Сегодняшний день выдался на редкость студеным и морозным. Но все равно на сердцах у людей было радостно и светло. Ведь это был не обычный день, а Рождество Христово – один из главных христианских праздников. Рождение Христа праздновалось по всей России с большим отрывом от всего остального христианского мира.

Но кому какое дело на Руси до иностранщины? Когда хотим, тогда и празднуем. И уж если взялись, то мы отпразднуем его, как ни чопорные англичане, ни сентиментальные немцы, ни высокомерные испанцы или шведы не умеют и никогда не сумеют. Никогда им не угнаться за шумной радостью, которая царит в этот день и на улицах, и в церквях, и в домах.

Примерно так думали разрумянившиеся от морозного воздуха люди, стоящие перед многочисленными открытыми в этот день храмами.

Однако у большой компании, которая подъехала к одному из родильных домов города на трех иномарках и длинном пронзительно синем лимузине, была сегодня еще лишняя причина для ликования. Это были друзья и родственники одной из рожениц. И сегодня, в Рождество, они не стояли на церковной службе, они приехали встречать мамочку и ее новорожденного сынишку.

К тому времени, когда кортеж остановился перед зданием родильного дома, погода улучшилась. Выглянуло солнышко – редкий гость зимой в наших широтах. И все сочли это добрым предзнаменованием.

– Видишь, даже природа нашему празднику радуется, – сказала Татьяна Владленовна – свекровь новоявленной мамочки, толкнув своего спутника в бок.

Ее спутником был отнюдь не муж. Тот пошел вместе с сыном, чтобы выяснить, скоро ли им отдадут долгожданного наследника. Место мужа в данный момент занимал молодой человек слоноподобного телосложения, однако с очень приятным и открытым лицом.

– И очень хорошо, – пробасил он уверенным голосом. – До дома добираться будет проще.

– Вечно ты, Еремушка, во всем рациональное видишь. Весь в своего дядю – моего мужа. Нет бы просто порадоваться.

– Я и радуюсь.

И молодой человек улыбнулся. Улыбка у него вышла чуточку застенчивая, но она только добавила ему очарования.

Тем временем все родственники и друзья вывалились из машин и столпились у лимузина. Он притягивал их, и было от чего. Лимузин был хорош. С красивой надписью на боку, приветствующей новорожденного младенца, он нестерпимо сверкал в лучах солнца. Все его металлические детали были начищены так, что глазам становилось больно. Не сфотографироваться на фоне этой роскошной машины было бы просто непростительно глупо.

Остальные машины тоже были недешевыми. К тому же отец новорожденного распорядился украсить их шариками, лентами и букетами живых цветов.

– Орхидеи уже подмерзли, – заметила одна гостья, поеживаясь в своей коротенькой шубке. – Надо было брать розы. А то и искусственные цветы.

Ее слова услышала Татьяна Владленовна. Породистые тонкие ноздри ее тут же гневно раздулись. И, несмотря на дородность фигуры, она так резко повернулась к говорившей, что полы ее роскошной норковой, с теплым золотистым подшерстком, шубы взметнулись и задели ближайший сугроб. Тут же поднялось облачко снежной пыли, которая осела на других гостях, но Татьяна Владленовна не обратила на это ни малейшего внимания.

– Что вы такое говорите, милочка?! – сердито обратилась она к девушке. – Мой внук будет иметь все самое лучшее. Какие еще искусственные цветы? Зачем нам традиционные розы? Мы же не нищие какие-нибудь, слава богу!

И она была права. Ни у одного человека в мире не повернулся бы язык назвать мужа Татьяны Владленовны – Виктора Семеновича – нищим. Разве что эмир Дубая мог бы слегка скривиться, когда при нем озвучили бы сумму, в которую оценивалось состояние Виктора Семеновича. Но для нашей страны, да и для всего остального мира, Виктор Семенович был очень и очень богатым человеком.

Ему принадлежал контрольный пакет акций нескольких весьма преуспевающих банков. Парочка сталелитейных заводиков на Урале. Также ему принадлежали рудники и копи, в которых добывалось сырье для этих самых заводиков. Ну, и еще всякая мелочь вроде нескольких горнодобывающих комплексов, которые он поднял буквально с нуля, из разрухи. Он дал работу людям, построил школы, детские сады, магазины, поликлиники. Фактически Виктору Семеновичу принадлежал целый кусок Урала, который он опекал и использовал как рачительный и справедливый хозяин.

– Ну, скоро они там? – нетерпеливо спросила Татьяна Владленовна у мужа, который вышел в этот момент из ворот родильного дома.

– Да, дорогая. Идем. Пора встречать нашего внучка – нашего Павлика!

И, не удержавшись, Виктор Семенович прижал к себе жену.

– Дождались, мать! – громогласно провозгласил он. – Дождались, старушка!

– Какая я тебе старушка? – смеясь, высвобождалась из его объятий жена. – Нашел старушку! Да я младше тебя на целых пять лет!

– Ну, не старушка, так бабушка, – согласился Виктор Семенович. – На бабушку ты ведь, моя кошечка, согласна?

– Это дело другое! О внуке мы с тобой мечтаем вот уже почти пять лет. А где Сережа?

– Жену ждет.

– А Павлушка? Внучек?

– Его вынесут,