Ты можешь закрыть глаза на этот мир, но он никогда не отпустит тебя

«Она не осознаёт, сколько силы скрыто в её хрупкости. Её сомнения – это доспехи, а страхи – оружие, которым она не хочет пользоваться. Но когда тьма окружает её, она светится ярче любой Искры. И каждый раз, когда она выбирает бороться, я вижу, как рушатся стены моего собственного безразличия»

Глава 1

Анна едва успела шагнуть в просторный выставочный зал, как её нога скользнула на гладком выступе у основания лестницы.

«Боже, только не это!» – мелькнуло в её голове. Всё замерло: звук, пространство, даже люди вокруг, которые, казалось, еще не успели обратить на неё внимания. Пол под ней казался пугающе близким, и внутри уже раздавался голос самокритики: «Поздравляю, великолепный вход! Сейчас весь этот зал станет свидетелем твоего торжества гравитации.»

Но прежде, чем она успела ощутить холодный мрамор лицом, её падение прервалось. Кто-то сильный и уверенный подхватил её, удержав за талию. Ощущение тепла и надёжности накрыло её, как мягкий плед, и время снова потекло.

«Что? Кто?…»

Она подняла взгляд и встретилась с голубыми глазами Виктора, в которых играла лёгкая насмешка, смешанная с неприкрытым облегчением. Его пальцы всё ещё крепко держали её за талию, словно боялись, что она снова потеряет равновесие.

– Можно смело сказать, что наша задача не привлекать внимание провалена, – сказал он, сдерживая смех.

Анна почувствовала, как её щеки вспыхнули жаром, и внутри мгновенно всколыхнулся коктейль из смущения, благодарности и раздражения. Виктор, конечно же, не упустит случая поддеть её. Это было его фирменным стилем – помощь с лёгкой издёвкой, от которой она одновременно хотела фыркнуть и спрятаться.

– Ты что, караулишь меня, чтобы поймать в самый подходящий момент? – спросила она, пытаясь скрыть неловкость за привычным сарказмом.

Виктор усмехнулся, убирая руки, но не отходя слишком далеко.

– Нет, просто у меня талант: быть рядом, когда ты влипаешь в очередную историю. Но, если честно, я больше рассчитывал на тихое расследование, а не шоу с твоим участием. – Он оглянулся через плечо, убедившись, что их никто не слушает. – Постарайся хотя бы до конца выставки не падать. У нас всё-таки есть работа.

Работа. Это слово мгновенно вернуло Анну к реальности. Они не просто гости на художественной выставке, где витали ароматы масла и воска. Целью их визита был Григорий Островский – загадочный коллекционер, который оказался в центре странного расследования.

Неделю назад в их детективное агентство пришел мужчина. Анна вспомнила, как он вошёл, едва сдерживая отчаяние, в глазах его стояло искреннее горе. Голос мужчины дрожал, когда он рассказывал, что его жена, Ольга, исчезла прямо на выставке Григория Островского. Она не отвечала на звонки, и никто из посетителей не видел, куда она могла уйти. Мужчина почти не верил в собственные слова, но отчаянно искал хоть какую-то зацепку.

Теперь, стоя в этом самом зале, Анна задавалась вопросом: могла ли Ольга действительно исчезнуть здесь без следа? Эта мысль казалась ей одновременно пугающей и захватывающей.

– Знаешь, Виктор… возможно, Ольга вовсе не пропала. Что, если она просто сбежала от мужа? – её голос прозвучал непринуждённо, но в глазах мелькнул искренний интерес к этой мысли. – Возможно, она встретила кого-то. Представь себе: влиятельный, богатый мужчина на выставке, шёпот красивых обещаний, и вот они уже в самолёте, улетают из холодной Москвы в какой-нибудь тропический рай.

Виктор нахмурился ещё сильнее и бросил взгляд на гостей, будто пытался вычленить из толпы какую-то неуловимую деталь, которая могла бы либо подтвердить, либо опровергнуть её слова.

– Ты вечно всё романтизируешь, – ответил он с лёгким раздражением. – Здесь нечисто, я уверен. Если бы она хотела сбежать, она не стала бы это делать вот так, посреди выставки, где её видели десятки людей. Ты забыла, как он говорил? Она просто исчезла. Секунда назад была, секунда спустя – её нет.

Анна пожала плечами, чуть наклонив голову и приподняв бровь.

– А что, если это не случайность? Женщины ведь такие: выбирают момент, место… может, это было запланировано? Сильный ход для яркого начала новой жизни, не так ли?

– Анна, – Виктор не выдержал, и его голос стал чуть громче, – я не верю, что она просто сбежала. Тебе ведь известны подробности дела. Всё указывает на то, что её кто-то похитил или… – Он сдержал дыхание, как бы сам опасаясь завершить фразу, но она всё равно зависла в воздухе.

Анна встретила его взгляд, в котором смешались тревога и что-то, напоминающее ей привычку Виктора не доверять спокойной поверхности. Для него всё, что казалось мирным и безопасным, на самом деле скрывало опасность. И всё же в её душе поднималось лёгкое сомнение.

– Ну что ж, давай проверим, кто из нас прав, – произнесла она, с вызовом глядя на него, в её глазах сверкнул огонёк азарта – Моя версия вполне возможна, не будь таким категоричным.

Виктор усмехнулся, скрестив руки на груди.

– Хорошо, предлагаю пари, – сказал он с той лёгкой иронией, которую мог позволить себе только с ней. – Если твоя версия верна, и она действительно сбежала с каким-нибудь богатым господином, я приглашаю тебя на ужин в самый дорогой ресторан Москвы. Но если окажется, что я прав, и тут что-то нечисто… ужин в этом самом ресторане оплачиваешь ты.

Анна рассмеялась, не раздумывая ни секунды.

– Договорились! Но знаешь, Виктор, ты пожалеешь об этом пари. Мы оба знаем, что интуиция редко меня подводит.

Виктор хмыкнул, глядя на неё с лёгкой усмешкой.

– Посмотрим, лисёнок, посмотрим, – сказал он с намёком на шутку. – Хотя мне что-то подсказывает, что в этот раз твоё чутьё может тебя подвести.

Анна фыркнула, принимая вызов, и оглянулась по сторонам, словно хотела найти зацепку для разгадки. Всё это место казалось слишком уж театральным – как сцена, на которой разыгрывалась какая-то сложная игра, полная скрытых намёков и утаённых истин. Впереди их ждала развязка этого спора – и кто бы ни оказался прав, они оба знали: истина окажется гораздо сложнее.

– Итак, если ты так уверен в своей версии, что нам делать дальше? – спросила она, усмехаясь и ловя его взгляд.

Виктор, словно поразмыслив, кивнул в сторону Островского, который стоял у одной из картин, окружённый небольшой группой гостей.

– Учитывая твою потрясающую интуицию, начни с Григория, – предложил он. – Я уверен, что если кто и сможет разговорить этого загадочного коллекционера, то это ты. Твоё природное обаяние, Анна, бывает непреодолимо. Как тебе задачка?

Анна удивлённо приподняла бровь, слегка посмеиваясь.

– Ты хочешь, чтобы я взяла на себя главного игрока? Смелое решение. А ты что будешь делать?

Виктор усмехнулся и обвёл рукой зал.

– А я пока пройду среди гостей, – ответил он, словно это было очевидно. – Понаблюдаю за их реакциями, может, кто-то выдаст себя, сам того не осознавая. А вот тебе будет проще – у тебя обаяние, и они этого просто не выдержат.

Анна с лёгкой улыбкой покачала головой, посмотрев на Островского. Он был не таким уж выдающимся на первый взгляд – средних лет, сдержанная улыбка, утончённые манеры. Но что-то в его движениях, в том, как он обращался с гостями, настораживало её. Это был человек, привыкший к контролю, к тому, что всё идёт по его сценарию. Она уже видела таких.

– Что ж, буду использовать своё обаяние на полную, – сказала она с шутливой торжественностью. – Но если Островский решит, что я кокетничаю, считай, что это твоя вина.

Виктор проводил её взглядом, чуть насмешливо, но с теплотой, понимая, что она всегда так играет с ним, с тем балансом и лёгкостью, которые делали их дружбу особенной.

Анна медленно направилась к Островскому, стараясь не выдать истинных намерений. Она знала, что ключ к успешному разговору – это умение не спугнуть собеседника. Особенно такого, как Островский, чей образ излучал холодное обаяние и едва уловимую настороженность. Он стоял, погружённый в разговор с какими-то знатоками искусства, и взгляд его иногда ускользал куда-то вдаль, как будто он в любую секунду мог оказаться вне этого мира, уносясь в свой, полный загадок.

Собравшись с духом, она приблизилась чуть ближе, стараясь сделать свой ход незаметным. Прежде чем заговорить, она позволила себе секундную паузу, будто действительно размышляла над увиденным.

– Прекрасная работа. – Анна нарушила его молчание, выбрав момент, когда в разговоре Островского возникла пауза. Её голос был спокойным, чуть задумчивым, как у человека, который действительно поглощён красотой искусства.

Григорий Островский обернулся к ней с вежливой улыбкой, его взгляд на мгновение задержался на ней, словно он пытался определить, кто перед ним.

– Безусловно, – отозвался он, слегка наклонив голову. Его голос был низким и глубоким, идеально соответствующим образу человека, привыкшего быть в центре внимания. – Эта работа из частной коллекции. Её редко показывают широкой публике. Вы интересуетесь искусством?

Анна слегка улыбнулась, оставив в своей интонации лёгкую долю неуверенности – не слишком много, чтобы показаться наивной, но достаточно, чтобы разжечь его интерес.

– Скорее историями, которые оно хранит, – ответила она. – Кажется, у каждой картины есть свои секреты. Иногда они больше говорят о коллекционере, чем о самом художнике.

Григорий чуть склонил голову, взгляд его стал задумчивым, но не менее настороженным.

– Впечатляющее наблюдение, – заметил он, голосом, в котором прозвучала доля интереса. – Вы, должно быть, очень проницательны.

– Анна Волевская, – представилась она, спокойно протянув руку. – Я слышала о ваших коллекциях, и теперь понимаю, почему они вызывают столько откликов.

Островский принял её жест, чуть сжав её ладонь. Его взгляд вновь метнулся к её лицу, словно он искал в нём что-то, что могло выдать её истинные намерения.

– Приятно познакомиться, – отозвался он, отпуская её руку, но не убирая взгляда. – А что привело вас сюда? Интерес к искусству, или вы ищете что-то большее?

Анна, стараясь не выдать напряжения, перевела взгляд на картину, будто отвлекаясь на сюжет. Она сделала паузу, как будто обдумывая ответ.

– Искусство всегда привлекало меня, – начала она с лёгкой улыбкой. – Но иногда больше интересуют те истории, которые остаются за рамкой. Например, я слышала, что на одной из ваших выставок произошёл… неприятный инцидент. – Она задержала взгляд на картине, как бы небрежно бросая фразу. – Говорят, одна женщина исчезла прямо здесь, среди этих залов. Это правда?

Островский мгновенно сжал губы, и в его взгляде проскользнула едва заметная тень. Казалось, её вопрос задел какую-то больную точку.

– Да, слухи о её исчезновении стали сенсацией, – произнёс он тихо. – Но, знаете, в мире искусства порой происходят странные вещи. И в большинстве случаев они остаются тайной.

Анна, уловив напряжение в его голосе, решила продолжить осторожно.

– Значит, эта история так и осталась неразгаданной? Должно быть, нелегко принять, что кто-то исчез в месте, которое вы так тщательно создавали и охраняли.

Островский внимательно посмотрел на неё, словно оценивал её слова, решая, как много он готов сказать.

– Анна, – его голос был низким и мягким, словно бархатный шёлк. Он нарочно назвал её по имени, без формальностей. Это сразу сбивало привычный ритм вежливого разговора, заставляя её почувствовать лёгкое напряжение. – Я сотрудничал с полицией и предоставил все материалы, которые только мог. У нас есть камеры в каждом зале, и записи за тот вечер были отданы следствию. Они изучили их до мельчайших деталей. Более того, я лично присутствовал на нескольких допросах, когда выясняли, кто видел эту женщину последним.

Анна удивилась такой откровенности. Она ожидала какого-то уклончивого ответа или попытки уйти от темы, но вместо этого он прямо признал свою причастность к расследованию.

– Правда? – переспросила она, её голос был искренне удивлён. – Значит, полиция действительно проверяла вас?

– Разумеется, – Григорий кивнул, его улыбка была мягкой, но глаза оставались холодными. – Я понимаю, что любая подобная ситуация вызывает подозрения, особенно когда дело касается известного человека. Однако я всегда открыто сотрудничаю с властями. Полиция не нашла ничего подозрительного в моих действиях или на территории выставки. Всё было предельно ясно.

Он говорил уверенно, и ни в одном его слове не было и тени уклончивости. Его голос был спокойным, отточенным, как у человека, который привык к подобным разговорам и знал, как выстраивать диалог так, чтобы все его слова казались предельно искренними. Анна пыталась уловить хоть малейший намёк на вину или неуверенность, но ничего подобного не нашла.

– Мне жаль, что это произошло на моей выставке, – добавил он, и в его голосе была какая-то печаль. – Это потрясло меня не меньше, чем её мужа. Я сделал всё возможное, чтобы помочь. Но порой, Анна, мы, люди искусства, оказываемся бессильны перед реальностью.

Её взгляд скользнул по картине перед ними, но мысли были заняты всем, что он сказал. Казалось, что всё сходится: Григорий действительно сотрудничал с полицией, его поведение было безупречным.

– В таких местах, как эта выставка, – продолжил он, его голос звучал задумчиво, как будто он обнажал какую-то истину, – люди часто находят то, чего им не хватает в повседневной жизни. Искусство открывает двери в новые миры, и иногда они решают оставить старый мир позади. Конечно, это только догадки… но кто знает?