– Лида, если бы я реагировала на всех странных – я бы с тобой за руку не здоровалась.

На этом диалог завершился. Я вышла. Сидела у магазина с банкой «Золотой семёрки» (не пью – просто присела на ящик, там банка стояла), и обдумывала.

Плёнка. Крюк. Перчатки. Вежливость. Ром.

Что-то он, этот музейщик, точно проворачивал.

А главное – полиция всё спустила на тормозах. Поскользнулся. Упал. В фонтан. В 8 утра. В перчатках.

Полковник в этот момент уронил мою записную книжку с подоконника. Это знак. Или просто у него лапы с жиром. Но я выбрала верить в знаки.

Никто не верит женщине с уксусом

Я решила пойти в полицию. Не как официальная заявительница. А так, между делом.

Типа проходила мимо, вспомнила про уксус, потом – про мёртвого музейщика, потом – ой, а не зайти ли мне к участковому?

В участке меня уже знали. После истории с «похищенным» котом, который оказался под ванной, и ложной тревогой по поводу «психопата с пилой» (это был дворник и пила), я стала у них чем-то вроде местной легенды.

– Лидия Анатольевна… – протянул участковый Павел. Молчаливый, высокий, с выражением «опять ты». – Опять с происшествием?

– Не-ет. Просто… у вас ведь там в новостях мужчина – директор музея, умер в фонтане?

Так я вот… проходила, видела. Не как он тонул! А раньше. Он уронил чек.

– И вы… сохранили чек?

– Ну нет, я же не фанатка. Просто запомнила. Там крюк, перчатки, ромовый крем.

Павел вздохнул.

– Лидия, вы – хороший человек. Но, может, не будем превращать каждый случай в эпизод «Следствие ведут…»?

– Меня, кстати, Лидия зовут. Совпадение? – прищурилась я.

– Абсолютно.

Он уже хотел разворачиваться, и тут я вспомнила.

– Слушай… а вы случайно не ключ ищете?

Павел остановился.

– Какой ещё ключ?

– Ну… странный такой. Металлический. С брелком вроде мышки, пушистым. И с биркой, но там всё вытерто. Я где-то читала, что у погибшего был один такой.

– Был. И действительно – потеряли. На месте происшествия. Мистика. Не успели даже оформить. Между прочим, ценная улика. Мы его теперь ищем всей сменой.

Я промолчала. Очень громко. Потому что… у меня в сумке лежит что-то подозрительно подходящее под это описание.

Но показывать – не стала.

– А вдруг это… вообще другой ключ? – неуверенно пожала я плечами. – Сейчас столько ключей в мире.

– Ладно, если что найдёте – принесите. Только не тащите опять трупы или мёртвых голубей, ладно?

Я засмеялась. Неуверенно. Потому что в сумке… что-то подозрительно холодное на ощупь.