Часть первая

 
Я думаю, что, когда человек умирает,
Его душа снова возвращается на землю,
В наряде новой плоти.
Другая мать даёт ему рожденье,
И с более крепкими членами и более цепким умом
Старая душа снова пускается в путь.
 

Джон Мейсфилд

Глава I

– Бабушка, расскажи мне ещё про давние времена! – попросила Туся, подкорректировав силовые волны, поддерживающие её тело в комфортном для сна положении, и протянула сеть и для бабушки.

Честно говоря, это звание «бабушка», пришедшее из глубины веков и измерений, никак не подходило для той молодой и цветущей женщины, которая с удовольствием улеглась рядом и стала, как те древние бабушки, рассказывать сказку, поглаживая спинку внучки.

– Значит так, давным-давно жила-была маленькая девочка, ну совсем, как ты, Туся.

– Тысячу лет назад? – спросила та, широко открыв блестящие, как пуговицы глаза.

– Да, или тысячу тринадцать, я ещё не считала, как следует.

– Бабушка, ну сделай мне «визи»! А то я так не люблю…

– И где ты уже нахваталась сленга! Приучайся говорить, как следует, по-научному, «визуализацию».

– А зачем? Меня друзья и так понимают, – удивилась Туся.

– Ладно, – бабушка, которая была по своему роду профессии мастером визуализации, протянув руку и привычно поводив ею над появившейся под рукой пластинкой, улеглась, и стены вокруг стали менять свои очертания. – Только смотри, чтобы сама «провизила» завтра мне задание, которое я тебе дам, – строго сказала бабушка, затаившей дыхание внучке.

– Сделаю! – пообещала та и стала теребить руку рассказчицы, – а как её звали?

– Имя тебе ничего не скажет, детка, а вот мы с тобой её назовём – «Миловидной».

– Она была мила своим видом?

– Именно так, и вот однажды она сильно заболела и лежала дома в теплой кроватке… – бабушка создала интерьер скромной комнаты семидесятых годов XX века. Стены с бумажными в полоску обоями, сервант, натертый полиролью, тканый палас с узорами и черно-белый телевизор на тумбочке.

Туся с любопытством разглядывала комнату и спросила:

– А что такое сильно болеть? И почему она лежала в постели? И что это на столике за белые кругляшки?

– Туся, ты сейчас неправа, разрешая себе лениться, и совсем не хочешь пользоваться информацией! Я желаю, чтобы ты не перебивала меня, а черпала знания в поле. А то я и за месяц не закончу эту историю!

Туся, как и все дети поздней эпохи Водолея, прекрасно могла получать информацию обо всём, что было, есть и будет. Детей приучали к этому ещё до рождения, но как и во всём, здесь были свои пионеры и аутсайдеры. И там, где некоторые получали лишь скудную информацию, другие могли выудить кучу сведений. Талант, так сказать.

У одних получалось узнавать больше, чем у других, в определенных областях. Люди постарше уже могли оперировать огромными объёмами информации, создавая на их основе что-то принципиально новое.

Общество было разделено на две, примерно равные группы, и немногочисленную прослойку между ними, исповедующую синтез технократии и натурократии.

Технократы, вовсю пользовались плодами человеческого технического гения, для которого не было пределов. Быт технократов был поистине райским.

Натурократы же проделали величайший путь от бессмысленного, обремененного суевериями субъекта, ограничивающего себя ложными установками и доктринами, до свободного человеческого существа, способного управлять своей мыслью настолько, что безо всяких роботов справлялись с любой проблемой в здоровье или работе.

Они учились перестраивать свои тела, регенерировать органы, останавливать жизнь на время и покидать ограничивающее тело и вновь продолжать её, решив очередную задачу, пока находились в чистом духе. Для них не было преград, многие могли телепортироваться, добывать из воздуха питание для тела и огромное внимание уделяли работе мысли. Они уже могли создавать простые вещи усилием мысли и пытались менять умонастроение землян. И это им частично удавалось.

Натурократы жалели технократов и были уверены, что их эволюция приведёт в тупик. А технократы не собирались надрываться, обучаясь неведомому им искусству управления энергией, которой, собственно, все и являются, и те, и другие. В общем, это был извечный спор физиков и лириков, в котором не было места злу, а только желание доказать, что их путь является истинным.

Следует отдельно сказать и о прослойке, именующей себя словом «емки», происходящим от слова «ёмкость». Она, как кувшин, может содержать в себе, как молоко, так и вино, как лекарство, так и отраву. Это имя привилось когда-то, первыми людьми, вступившими на путь естественного развития, в тот момент, когда технократический перекос, едва не погубил планету.

С тех пор они являлись буфером, который давал надежду на появление принципиально нового человечества. Несмотря на практически безграничные возможности тех и других, всё же технократы и натурократы имели свои пределы, которые и должны были преодолеть емки. Вся семья Туси принадлежала к емкам.

– Девочка лежала в кровати, а мама её ушла в аптеку, за лекарством, – продолжила бабушка.

– Я вижу, что она делала всё неправильно, эта мама, – отреагировала Туся, уже успев подключиться к информационному полю и увидев, что девочка болела не из-за так называемых микроорганизмов, а из-за повреждений в энергоматрице.

Микроорганизмы и вирусы являются такими же жителями земли, как и люди, и обладают коллективным разумом. Медицина в давние времена бросила попытки их уничтожить, это невозможно, так как микроорганизмы быстрее приспосабливаются и мутируют, нанося превентивные удары.

Они тоже умеют плавать в информационном море, правда, весьма примитивно, но это не помешало им одержать победу над медициной. Развилось новое направление – микродипломатия. С вирусами и микробами легче договориться, давая им то, что они любят, и проводя ментальное перепрограммирование заболевших.

– Ты сделала верный вывод, но не об этом речь. Все тонкости аспектов мы будем разбирать днём, на занятиях. Попробуй одновременно читать информацию и абстрагироваться, поставив себя на место девочки, живущей в 1974 году.

– Ясно, – удовлетворённо сказала Туся, обожавшая такие задания.

«Она будет хорошим емком», – подумала бабушка.

Туся погрузилась в картину. Она мысленно прошлась по комнате, заглянула в ящики серванта и увидела массу сваленных туда непонятных вещей. Из всего их многообразия она сумела сразу догадаться лишь о назначении синих пуговиц, небрежно рассыпанных среди других предметов.

Потом её заинтересовал телевизор. Она моментально увидела его схему и отметила лампочку, которая перегорит через два дня. Интересно, что за передачи показывают по этому ящику? Туся нажала на красную кнопку. Телевизор начал нагреваться, наконец, с тихим щелчком на экране появилось плывущее изображение бледных фигур, которые рассуждали о своевременных прививках колхозных коров от ящура.

Ящур…Туся погрузилась в сведения о ящуре, и её передёрнуло от вида несчастных заболевших животных и людей. Ясно, что ящур приходил только туда, где животные содержались в неволе и их эксплуатировали. «Прививки делают молоко вредным, и несут в себе загрязняющую энергию для людей», – подумала девочка.

Она выглянула в окно. Внизу была большая детская площадка, сейчас пустынная, потому что вся детвора находилась в школе. Походив немного по комнате, Туся разглядела рисунки красками прямо на стенах, которые сделала Миловидная. Родители не стали ругать её за это: – «Ребёнок должен творчески развиваться».

Затем Туся посмотрела на стул, стоящий у кровати девочки, которая спала, разрумянившись от высокой температуры. На стуле лежали упаковки с лекарствами, которыми заботливая мама кормила свою дочь. «Здоровье надо лечить!» – под таким лозунгом действовала медицина того времени. Шесть разных названий насчитала Туся и вздохнула. «Вот бедняжка! Ей теперь придётся обезвреживать и вирусы, и вредное лекарство. Зря только силы будет тратить, а проблема не решится».

Дело было не в девочке, а в её родителях, взаимоотношения которых напоминали спутанный клубок из любви и недовольства друг другом и своей жизнью. А их дочка отражала весь негатив ситуации своим здоровьем, так как была энергетически связана с родителями.

Во времена Туси все люди знали о том, что все связаны воедино, как вязаная вещь, в которой каждая петля кажется отдельной, а на самом деле являются всё той же нитью. Жить стало намного легче в смысле отношений и тяжелее, потому что непонимание сместилось в другую сторону бытия.

«Интересно, почему бабушка стала рассказывать ей именно о Миловидной? Мало ли других девочек жило тысячу лет назад?» Ответа Туся не получила, так как была в состоянии «визи». (Это полное погружение в ситуацию с целью получить ответы на вопросы и тренировки работы в информационном поле). Она даже не могла видеть сейчас свою бабушку, а только чувствовала её. И это состояние усиливалось тем, что Туся сама умела погружаться в него достаточно глубоко.

Бабушка никогда ничего не делала просто так. Она была мудрая и жила, наверное, свою последнюю жизнь. Она работала мастером визуализации в школе, где учились и дети натурократов и дети технократов и емки. Это то, что она могла делать абсолютно уникально и родители с удовольствием отдавали детей в школу визуализации, где им показывали историю Земли.

Разумеется, информация о ней была столь разнообразна, что всю её вываливать на детские головы было неразумно. Всё слагалось из такого количества «правд», что было очень нелегко выработать линию визуализации, по которой все могли пройти и увидеть, хорошее и плохое, и общую тенденцию в обществе, природе и политике. Именно такую линию и вырабатывала для них бабушка Туси и показывала детям времена во всей красе. Так же она вела обучение визуализации.

Разница между детьми накров и текров, (так упрощенно называли натурократов и технократов) была разительна. Мозг вторых был ленивым и нетренированным, хотя встречались среди них и настоящие самородки. Туся вспомнила девочку, с которой недавно подружилась. Та была из семьи текров, как и все её предки. Девочка была рыжая, как огонь и очень большого роста. Звали её Иосара, в честь женщины-ученой, открывшей феномен разно-обратно-временных точек. Туся чувствовала себя рядом с Ёськой, как просила называть её новая подруга, маленькой и тщедушной. Но они здорово повеселились с той девчонкой, когда визуализировали средние века. Жаль, что урок быстро закончился.

В двери повернулся ключ, это из аптеки вернулась мама Миловидной. Она тихонько подошла к дочке и потрогала губами её лоб, потом покачала головой, вздохнула и вышла на кухню. Тусю, конечно, она заметить не могла, потому что та присутствовала невидимо.

Подойдя к кровати, Туся принялась разглядывать лицо девочки. Светло-пепельные волосы, вьющиеся колечками, темные круги под глазами, красиво очерченные губы. Девочка чем-то неуловимо напоминала саму Тусю, и она почувствовала какую-то теплоту в сердце, глядя на неё. Подошла мама Миловидной и стала будить девочку.

– Вставай доченька, время пить лекарство! – и она протянула на ладони шесть разных таблеток.

– Маа, – захныкала девочка, – можно я выпью только половину, они такие противные, горькие!

– Нельзя, деточка, раз доктор прописал, значит надо пить. Доктор знает, что прописывать и как лечить простуду. Не будешь в следующий раз бегать босиком по полу!

Миловидная глубоко вздохнула, и высыпав в рот таблетки, принялась разжёвывать их с противным хрустом, а затем стала запивать водой. Она отпила немного и поставила стакан на стул. Туся покачала головой, выудив из инфополя, что это вредное вещество, как раз стоило бы запить, как следует, чтобы выводилось быстрее, и она, обращаясь к девочке, сказала:

– Выпей воду, а то таблетки не растворятся в животе!

– Не буду, не хочу… – пробормотала в ответ Миловидная, поворачиваясь к Тусе спиной и накрывшись одеялом с головой.

«Ой!!! Бабушка-а-а!» – мысленно завопила Туся и срочно стала выходить из «визи». Проступила знакомая обстановка и силуэт бабушки, задремавшей рядом.

– Бабушка! Бабушка, проснись! – стала теребить её внучка, и та открыла глаза.

– Что?! Что стряслось? Ты уже вернулась?

– Бабушка! Она меня услышала! – трагическим шепотом сказала Туся, широко раскрывая и так огромные глаза.

– Кто?

– Та девочка! Миловидная! Но ведь такого быть не могло! Она же «визи»? Правда, же, бабушка? Меня никто и никогда не слышал, когда я в «визи», а тут она мне сказала: – «Не буду, не хочу»!!!

– Успокойся, наверно это просто совпадение, – ответила бабушка, зевая. – Она же не с тобой разговаривала, а сама с собой.

– Да…похоже на то, – успокоилась Туся и улеглась удобнее.

Умная спальная сеть моментально подстроилась под форму Тусиного тела и стала прокатывать волны под ней, как будто лежишь на воде. Кровать собирала биометрические данные о спящем, и проводила лечебные процедуры. Несколько раз Туся ночевала с родителями и бабушкой на сене, под звёздным небом и утром, чуть свет, полная сил, уже бегала по лугу за стрекозами. В сети же могла спать и спать часами. Кровати приходилось будить её, для чего она дула холодным воздухом в лицо и щекотала пятки.

Кровать качала и качала Тусю, пока она не уснула. Утром, почувствовав дуновение прохладного ароматного воздуха на лице, девочка открыла глаза, и первой её мыслью было: «Что там делает сейчас Миловидная?»

Бабушки уже не было, она наверно упражнялась в саду. Туся встала, и зажав зубами чиплу, которая чистила и укрепляла зубы, выглянула в окно. Весна была в самом разгаре, и всё было густо покрыто зелёными листочками и нежными цветами. В саду, раскинувшемуся прямо перед домом, бабушка сидела на траве, повернувшись лицом к солнцу, и выполняла «мыслеработу», которой занимались все емки и натурократы, облагораживая общий энергетический и эмоциональный фон земли. Туся делала то же самое, но на свой, детский лад.

Детские мыслеработы считались самыми сильными и чистыми. Бросив чиплу в специальную очищающую ёмкость, Туся побежала к бабушке, чтобы присоединиться к ней. Она любила это делать, и всё время выдумывала что-то новое, посылая в мир любовь в разных видах. Тихо усевшись на мягкую траву рядом с бабушкой, она подставила лицо солнцу и, зажмурившись, приготовилась создать мыслеформу.

Внезапно ей на ум снова пришла Миловидная, и Туся создала мыслеформу здоровья в виде большой стрекозы, с волшебными глазами, восстанавливающими недостатки в энергоматрице. Тусе не хотелось, чтобы девочка болела, и её пичкали вредными лекарствами. Ничуть не сомневаясь, что стрекоза доберётся до адресата, она послала мыслеформу. Закончив дело, Туся посмотрела вокруг и, видя, что бабушка всё ещё занята, отправилась вглубь сада, чтобы полюбоваться цветами. По пути она срывала и жевала молодые листочки, такие нежные и вкусные весной.