КАК ТРАХНУТЬ БРАК

Предисловие от автора

Эта книга – отрывки из моего личного дневника. Я не знаю, что это такое – порнографическая повесть, эротический роман или сборник сексуальных рассказов. Я не знаю, как эту книгу применит для себя читатель – возможно, просто несколько раз подрочит на какой-то особенно горячий момент, а возможно, позаимствует пару идей для того, чтобы привнести что-то новое в свои отношения. В любом случае я буду очень счастлива и тому, и другому.

Мне захотелось продолжить игру контраста и выпороть ее киску, прежде чем вылизать ее. Щекочущими движениями я прошлась по внутренней поверхности ее ног, затем вытащила язык и нежно ввела его внутрь ее вагины. Немного потрахав ее языком и дождавшись, когда она начнет стонать от удовольствия, приближаясь к кульминации, я отстранилась и ударила ее плёткой по вагине.

Она закричала от смеси боли и удовольствия. Этой сучке нравилось, когда ее лупят – как и мне. Я продолжила свою игру, вводя язык в ее влагалище, а затем шлепая ее по половым губам, пока они не стали красными и не покрылись полосками от ударов.

Я поняла, что я не умею делать кунилингус, и попросила мужа показать мне, как это делается. Он усмехнулся, раздвинул ей ноги и начал очень профессионально стимулировать ее клитор своим языком. Он водил им вверх и вниз, задерживаясь на самой выпуклой точке, всасывал ее вагину в свой рот, проходился языком по ее лобку. Это было очень красиво, и мне захотелось присоединиться к нему. Я упала рядом, ещё сильнее развела ноги Веры, и теперь уже два наших языка лизали ее киску. Это было невероятно – мой язык ласкал его язык и ее клитор, перемещаясь между ними, мы с ним целовались, держа во рту ее киску, это было очень мокрое и приятное пространство, где мы втроём получали потрясающее удовольствие.

Но это было в точке Б, а начинать романы все-таки следует с точки А. Это будет очень личная история о том, как нам удалось спасти брак, который шел к тому, о чем грустно говорит статистика разводов. О том, как в 35 лет мы наконец-то научились заниматься любовью. О том, как мы наплевали на приличия и стереотипы и сами сделали себя счастливыми и свободными.

Обычно в кино и книгах точка А случается в юности, когда герой только начинает свой путь, открывая долгожданное письмо из университета мечты. Или, например, женщина закрывает дверь за только что покинувшим ее супругом, понимая, что теперь ей придется идти по жизни одной. Или герой сходит с поезда где-то на юге солнечной Италии и направляется по залитой мягким светом грунтовой дороге.

В жизни все, конечно, не так. В жизни точка А находится где-то посередине реки, по которой ты плыл некоторое время, барахтаясь и думая лишь о том, чтобы не захлебнуться. А когда вынырнул и оглянулся, понял, что совершенно не узнаешь окружающего тебя пейзажа и чувствуешь страшную боль от синяков, которые набил в процессе сплава.

Моя точка А случилась в середине 2023 года. Я обнаружила себя сидящей в убогой двухкомнатной квартире в центре чужой столицы. Во мне было 10 килограммов лишнего веса, мои волосы отливали дешёвой желтизной, ноги были небриты уже пару месяцев, а за столом напротив меня сидел мой муж, который не целовал меня вот уже пару недель.

Последний год я отчаянно билась со злом. А до этого несколько лет продавала себя за причитающиеся приличным людям жизненные блага. Мы оба много работали – я писала учебники для учеников старших классов, а М. писал код для богатейших корпораций и банков мира. Мы оба получили по два блестящих образования, купили чертову квартиру в Москве, симпатичный белый кроссовер и уютную дачу за городом. Мы содержали его родителей, помогали собачьим приютам и некоммерческим фондам. Мы очень старались, чтобы быть хорошей ячейкой общества. А потом в один день все это резко отобрали – каждый, читающий эту книгу на русском языке, понимает, что это был за день. Мы продали все, что могли продать, оставили все, ради чего так долго жертвовали своей молодостью, попрощались с родными и близкими и ответили "да" на предложение переехать в крошечную европейскую страну вместе с айти-компанией, где работал М.

В первые недели после переезда всё казалось временным. Чемоданы с вещами громоздились в углу комнаты, их не хотелось распаковывать – ведь это всё ещё не дом, это просто остановка. Я привезла с собой несколько толстовок и теплые ботинки – зачем брать летние вещи, если весь этот кошмар закончится через пару недель и нам не придется проводить здесь конец весны?

Я помню, как мы впервые вышли на улицу. Узкие тротуары, старые здания, вечно припаркованные машины, перекрывающие путь, даже смеющиеся свободно одетые люди – всё это казалось мне враждебным. Я смотрела на М., надеясь увидеть в его глазах тот же страх и неуверенность, но он уверенно сказал: «Мы справимся». И тогда я поверила ему. Но сейчас, сидя за этим убогим столом в полумраке, я уже не знаю, чему верить. Его слова стали пустыми, как и наши разговоры. Вся наша жизнь теперь – просто способ выжить. А я так устала выживать.

Я пытаюсь вспомнить, когда именно мы перестали быть близкими. Может, тогда, когда я ночами писала посты для благотворительных фондов, помогающим жертвам агрессии, больше переживая за чужих людей, чем за себя и своего мужа. Или когда мы в последний раз занимались любовью, и это было скорее механическим действием, чем проявлением страсти. Или, может быть, когда он перестал целовать меня перед сном, а я перестала спрашивать, почему.

Но это больше не имеет значения. Важно лишь то, что я сижу здесь, в чужом городе, с мужем, который не смотрит мне в глаза.

Мы с новыми приятелями часто собирались в баре за стаканом пива. В один из дней разговор зашёл о таком явлении, как послевоенный секс. Оказалось, его не было ни у кого. Наши друзья, тридцатилетние обеспеченные бездетные ребята, у которых, казалось бы, было все, чтобы жить эту жизнь с удовольствием, не трахались вообще.

– 

У нас, наверное, еще до войны последний раз был нормальный секс.

– 

Алиса принимает антидепрессанты, которые напрочь отбили ей либидо. Мы спим в разных комнатах.

– 

Саше сейчас вообще не до этого, его проект полностью перешел на английский язык, а Саша его плохо знает. У него репетитор пять раз в неделю.

Раньше мне казалось стыдным признать , что у нас есть эта проблема. Мы с М. стеснялись говорить о сексе, стеснялись подойти друг к другу. Он, кажется, считал, что я всегда не в духе, и, вместо того чтобы искать удобный момент, чтобы подкатить ко мне, предпочитал передернуть в туалете. Я действительно была не в духе, стыдясь признать, что я вообще не хочу своего мужа. Казалось, нам нужно договориться о сексе заранее, спросив "Есть ли у тебя сегодня эмоциональные силы заняться со мной любовью?" – но обоим казалось это неестественным жестом отчаяния. Хотелось, чтобы было как в кино: страсть захватила их; срывая одежду друг с друга, они выпали из лифта, трясясь от возбуждения, открыли дверь квартиры и слились в экстазе прямо на полу в коридоре.

Конечно, спустя восемь лет брака такого не бывает. Ещё так не бывает, когда за плечами эмиграция со всеми ее бонусами в виде депрессии, тоски по дому и трудностей адаптации. И так совсем не бывает, когда в 35 лет вы оба выглядите, как неухоженные кусочки жира.

Пожалуй, в этом баре было только два человека, не имеющих таких проблем. Удивительное совпадение, но они оба были единственными одиночками в нашей компании парочек. Бред, который недавно развелся, вовсю наслаждался свободой. Он каждую неделю ходил на свидания с разными девушками, посещал секс-вечеринки, знакомился с людьми в телеграм-чате для свингеров и периодически заставлял нас краснеть рассказами о том, как на его лице вчера посидела симпатичная азиатка.

Мне его образ жизни казался аморальным. Я не понимала, как можно так открыто обсуждать свою сексуальную жизнь с друзьями, менять партнеров и легко соглашаться на все грязные предложения, которые здесь, в свободной Европе, сыплются на каждом шагу. Кажется, в 35 лет уже поздновато таким заниматься и нужно быть серьезнее. Впрочем, для меня всегда было поздно – я не занималась этим ни в 20, ни в 30.

Вторым человеком, который не жаловался на отсутствие сексуальной жизни в эпоху перемен, была Вера. Она тоже развелась с мужем около года назад и вернулась к тому, от чего кайфовала до брака – к сексу с женщинами. Не думаю, что она считала себя лесбиянкой, но ей явно было плевать, какого пола человек, с которым она лежит в постели. Несмотря на то что я сейчас была не в лучшей форме, я всегда получала множество комплиментов от Веры. Она хвалила мою фигуру, говорила, что у меня красивая грудь, часто не очень-то по-дружески приобнимала меня за талию и целовала в губы при встрече. Я хихикала и старалась не обращать на это внимание. Мой правильный мозг никогда не допускал даже возможности поцеловаться с девушкой по-настоящему, не говоря уже о чем-то большем.

– 

У вас с М. нет секса? Не могу в это поверить. Посмотри на себя, ты же создана, чтобы трахаться. По-моему, нужно законодательно запретить тебе носить одежду, и может, тогда дела пойдут на лад.

После этого разговора в баре я осознала, что мы не одиноки в своих проблемах. Почему-то мне стало легче от этой мысли. Может быть, потому, что я больше не чувствовала себя такой изолированной, такой неудачницей. А может, потому, что впервые за долгое время я услышала признание, что не одна я не хочу своего мужа. Но как же счастливы и свободны Бред и Вера! Неужели для того, чтобы почувствовать себя вновь желанной и юной, нужно обязательно развестись?

Когда мы вернулись домой, я долго стояла у зеркала, разглядывая своё отражение. «Так нельзя дальше,» – подумала я, касаясь руками своей заплывшей талии. «Мы должны что-то менять. Я должна что-то менять.»

Я вошла в спальню, где М. уже лежал на кровати, читая новости на телефоне. Он выглядел так же устало, как и я.

– М., – тихо сказала я, присаживаясь на край кровати. Он посмотрел на меня, отложив телефон в сторону. – Нам нужно поговорить.

Я села на край кровати, забрала его телефон и начала разговор.

– Мне кажется, мы оба знаем, что у нас проблема.

– О чем ты? – он вздохнул, явно перебирая в голове, что же не устроило меня в этот раз, но заранее пытаясь избежать темы.

– Ты помнишь, когда мы последний раз занимались сексом?

Он помолчал несколько секунд, а потом неуверенно предположил:

– Ээээ… На прошлой неделе? Ну да, неделю назад примерно.

– Это было больше месяца назад.

Он посмотрел на меня с тревогой и грустью.

– Да, раньше было как-то чаще…

Я даже не могла сказать вслух, как было раньше. Почему-то за это время я не только разучилась заниматься сексом, но и разучилась говорить о нем. У меня в голове не было слова, которое бы естественно и легко обозначило процесс близости. Черт, я даже не знаю, как я раньше называла наши половые органы.

– Я не знаю, почему всё изменилось. Может, потому что мы слишком устали. Эта эмиграция… работа… всё это нас сильно вымотало, – он говорил с явным усилием. Было ясно, что ему не хочется признавать проблему. Как будто бы это делало его недостаточно мужчиной.

– Я тоже чувствую это. Всё кажется таким бессмысленным. Даже секс. Я просто больше не чувствую того, что чувствовала раньше.

– Ты думаешь, я не чувствую то же самое? Я знаю, что ты не хочешь меня. Ты все время злая и уставшая. Иногда я даже не пытаюсь, потому что боюсь, что ты снова оттолкнешь меня.

– А я боюсь, что если я соглашусь, то всё будет так… механически. Без эмоций. Я боюсь, что мы просто испортили всё, что у нас было.

– Я всё ещё люблю тебя. И мне хочется, чтобы мы были вместе не только как соседи по комнате.

– Я тоже люблю тебя. Но как вернуться к тому, что было? Как снова захотеть друг друга, как раньше?

– Может, мы просто слишком долго замалчивали это? Может, надо было говорить об этом раньше, вместо того чтобы избегать темы?

– Возможно. Но теперь-то мы говорим. И я думаю, что нам надо попробовать заново. Как-то оживить наши чувства. Я не знаю, как, но нам нужно начать с чего-то.

Мы посмотрели друг на друга, и тут внезапно он притянул меня к себе и начал целовать, держа меня за грудь. Меня это взбесило. Мне показалось, что это просто подачка – я высказала М. претензию за отсутствие секса, и он решил выписать мне порцию супружеского долга. Я оттолкнула его.

– Ты сейчас хочешь заняться со мной сексом, чтобы показать, что все нормально? Чтобы я от тебя отстала и не возвращалась к этому разговору ещё несколько недель? А потом мы снова пойдем по кругу. Так уже было сто раз.

– Ты права. Это не решится само по себе, – сказал М., после паузы. – Может, нам стоит попробовать что-то новое. Эксперименты, что ли. Думаю, это помогает парам, которые оказались в тупике.

– Эксперименты? – я резко посмотрела на него. – Ты считаешь, что нам нужны эксперименты, чтобы снова захотеть друг друга?

– Может быть, – он пожал плечами. – Это лучше, чем продолжать так, как есть.

– А что, просто так ты меня больше не хочешь? Без всяких игр и новшеств? – Внутри меня нарастала волна обиды. – Я для тебя недостаточно хороша, если не привнесу что-то «новое» в наш секс?

– Это не так, – он выглядел уставшим, пытаясь объясниться. – Просто возможно, это поможет нам найти что-то, чего мы сейчас не чувствуем.

– Так значит, мне нужно измениться, чтобы ты захотел меня снова? – я не смогла скрыть горечи в голосе. – Это звучит так, будто ты не любишь меня такой, какая я есть.

– Это не про то, чтобы измениться, – он вздохнул, закрывая глаза на мгновение. – Я просто хочу, чтобы у нас снова было что-то, ради чего стоит бороться. И если для этого нужно попробовать что-то новое, то почему нет?

– Потому что это звучит так, будто ты не видишь смысла в нас без этих «новшеств», – я встала с кровати, чувствуя, как гнев и обида переполняют меня. – Я не хочу, чтобы наш брак превращался в экспериментальную лабораторию. Я хочу, чтобы ты хотел меня за то, кто я есть, а не за то, что на мне надеты дурацкие кружевные трусы.

– Почему дурацкие трусы? Мы можем попробовать игры, например.

– Точно. Я должна буду притворяться горничной? Или учительницей? Это же нелепо.

– Я не знаю, что нам делать. Ты все воспринимаешь в штыки.

Да, пожалуй, так и было. Не ответив, я ушла в гостиную пить чай. Вернувшись, я обнаружила, что М. крепко спит. Наверное, ему было на все наплевать.

Я с грустью размышляла о том, что чувствую себя слишком рано постаревшей. Я завидовала нашим одиноким друзьям. Я позволила себе даже подумать о том, чтобы расстаться с М. – хотя, конечно, было бы очень глупо бросить любящего, заботливого, умного и обеспеченного мужа из-за такой мелочи, как секс. Может быть, мне просто придется научиться жить без страсти?

Мне не пришлось. Уже на следующий день меня ждал сюрприз.

***

Наша спальня всегда была неким продолжением гостиной и наших рабочих кабинетов. М. часто приносил туда ноутбук, чтобы поработать перед сном, и раскладывал провода по всей кровати. Я тоже часто засыпала, укрытая одеялом из своих бесконечных учебных схем и заметок. На стене у нас висел огромный телевизор, заменяющий нам откровенный разговор и близость перед сном.

Следующим после нашего откровенного разговора вечером я вошла в спальню и увидела, что атмосфера здесь была совсем другой. Лёгкий запах ванили смешивался с ароматом свежих цветов. По углам комнаты горели свечи, отбрасывающие мягкий, золотистый свет, создавая уют и тепло. Постель была аккуратно застелена черными шелковыми простынями, а на тумбочке стояла ваза с пышным букетом пионов.

М. подошел ко мне, и я почувствовала его присутствие, ещё прежде чем он что-либо сказал. Он стоял так близко, что я могла ощутить тепло, исходящее от него, почувствовать его дыхание, слегка касающееся моей шеи. М. обнял меня сзади, его руки нежно легли на мою талию, и я почувствовала, как он притянул меня ближе, к своему телу. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом близости.

– Сегодня я хочу напомнить тебе, что секс – это очень приятно, – прошептал он мне на ухо, его голос был низким и спокойным. – Ты все время отвлекаешься на внешнюю суету, ты всегда настороже. Попробуешь сегодня полностью расслабиться?

Я кивнула, не раздумывая. М. всегда был внимателен к моим желаниям и границам, и именно это позволило мне чувствовать себя в безопасности. Я была в восторге от того, что после нашего разговора он сделал первый шаг мне навстречу.

М. нежно повернул меня к себе. Он держал в руках красную атласную маску. Я ощутила лёгкий трепет, но одновременно во мне разгорелось возбуждение – что-то новое, неизведанное манило меня.

– Я хочу, чтобы ты доверилась мне и отдалась полностью своим ощущениям, – продолжил М., пристально глядя мне в глаза. – Сегодня ты не будешь видеть и слышать. Только чувствовать.

Он аккуратно надел маску на мои глаза, и мир передо мной погрузился во тьму. Я услышала лёгкий шелест, и следующий момент в мои уши легли наушники, в которых играла спокойная музыка. Теперь я была полностью погружена в свои ощущения, каждое прикосновение становилось гораздо более отчётливым и глубоким.

М. начал медленно, нежно. Я почувствовала, как его губы касаются моего лба, мягко и ласково, как будто он хотел успокоить меня и дать понять, что всё будет хорошо. Его поцелуи опускались ниже, по линии моих волос, скользили по вискам, переходя к ушам и шее. Я вздрогнула от прикосновения его губ к шее – это всегда было одной из моих самых чувствительных зон, и он знал это.

Его руки нежно скользили по моим плечам, поглаживая их, затем опустились к спине, растирая и массируя, как будто он хотел снять с меня все заботы и мысли. Я почувствовала, как его пальцы мягко проходят по моей спине, вызывая легкий озноб. Каждое его прикосновение было наполнено теплом, и я начала расслабляться, погружаясь в это ощущение.