У каждого из нас есть черта, которую перейти трудно. И у него была такая, это я чувствовал, но думаю, если бы поправился и вернулся на передок, может, и перешел бы, даже не перешел, а переступил, тут переступить надо. А что ты думаешь, – вдруг признался Мерзон, – если бы не мое еврейство, может, и я бы дрогнул… Чего мы тут сидим, не воюем – называется героические защитники, а войны-то нет. Подыхаем без толку».