© Дарья Осипова, 2025

ISBN 978-5-0065-8553-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Серое туманное утро наползало на город. И хоть на календаре значился май, на улице стояла совсем не майская погода. Было холодно и моросил дождь.

Около шести утра Александр Туманов вынырнул из сна с мыслью «опять проснулся». Лег спать он около двух ночи, и пробудиться в такую рань в его планы не входило. На удивление, мужчина чувствовал себя бодро, спать не хотелось, но и подниматься желания не было.

Саша взял телефон и открыл новостной портал своего города. Публикация двухминутной давности привлекла его внимание. В парке недалеко от дома Туманова обнаружили труп, пока неясно, мужчины или женщины. На фото было несколько полицейских, полицейская собака и чуть поодаль труп, накрытый тканью. В этом же посте было прикреплено видео. Санек ткнул в экран телефона и заметил на записи знакомый силуэт. Сомнений не было, в кадр попал его лучший друг. Недолго думая Туманов вскочил с кровати со словами:

– Мир сам себя не покорит.

Мужчина бросился в ванную, где наспех привел себя в порядок. В комнате на стуле обнаружил джинсы, которые нужно было постирать еще месяц назад, но сейчас это волновало меньше всего, и Саша натянул их на себя. Сверху надел пуловер, которому и стирка уже не помогла бы. Накинул плащ и надел старые, но такие удобные ботинки.

Туманов уже собирался выходить из квартиры, но в дверях вспомнил, что забыл телефон. Залетел в комнату за гаджетом и второпях зацепил пепельницу с горой окурков, которая стояла здесь уже несколько месяцев. С того самого момента, когда Саша принял решение бросить курить. В итоге курить он бросил, а окурки не выбросил.

Стеклянная пепельница спикировала на пол и, на удивление, осталась цела. Окурки же разлетелись по всей комнате, где уже был бардак: разбросанные вещи, открытые шкафы, пустые бутылки из-под пива возле дивана, который служил, в том числе, кроватью, пятна непонятно чего на полу, задернутые как попало шторы.

– Теперь картина почти завершена, осталось мне насрать посреди комнаты и дело сделано, – пробурчал Саша.

Сунув телефон в карман плаща и нащупав в другом кармане ключи, мужчина пулей полетел на место преступления. Идти было недалеко, пять минут быстрым шагом.

Александр Иванович Туманов всегда создавал у окружающих впечатление уверенного и даже немного надменного человека. 34-летний мужчина умел себя подать и понравиться тем, кого ему необходимо было обаять. Туманов всегда следил за осанкой, ходил быстро и уверенно. Он был ростом 180 см, не имел лишнего веса и был очень жилистым. Телосложением он был в отца, а внешне больше походил на мать. Темные густые волосы, серые глаза с прищуром, в которых чаще всего читалось недоверие к окружающим и желание проникнуть в их сознание, прямой нос, высокие скулы и средние по размеру губы.

До того, как у Александра началась черная полоса в жизни, он тщательно следил за своим внешним видом: всегда был вымыт, выбрит, одет с иголочки и регулярно пользовался парфюмом. Сейчас же единственной привычкой из прошлой жизни осталась лишь одна – принимать душ. Бриться он не считал нужным, так как в органах он больше не работал, а рядом не было жены, которую раздражала его щетина. Сам же к своей небритости Туманов относился вполне терпимо. Менять регулярно одежду и уж тем более пользоваться парфюмом Саша не то чтобы не считал нужным, скорее у него не было сил и желания всем этим заниматься.

Туманов всегда знал, какое впечатление производит на людей, и поэтому со временем становился все более высокомерным, холодным и грубым. Он считал, что обладает силой, которой нет у большинства людей, и гордился этим. Он пользовался успехом у женщин, его ценило начальство и побаивались коллеги. Он был лучшим в своем деле. Но в какой-то момент он перегнул, зацепился короной за электрические провода, и его знатно шандарахнуло током. И остался он наедине со своей гордыней: без работы, жены, ребенка и друзей. Точнее, один друг у него все же остался, и Саша был намерен встретиться с ним с минуты на минуту.

Туманов уже шел по парку и, наконец, вдалеке заприметил Романа Наварского. Последний что-то писал в телефоне. Санек кинулся к другу, ускорив шаг и не заметил, как к нему наперерез вышел полицейский:

– Вам сюда нельзя.

– Можно! – грубо бросил Саша. Привычка из прошлой жизни разговаривать с младшими по званию по-хамски никуда не делась.

– Гражданин, это место преступления, – повысив голос, заметил молодой полицейский. На вид ему было двадцать два года.

Саша решил не препираться и просто обошел надоедливого парня.

– Гражданин! – крикнул вслед полицейский.

На этот крик поднял голову Роман и увидел своего друга, который несся к нему с очень серьезным лицом. Наварский закатил глаза, опустил руки и протянул:

– Серьезно?

Рома жестом руки остановил молодого полицейского:

– Все в порядке.

И тут же обратился к Саньку:

– Ты откуда узнал? В кустах сидел?

– Из интернета.

– И кто успел это в интернет слить? Суббота, город еще спит, – пробурчал друг.

– Мало ли неспящих, кто-то на работу едет, кто-то с работы, кто-то с гулянки, некоторые…

– Тебя здесь вообще не должно быть. Чего ты притащился? – перебил Рома, начиная потихоньку закипать.

– Мимо проходил, – съязвил Саша.

– Ну так проходите, гражданин! – повысил голос Рома и остальные сотрудники, работающие непосредственно у тела, повернулись в их сторону.

Туманов вздохнул и покачал головой. Он бы с радостью ответил что-нибудь колкое другу, но сил на ругань и споры не было.

Роман Константинович Наварский работал в следственном комитете. Он был ровесником Саши и внешне походил на индийца: смуглая кожа, крупный нос, карие глаза и черные жесткие волосы. Своего отца он не знал, а мать не кололась на эту тему. Как только речь заходила о предке, она замыкалась и переставала отвечать на вопросы. Рома быстро понял, что для матери это болезненная тема, и больше с расспросами не лез. В планах у него было разыскать своего биологического отца, но, как это обычно бывает, планы пока оставались лишь планами. Коллеги называли его между собой «индиец».

Фамилию и отчество он носил своего деда Наварского Константина Петровича, который заменил ему папу и которого он очень любил.

– Расскажешь или нет? – грубо спросил Саша.

– С какой целью интересуешься? В органах ты больше не работаешь….

– Я имею право знать, – прервал друга Туманов, начиная раздражаться длинной и бесполезной тирадой.

– Прав у тебя знать об этом деле не больше, чем у продавщицы из пивного ларька, – продолжал кипятиться Рома.

Саша знал, что друг до сих пор злится на него, потому что в свое время все пошло не так, как они планировали. И потому что для него уход Саньки из органов такая же болезненная тема, как и для самого Туманова.

Саша это знал, а также знал, что в свое время знатно накосячил и теперь терпит подобное отношение друга как наказание за свою дурость.

Наварский выдохнул и продолжил:

– Женщина, обнаружена сегодня около пяти утра местным жителем, который выгуливал собаку. У погибшей проломлен череп, мозги наружу, на руках и шее синяки. Это все!

– Личность установили? – Саша повернул голову в сторону трупа, который перекладывали с земли в черный мешок. Покрывало, которым была укрыта верхняя часть тела, немного сползло, и взгляду предстала ужасающая картина.

Рома посмотрел в ту сторону, куда уставился Санек. Увидев, как побледнел друг, Наварский решил отвлечь его и ответил:

– Крылова Олеся Дмитриевна, 1978 года рождения. Документы у нее были в сумочке. Сумочка лежала неподалеку. Судя по тому, что в сумке были обнаружены телефон и кошелек с деньгами, убили явно не из корыстных побуждений. Здесь что-то другое.

Саша не сводил глаз с развернувшейся перед ним сцены. Не каждый день в их полумиллионном городе находят труп женщины с проломленной головой.

– Свет горит, но дома никого, – проговорил Наварский, тронув Санька за руку.

Туманов вздрогнул и начал тереть глаза.

– Ты в порядке? – спросил друг.

– Да, – соврал бывший полицейский, – насколько это возможно.

– Ты бы шел домой, я к тебе вечером загляну. Может, еще что-нибудь выясню насчет этой несчастной.

Романа Наварского отличало от большинства его коллег уважительное отношение к потерпевшим и убитым. Никогда он не позволял себе грубых и неподобающих высказываний, даже наедине с сотрудниками следственного комитета. В отличие от Саши, который в пору своей службы в полиции позволял себе слишком много.

Туманов в последнее время часто размышлял – это работа его так поломала или он уже был таким? И никак не мог найти ответ на этот вопрос.

– Здесь есть камеры поблизости, надо бы их глянуть, – пробормотал Саша, который не мог прийти в себя после увиденного.

«Будто первый раз увидел труп», – думал про себя Туманов.

– Саш, иди домой.

Общение с Ромой в последнее время проходило по одному сценарию. Сначала он психовал, вымещая злобу на лучшем друге, потом успокаивался и переходил на спокойный тон. А затем начиналось самое ужасное для Саши – его начинали жалеть.

– Ты точно в порядке? – спросил Наварский, тронув Туманова за плечо. Последний выглядел не совсем здоровым. Бледный, под глазами синяки, волосы грязные и взъерошенные.

– Да, просто не выспался, лег поздно.

– Ты вообще спишь?

– Вообще сплю, но бессонница не самое страшное, когда жизнь летит под откос.

– Иди, – тихо повторил Рома.

– Роман Константинович, – окликнул друга криминалист.

Наварский повернулся на звук.

– Смотрите, что мы нашли! – эксперт держал в руках прозрачный пакет с чем-то, напоминающим небольшой камень, на котором был изображен красный цветок, похожий на паука. Сам камень был гладкий, словно в нем проделали отверстие, положили в него цветок, а сверху залили прозрачной эпоксидной смолой.

Туманов поежился, то ли от холода, то ли от странной ассоциации цветка с членистоногим.

– Опять! – воскликнул Рома.

Санек вскинул глаза на друга:

– В смысле опять? Были уже подобные убийства?

– Был уже подобный артефакт рядом с трупом.

– Когда?

– Пару недель назад, – следователь нахмурился и смотрел перед собой, держа пакет с камнем.

– Что изображено на камне? Что это за цветок?

– Ликорис.

– Ли… что?

– Ликорис, цветок смерти.

На часах было 7:20, когда Саша вошел домой.

Он бросил ключи на комод, который стоял в коридоре. Но не рассчитал силу броска, и ключи, проехав по гладкой поверхности комода, упали за него.

– Потом забуду, что они туда упали и разобьюсь, когда буду искать, – пробурчал Санек, засунув руки в карманы плаща.

Размяв шею и выдохнув, Туманов снял плащ, повесил его на вешалку, снял ботинки и прошел в комнату. Было решено достать ключи как-нибудь потом, когда Саня решит в следующий раз выйти из дома.

Прибраться тоже было решено отложить на следующий раз: окурки на полу не радовали, но и отдыхать не мешали.

Утренняя прогулка отняла много сил, и Туманова клонило в сон. Он разделся до трусов и лег в постель.

«Почему Ликорис?» – спрашивал себя Саша.

Голова не соображала, мысли невозможно было собрать в кучу. Да и соображал ли он вообще когда-либо? Учитывая то, что Туманов вытворял в свое время на работе – это было сложно назвать действиями рассудительного человека.

С этими мыслями Саша мгновенно уснул. Беспокойный сон ночью и ранний подъем дали о себе знать.

Туманов открыл глаза и понял, что проспал очень долго. Уже стемнело, в комнате были едва различимы очертания мебели. Саша долго вглядывался в темноту и не мог понять, что изменилось в интерьере гостиной. Что-то явно было не так. Туманов потянулся за телефоном, который оставил на полу возле дивана, чтобы посмотреть, который час, и тут заметил на подоконнике очертания вазы и цветка. Сотовый тут же потерял свою важность, и Саша, откинув одеяло встал с дивана.

«Кто это принес?» – подумал Саша.

В его доме не было даже захудалого кактуса, не говоря уже о цветах в вазах. Даже будучи женатым, он не считал нужным покупать супруге цветы.

«Бесполезная трата средств», – вот что говорил Туманов, когда жена заводила разговор о подобных знаках внимания.

Саша медленно подошел к подоконнику, когда луна вышла из облаков и осветила цветок в вазе. Он не поверил своим глазам: в вазе, шевеля своими паучьими лапками, стоял Ликорис, который он несколькими часами ранее видел на брелоке на месте преступления. Казалось, что цветок ожил.

Туманов обвел взглядом комнату, частично освещенную лунным светом, и наконец понял, что не так. В комнате было чисто: на полу не было окурков, возле дивана не наблюдалось вереницы бутылок, шкафы были закрыты, вещи очевидно были на своих местах в том самом шкафу. Бардак исчез за несколько часов сна.

– Что это за фея чистоты меня посетила и откуда этот цветок? – пробормотал Саша и тут услышал шорох в коридоре.

У Туманова побежали мурашки по коже, ноги стали ватными, он медленно пошел на выход из комнаты. Страх начал овладевать им, по позвоночнику пробежал холодок, и Саша вздрогнул.

В коридоре снова раздался шорох.

– Кто здесь? – громко крикнул бывший слуга закона.

Ответа не последовало.

Саша хотел взять в руки какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы обороняться, но понял, что нет ничего весомого.

«В фильмах обычно с этим проблем не бывает, надо монтировку хоть принести».

Саша уже почти вышел из комнаты, как вдруг услышал странный звук со стороны окна. Он повернулся и не поверил своим глазам: цветок в вазе постепенно разрастался и становился больше. Сашу будто парализовало. Он уставился на Ликорис, который постепенно начал принимать форму человека. Пока Туманов наблюдал за этим действом, он ощутил, как нечто холодное приблизилось к нему и стало обволакивать его тело. Будто черный плотный туман шел из коридора, наползал со спины и пытался завладеть Сашкиным телом.

Мужчина не мог пошевелиться. Несмотря на то, что он чувствовал холод, его бросило в жар.

Ликорис в этот момент принял очертания погибшей Крыловой Олеси. Саша не знал, как выглядела убитая при жизни, но по внешнему виду догадался, что это она. Женщина стояла перед ним с расколотым черепом, свет луны подсвечивал часть ее мозга, который был частично вывален наружу. Убитая стояла в грязной одежде, в которой была обнаружена, на лице синяки и ссадины. Крылова смотрела через Сашино плечо.

В этот момент Санек понял, что может шевелиться, резко обернулся и увидел в непосредственной близости от себя тень, возвышающуюся над ним. От увиденного он начал терять сознание: ноги подкосились, в голове помутнело, накатила тошнота и Туманов резко сел в своей постели.

От кошмара Санек вспотел так, что волосы были мокрые. Сердце бешено колотилось. Туманов в панике огляделся и понял, что уже точно проснулся. В комнате все так же был бардак: окурки, бутылки и вещи оставались на «своих» местах. За окном стоял пасмурный, но день. Небо было низкое, грозовое и тяжелое. Саша привел дыхание в норму, закрыл лицо руками и спокойно произнес:

– Всего лишь сон, всего лишь гребаный сон.